Проблемы рыбного острова
Сегодня десятки и десятки сел, поселков, деревень вдоль побережья Сахалина и Курил существуют только благодаря труду рыбаков.
От других дальневосточных регионов Сахалин отличает в первую очередь география. В силу островного положения значительную часть территории области занимают прибрежные районы, испокон веку существовавшие за счет рыбного промысла. Чем сегодня живет сахалинская прибрежка – выяснял корреспондент журнала «Fishnews – Новости рыболовства».
История большинства рыболовецких колхозов Сахалинской области совпадает до мелочей. Безбедное советское прошлое, постперестроечные перемены, смена формы собственности, череда владельцев, постепенная утрата флота и других производственных мощностей, судебные дела, процедура банкротства, а дальше – как повезет. Кому-то улыбнулась удача, и пришли толковые управленцы, которые не стремились выжать все соки из остатков былого изобилия, но были заинтересованы в стабильной работе предприятия, его развитии.
Но ломать всегда легче, чем восстанавливать. Путь наверх приходится начинать с малого, собирая осколки производства, избавляясь от непрофильных активов, оптимизируя управление, обновляя кадры. «Когда мы начали здесь работать, у предприятия были настолько изношены основные фонды, что дальнейшая их эксплуатация была неэффективна. Поэтому мы все сломали, можно сказать, под ноль, оставили только корпуса. Куча была лесопилок, складов, гаражей, магазинов – мы от них избавились, просто продали все лишнее имущество. Через полгода-год запустили новое производство по морозке, с объемом вдвое больше, чем у ранее существовавшего колхоза», – рассказывает генеральный директор ООО «Рыболовецкий колхоз им. Кирова» Олег Панасенко.
Отправной точкой для подъема для многих предприятий стала прошлогодняя путина, когда благодаря рекордным уловам красной рыбы у рыбаков появились свободные деньги и возможность их вложить в закупку оборудования, в модернизацию и переоснащение цехов, в строительство и ремонт флота.
«В этом году мы очень много собственных средств пустили на переоборудование и дооборудование – около 1 млн. 800 тыс. долларов, не считая затрат на строительство холодильника, расходные материалы и т.д. Увеличили производство практически в два раза. Закупили японское оборудование – и икорный цех, и цех обработки. Сейчас проверяем в деле, все пока показывает себя в общем-то с положительной стороны. Главное, чтобы прогнозы оправдались. Хотя бы тысячи три тонн взять рыбы-сырца и переработать ее, тогда мы окончим год в плюсе», – переживает председатель рыболовецкого колхоза им. Котовского Александр Шушпанов.
Вкладывать крупные средства в модернизацию оборудования предприятия побуждает не только конкуренция. Безработица, ставшая в свое время одной из причин массового браконьерства, сейчас не столь велика и при желании найти работу можно. Другой вопрос, много ли осталось этого желания? Ведь за последние десять-пятнадцать лет население небольших городов и деревень, распробовав вкус работы полтора месяца в году, совсем не рвется пахать 8-часовой рабочий день «от звонка до звонка». Привычка к безделью и легким деньгам – страшная штука, отучить человека от нее несравнимо труднее, чем воткнуть по посту рыбоохраны на каждую речку. Некогда многотысячные коллективы рыболовецких колхозов нынче сократились до 300-400 человек. В дни путины кто-то завозит сезонных рабочих издалека, кому-то повезло с местными, а у кого-то вся надежда на автоматические линии. А что поделать? Рабочих рук не хватает, особенно квалифицированных специалистов – это и мастера, и работники профиля обработки, и технологи.
Но не все наследие советского прошлого можно оставить за бортом. Традиционно рыболовецкие колхозы тянут на себе изрядный пласт социалки близлежащих населенных пунктов. «Школы, детские сады, ремонты, водоснабжение, энергетика – все социальные объекты на нас. От этого никуда не уйдешь, хотя фактически они к нам никакого отношения не имеют, но помогаем, куда денешься», – пожимает плечами руководитель РК имени Кирова. Поставить крест на этом шефстве – значит обречь поселения на деградацию и вымирание.
«Прибрежка – это развитие наших сел и поселков, которые находятся на береговой территории, – объясняет зампредседателя областного правительства Сергей Карепкин. – Этим Сахалинская область отличается от той же Камчатки – у нас прибрежка во все времена была привязана к конкретному населенному пункту. Только за счет нее и развивались поселки, расположенные на берегу. Пока почему-то все боятся прибрежку передавать субъектам, хотя из Москвы тяжелее увидеть, что делается на местах».
Именно по этой причине сахалинские рыбаки раз за разом поднимают вопрос о передаче функций по управлению прибрежным промыслом в регионы. Сегодня какие-то полномочия на местах есть, но большинство решений так или иначе должны утверждаться через Федеральное агентство по рыболовству.
Полный текст читайте в рубрике «Крупным планом» на сайте РИА Fishnews.ru
