Но повышение эффективности – это не только постройка новых судов или внедрение современных технологий, это еще и максимальное устранение административных барьеров, которые объективно затрудняют работу рыбаков и приводят к значительному увеличению затрат на производство продукции. Какие факторы мешают отечественным рыбакам на равных конкурировать и защищать свои интересы на рыбном рынке, корреспонденту Fishnews рассказал вице-президент ВАРПЭ, председатель правления НО «Союз рыбопромышленников Севера» Владимир Григорьев.
– Владимир Юрьевич, уже больше года рыбная отрасль Северного бассейна работает в условиях ВТО – наравне с зарубежными конкурентами. Почему наши рыбаки говорят о заведомо проигрышном положении?
– Ситуация такова, что мы сейчас работаем на открытом рынке, где продукцию и наши рыбаки, и зарубежные продают по одной цене. Разница только в дополнительных затратах, которые влияют на ее себестоимость. В докладе на коллегии Росрыболовства я как раз хотел проанализировать, с чем сталкиваемся мы и не сталкиваются наши соседи и в силу каких причин наш финансовый результат получается гораздо хуже.
К сожалению, нужно признать, что на Северном бассейне есть проблемы, которые очень серьезно влияют на конкурентоспособность наших рыбаков. Прежде всего, это касается постановления Правительства от 30 июня 2008 г. № 486 «О доставке водных биологических ресурсов, добытых (выловленных) в районах промысла за пределами внутренних морских вод Российской Федерации, территориального моря Российской Федерации, исключительной экономической зоны Российской Федерации и континентального шельфа Российской Федерации, а также в Азовском и Каспийском морях, и произведенной из них рыбной и иной продукции». Суть его сводится к тому, что вся рыба, выловленная в Баренцевом море, подлежит доставке на территорию Российской Федерации.
Безусловно, государство флага вправе предъявлять свои требования к рыбакам, и мы даже не думаем оспаривать обязательную доставку на российскую территорию уловов из исключительной экономической зоны России. Но мы ведем промысел не только в российских водах. Если посмотреть на карту, западная граница Баренцева моря проходит по воображаемой линии мыс Нордкап – остров Медвежий – южная оконечность острова Шпицберген, а российская экономическая зона остается далеко на востоке. Во второй половине года мы обычно пересекаем эту линию и поднимаемся на север, в прошлом году уходили даже за восьмидесятый градус.
Переход из этих районов до российского порта занимает порядка двух с половиной – трех суток. Соответственно, если бежать самому рыбопромысловому судну с полным грузом – это трое суток в пути, двое суток выгрузка и трое суток обратно – потеря промыслового времени около 8 суток. А если выгружаться на транспорт, то точно такие же затраты плюс оплата перегруза. По подсчетам Союза рыбопромышленников Севера, все эти перебежки обходятся рыбакам примерно в 4,2 млрд. рублей в год.
У наших соседей, разумеется, таких ограничений нет, и они, работая с нами борт о борт в одном районе, эти 4 млрд. рублей экономят, в то время как мы вынуждены бегать. Эта норма явно понижает нашу конкурентоспособность, а между тем ее целесообразность под большим вопросом. В свое время постановление № 486 принималось в целях борьбы с браконьерством, но на протяжении последних пяти лет Смешанная российско-норвежская комиссия по рыболовству (СРНК) официально признает, что в Баренцевом море ННН-промысла нет. Поэтому мы считаем, надо срочно отменять это постановление, хотя бы в отношении Баренцева моря.
Второй момент, это дискуссии вокруг сохранения исторического принципа наделения квотами на вылов ВБР. У наших соседей – норвежцев, исландцев, фарерцев нет аукционов, нет оплаты за ресурсы и сами квоты выделены на длительный срок, а в Исландии даже переходят по наследству, что позволяет иметь длительный горизонт планирования, обновлять и модернизировать флот, совершенствовать орудия лова и технологию переработки.
Поскольку у наших рыбаков нет уверенности в том, что их ожидает в 2018 году, они несколько приостановили свои вложения в отрасль. Это заметно по количеству модернизаций, покупок новых судов. Сейчас только отчаянные смельчаки делают долгосрочные инвестиции. Более того, многие банки, во всяком случае, в нашем регионе, рассматривают кредитование рыбаков и финансирование проектов в сфере рыболовства только на период до 2018 года, не дальше.
– Несмотря на то, что Баренцево море признано «чистым» от браконьерства, мы регулярно слышим о конфликтах между рыбаками и представителями мурманского погрануправления. Какие же претензии возникают у пограничников к промысловикам?
– У нас, к сожалению, сформировалась негативная практика отношений с офицерами погрануправления. Я не могу понять, какую цель преследуют инспекторы, поскольку они каждый год проявляют творческий подход к поиску нарушений на промысле. Раньше у нас были очень серьезные разногласия по понятию «обработка/переработка» при осуществлении прибрежного рыболовства, причем это касалось не только Северного бассейна, а всех регионов. Миллионные штрафы, судебные дела. Слава богу, в июле 2013 года вышло распоряжение правительства № 1196, которым разрешили впускать продукцию при работе по прибрежной квоте, и проблему вроде бы сняли.
Похоже, пограничникам надо то ли план по нарушениям выполнять, то ли массовость создавать, вот они и стараются. Иначе чем объяснить, например, такие случаи, когда практически все компании, кто арендовал суда в 2013 году, были привлечены к штрафу в размере 200000 рублей за незаверку схем грузовых трюмов. Схемы на самом деле на борту были, но заверенные уполномоченным органом и собственником судна, и арендаторы просто не ставили свои печати, поскольку трюм от факта аренды больше или меньше не становится.
Но, по всей видимости, по мнению офицеров погрануправления, при передаче судна в краткосрочную аренду, а там были договоры и на одни сутки, и на трое суток, размеры трюма моментально изменяются. Причем они не собирались предупреждать судовладельцев о том, что требуется дополнительно заверять схемы, а сразу перешли к карательным мерам. В результате более трех десятков компаний получили штраф, что называется, на ровном месте.
Еще один показательный случай произошел с судном, которое осенью прошлого года работало на промысле краба в российской экономзоне. Из-за плохих погодных условий капитан в целях обеспечения безопасности и сохранения жизней экипажа принял решение зайти в норвежский порт Киркинес, ближайший к району промысла. Перед этим он подал все необходимые извещения, прошел контрольную точку и указал, сколько продукции находится у него на борту.
Дождавшись прихода транспорта, судно вышло из порта и произвело выгрузку в присутствии офицера погрануправления, причем груз совпал до ящика и попал на территорию Российской Федерации. Однако капитану инкриминировали нарушение за то, что рыбопродукция не напрямую попала в порт, и завели дело, которое компания-судовладелец уже выиграла в суде первой инстанции.
Примечательно, что на заседании рабочей группы при Минсельхозе в феврале 2014 г. коллеги с Дальнего Востока рассказали аналогичную историю. Только там судно из района промысла пришло на выгрузку во Владивосток, вообще никуда не заходя, но при этом из-за особенностей береговой линии капитан восемь раз вынужденно пересек границу, и ему напечатали восемь нарушений. Хотя, в общем-то, он совершил каботажное плавание – из российской зоны пришел в российский порт. Вот такие казусы у нас происходят.
Или недавно несколько предприятий были оштрафованы за то, что представитель береговой охраны мурманского погрануправления, предъявив удостоверение инспектора НЕАФК, потребовал у судовладельцев, отработавших в 2013 году в НЕАФК – это открытая часть Атлантики, схему грузовых трюмов в формате 3D. На самом деле секретариат НЕАФК только планировал ввести такие требования, но пока не сделал их обязательными, однако наши капитаны и их компании были оштрафованы на 10000 и 100000 рублей соответственно.
– Выходит, что рыбаков больше возмущает даже не сам факт наказания, а отношение к ним представителей погрануправления, которые не считают нужным информировать о новых требованиях, тем самым лишая судовладельцев возможности их соблюдать?
– Все дело именно в отношении к нам. В марте в Мурманске проходила выставка «Море. Ресурсы. Технологии», куда приезжала солидная делегация норвежских рыбаков. Когда мы поинтересовались, сталкиваются ли они со схожими проблемами, норвежские коллеги просто не поняли, о чем идет речь. Ключевое слово в отношениях между рыбаками и береговой охраной Норвегии – это взаимное уважение. У нас такого уважения пока не видно.
Понимаете, если люди настроены вести совместную работу по предупреждению нарушений на промысле, если видят в лице рыбаков равноправных партнеров, а не врагов, то почему бы не собрать в начале года совещание и не обсудить все требования и изменения законодательства? Я больше чем уверен, что 100% судовладельцев не будут ничего нарушать. А по факту мы имеем дело с непредсказуемыми фантазиями сотрудников погранслужбы. В результате суды Мурманской области завалены делами по надуманным поводам, разбор которых отвлекает людей и ресурсы.
Вот почему рыбаки просят в срочном порядке принять Правила рыболовства для Северного бассейна, которые уже давно разработаны и согласованы. Они как раз подразумевают, что не будет двойного толкования норм, а все будет прописано четко. Пока принятие новых правил затягивается, но мы надеемся все-таки получить их в этом году.
– С какими еще административными барьерами сталкиваются рыбопромысловые суда при оформлении на российском берегу? И почему они до сих пор предпочитают иностранные порты?
– Помимо сложных отношений с пограничниками у нас возникла не менее интересная ситуация с таможенной службой. В прошлом году вышел приказ ФТС № 40, согласно которому рыбопродукция российского происхождения не подлежит таможенному оформлению. Он исполняется четко. Но нередко рыбопромышленники, которые ведут промысел в отдаленных районах, не рискуют выгружаться в море, а с целью сохранения промыслового времени заходят в ближайший норвежский порт, выгружаются на терминал и потом транспортным судном доставляют эту рыбу в российский порт, выполняя требования нашего законодательства. При погрузке на транспортное судно рыбу помещают на палеты – деревянные поддоны. И теперь в родном порту мы растамаживаем не рыбу, а палеты, на которых она приехала, проходя точно такую же процедуру, какая была при оформлении рыбопродукции.
В Союзе рыбопромышленников Севера проанализировали временные затраты, которые несут наши суда при разгрузке в российских и иностранных портах. При сравнении эта разница сразу заметна. К примеру, как проходит встреча в российском порту? Судно встает к причалу, на борт поднимается комиссия из представителей контролирующих органов, идет тотальная проверка. Вдобавок у нас в Мурманске Росграница установила только три причала, где можно проходить оформление. Рыбак сначала оформляется на этих причалах, а потом платит дополнительные деньги за буксир, чтобы судно переставили к терминалам на выгрузку.
Естественно, за границей нигде нет такого шоу. Судно заходит в порт, сразу подает заявку на выгрузку и встает к терминалу. Приходит агент, оформляет все бумаги и можно разгружаться. Таможня и пограничники, как правило, появляются, только когда к ним поступает информация о возможных нарушениях. Вот и получается, что в среднем временные потери у нас в три раза выше, чем в любом иностранном порту Северной Атлантики.
Еще один характерный пример отношения к людям. В прошлом году завершил кругосветное плавание знаменитый мурманский барк «Седов». Люди долгие месяцы были вдали от дома и наконец, вернулись в родной порт. Для большей части экипажа – курсантов морских учебных заведений – это был первый опыт работы в море. Но даже опытного капитана шокировал «теплый прием», который им устроили пограничники, поднявшись на борт с собаками и проведя тотальный досмотр. А мы такую картину наблюдаем практически при каждом заходе судна в порт.
Анна ЛИМ, Fishnews
Апрель 2014 г.
