– Елена Владимировна, в состав «Приморрыбвода» спасательный флот вошел в 2008 году?
– Да, с 1 января 2008 года, когда администрации морских рыбных портов перестали существовать. Часть имущества отошла ФГУП «Нацрыбресурс», а спасательный флот был передан «Приморрыбводу».
Когда это произошло, основная часть флота оказалась в ожидании ремонта, поскольку у судов к тому времени либо закончился, либо заканчивался срок действия документов по классификационному освидетельствованию. То есть надо было начинать с того, чтобы получить финансирование, затем провести ремонт на класс и после этого суда могли бы приступить к работе. Ведь они должны полностью обеспечивать безопасность в тех районах, где работают наши рыбаки, а это Охотское, Берингово, Японское море, Тихий океан, то есть весь наш Дальневосточный регион.
Естественно, что спасательный, как и рыбопромысловый флот, стареет. Это самая большая наша проблема. Средний возраст наших судов на сегодня – 35 лет при нормативах в 26 лет. Руководство аварийно-спасательного отряда и руководство «Приморрыбвода» предпринимает все посильные действия для того, чтобы привлечь внимание к этой проблеме. Мы направили соответствующие письма в Росрыболовство, мы рассмотрели несколько проектов, которые нам было предложено рассмотреть, обсудили их и проанализировали. Мы заявили об этой проблеме на съезде рыбаков, общественность нас услышала, и вопрос об обновлении спасательного флота был включен в резолюцию съезда. Мы добивались, чтобы строка о строительстве новых спасательных судов была включена в Федеральную целевую программу. То есть со своей стороны мы делаем все возможное.
– В результате ФЦП предусматривает строительство спасательных судов.
– Да, их включили в программу и будем надеяться, что они там уцелеют. У отрасли насущных потребностей много, а денег, к сожалению, всегда не хватает. Мы делаем все возможное для того, чтобы нас услышали, но решение этой проблемы возможно только на правительственном уровне.
– А сколько сейчас судов насчитывает ваш спасательный флот?
– В составе экспедиционного отряда аварийно-спасательных работ (ЭОАСР) ФГБУ «Приморрыбвод» находится 8 судов. Буксиры-спасатели: «Суворовец», «Сибирский», «Справедливый», «Капитан Клюев», «Преданный», «Юрий Орленко», а также МПС «Дозорный» и ВРД-1189. Три буксира – это мощные ледового класса суда. Два из них сейчас находятся в Охотском море, где обеспечивают минтаевую экспедицию и сельдевую. Рыбаки желают, чтобы наше присутствие там было постоянным, причем большим количеством судов. И нам хотелось бы, чтобы рыбаки, в свою очередь, больше внимания уделяли вопросам безопасности.
То есть мы не просто стоим где-то у причала, а осуществляем дежурство именно там, где идет путина. Естественно, оказываем своевременно помощь судам, которые попали в аварийную ситуацию и тем самым экономим рыбопромышленникам промысловое время, обеспечиваем безопасность людей и безопасность корабля, предотвращаем загрязнение окружающей среды в случае пробоин. Соответственно наша деятельность влияет и на налоговую базу в отрасли и заработки рыбаков.
Надо отметить, что в 2012 году Росрыболовство выделило значительную сумму на приобретение ГСМ, что позволило спасательным судам отработать в море 1050 судосуток. Это существенный шаг вперед по сравнению с 2011 и 2010 годами. 1050 судосуток только в море, не считая дежурств в порту и прочего!
К сожалению, средств на ремонты недостаточно. В Росрыболовстве стараются сделать все возможное, но бюджет не резиновый. Однако необходимо учитывать, что в последние годы судоремонт стал облагаться НДС в размере 18%. Автоматически подорожала стоимость ремонтного часа. Значит, ровно на 18% мы сделали меньше. За последние годы цены на услуги судоремонта увеличились, а ремонтная база продолжает сокращаться – мы теряем эту отрасль для гражданских судов на Дальнем Востоке.
– А где вы ремонтируете суда?
– Мы объявляем электронный аукцион и идет живое состязание. Но, к сожалению, качество, сроки выполнения работ и квалификация специалистов оставляют желать лучшего. Стареет и оборудование, и кадры. На судоремонтных заводах министерства обороны еще терпимо, а у гражданских дела обстоят хуже.
– Но вам же не запрещено ремонтироваться на военных СРЗ.
– Если военные выйдут на аукцион, выиграют его, то мы пойдем к ним. Мы, кстати, ремонтировались на номерных заводах.
Флот наш, конечно, старый, но благодаря усилиям экипажей и других специалистов он еще может поработать. И пока у него еще есть остаточный ресурс, надо предпринимать все возможное для того, чтобы строился новый флот для аварийно-спасательных работ.
Кроме того, необходимо выделение достаточных средств для того, чтобы тот флот, который еще может поработать, был введен в строй. Потому что, согласно законодательству, предъявление судна на класс должно происходить каждые 5 лет независимо от того, стояло судно в порту или ходило в море. А это довольно дорогостоящее мероприятие и на него средств нам не хватает, поэтому часть судов находится в отстое.
Тем не менее, за период с 1995 года по апрель 2013-го спасателями оказана помощь 835 судам рыбопромыслового флота по ликвидации последствий аварий и аварийных происшествий как в районах промысла, так и на акватории порта Владивосток, где в зимнее время базируется до 300 рыбопромысловых судов.
– Спасатели рассказывали нашим журналистам, что одной из самых сложных и изматывающих операций было тушение пожара на «Экарме-7». Я видела документальные кадры – действительно жутко. Притом, это же не у причала, это все происходило в Охотском море, в январе, на волне в 6-8 баллов!
– Да, ситуация была непростая, однако все люди с «Экармы-7» были вовремя сняты. По сути, каждая из восьми сотен операций по-своему уникальна и сложна. Всякое бывало – и тушили, и пробоины заделывали, и винты меняли прямо в море, и гидроакустическую аппаратуру ремонтировали под водой. Конечно, самая частая авария у рыбаков – намотка на винт сетей и тралов, своих и чужих. Только в 2012 году было проведено 30 операций, в том числе 15 по размотке винто-рулевой группы, 9 аварийных буксировок, 4 ледовые проводки.
С другой стороны судовладелец, у которого судно идет во льды, где его может затереть, должен осознавать, что оно не предназначено для этого района промысла, а посему недопустимо подвергать опасности судно и людей. Никто не несет ответственности за брошенные остатки орудий лова, которые потом наматываются на винт, в результате чего теряется промысловое время. У нас все привыкли требовать ответственности с государства, и все забывают о своей персональной ответственности. Забывают, что безопасность – это дело общее, где каждый должен выполнять свою часть работы. Общее и с географической точки зрения, ведь наш отряд обеспечивает безопасность работы не только приморских рыбаков, но и камчатских, хабаровских, сахалинских и магаданских. Их тоже должна волновать судьба стареющего аварийно-спасательного флота.
Однако сам по себе «спасатель» – это не только судно и его экипаж. За свою полувековую историю сформировалось ядро профессионалов, аккумулировался интеллектуальный потенциал, опыт, система организации и руководства операциями, которые в состоянии обеспечить успешное их завершение.
В августе этого года в районе Курил транспорт с рыбой попал в аварийную ситуацию и экипаж оставил судно. Наш «Справедливый» как раз шел в район промысла. Поймали этого «летучего голландца» под якорь, водолазы сделали осмотр, обнаружили пробоины, сделали все что полагается и полностью довели до Кунашира.
Понимаете, мало иметь спасательный флот. Он же еще должен соответствовать требованиям! То есть ледовый класс, оснащенность. У нас свои прекрасные опытные водолазы, которые на спасательном судне выходят и имеют все необходимое оборудование, и своя водолазная школа. Росрыболовству нельзя терять собственный спасательный флот со своей спецификой, который в любом районе промысла оперативно реагирует на изменение ситуации и оперативно решает вопросы обеспечения безопасности и спасения.
– Тем не менее, Росрыболовство сообщает, что создание самостоятельной структуры по обеспечению безопасности поддержано Минтрансом России. Росрыболовство предложило оптимизировать вертикаль управления безопасностью, а Росморречфлот поддержал эту инициативу.Между двумя ведомствами налажен обмен информацией о чрезвычайных ситуациях с рыбопромысловыми судами, а комплекс оперативных мер по ликвидации ЧС вырабатывается совместно.
– Как бы то ни было, главное - чтобы дальневосточные рыбаки не остались без спасательного флота.
Что касается реорганизаций и передачи полномочий, то «Приморрыбвод» переживал их не раз. Рыбводы когда-то имели в своем составе современнейшие патрульные корабли и «Приморрыбвод» осуществлял рыбоохрану в море.
– То, что делают сейчас пограничники.
– Все эти функции выполнял «Приморрыбвод»: выписка разрешений на промысел и контроль (сейчас этим занимается теруправление Росрыболовства), охрана водных биологических ресурсов (сейчас это делают пограничники), экспертиза (функция передана в Росприроднадзор) и комплекс работ по воспроизводству и акклиматизации – это все входило в обязанности «Приморрыбвода» и он со всем этим справлялся. Так что у «Приморрыбвода» богатая многолетняя история.
В связи с выделением спасательного флота в отдельную структуру больше всего меня беспокоит вопрос сохранения его интеллектуального потенциала, накопленного опыта. У нас много опытных капитанов, но все они далеко не молоды.
– Может получиться так, что суда – на гвозди, а специалистов – на пенсию?
– А ведь специалисты уникальные. Что значит, ошвартоваться к судну, на котором никого нет! Мне хотелось бы, чтобы о таких профессионалах знали и о них говорили. На нашем спасательном флоте сейчас трудятся около трехсот человек и почти о каждом из них, о его самоотверженной работе есть что рассказать. Руководит отрядом уже четверть века Анатолий Цыганков, это суперпрофессионал, в рыбной отрасли с 1973 года, с 1987 – начальник отряда, Почетный работник рыбного хозяйства, отмечен государственными наградами. Ему под стать и все остальные.
Как правило, большинство аварий, происходящих в силу различных причин, ликвидируются ими непосредственно на месте, в открытом море, иногда за 300-400 миль от ближайшего берега. Что говорит, прежде всего, о высоком уровне профессионализма людей, успешно выполняющих сложные работы, в том числе и те, которые считаются под силу разве что хорошо оборудованным заводам и докам. Добрая половина работ проводится опытнейшими водолазами под водой. После этого суда возвращаются на промысловые изобаты, и о спасателях забывают до следующего ЧП.
– Разве для повышения дееспособности аварийно-спасательного флота необходимо создавать отдельную структуру? Это даст возможность его более полно финансировать? Сразу появятся новые суда?
– Я не могут ответить на этот ваш вопрос. Государство заинтересовано в том, чтобы не гибли люди, ловилась рыба, платились налоги и зарплата, развивалось цивилизованное производство. Все это невозможно без функционирования экспедиционного отряда аварийно-спасательных судов. Время принятия решения уже наступило. И если флот не будет строиться, то старый будет списываться, а рыбаки останутся без поддержки спасателей.
Пока наш флот еще может держаться, но он уже выходит на финишную прямую. И если Росрыболовство и правительство не примут решение, то вопрос ведомственной или структурной принадлежности отряда отпадет сам собой.
– Елена Владимировна, мне не хотелось бы заканчивать наш разговор на такой не слишком оптимистичной ноте. Все-таки позвольте от лица РИА Fishnews.ru поздравить коллектив экспедиционного отряда аварийно-спасательных судов с днем рождения. Желаем всем здоровья, спокойного моря и, конечно же, принятия государственного решения по обновлению спасательного флота.
Елена Филатова , РИА Fishnews.ru
Апрель 2013 г.
