Кета-2016

Коллективная безответственность, или Кто и как ответит за уничтоженные тысяч тонн кеты?

Вместо предисловия

«Наука считает целесообразным 100-процентное изъятие кеты в базовых реках рыбоводных заводов и считает, что если этот объём кеты пройдёт на нерестилища, то это будет своего рода биологической катастрофой».

Учитывая, что главными виновниками всех наших бед, включая, видимо, экономический кризис и санкции Евросоюза, на Сахалине признаны РУЗы, состоявшееся 30 августа очередное заседание областной комиссии по анадромным видам рыб проходило ожидаемо. В смысле, что рыбоучётным заграждениям дан очередной бой. Несколько ранее руководитель Сахалино-Курильского территориального управления Росрыболовства А. А. Таратенко заявил, что они на реках будут установлены только через его труп. Позавчера этот постулат он повторил, несколько усилив его.

В своей горячей речи при обсуждении вопроса «Об изъятии промыслового возврата тихоокеанских лососей в водных объектах Сахалинской области, в которых осуществляется выпуск молоди тихоокеанских лососей рыбоводными заводами», предполагавшего установление рыбоучётных заграждений на четырёх базовых реках ЧАСТНЫХ рыбоводных заводов, он сказал буквально следующее: «Чем дольше я хожу на комиссии, тем мне становится стыднее и стыднее. Мы не можем определиться с РУЗами».

И расшифровал сказанное. Дескать, неделей раньше перед обсуждением вопроса об установлении рыбоучётных заграждений во избежание естественных заморных явлений были соблюдены все процедуры, собиралась рабочая группа. «Но какой-то нехороший человек составил пасквиль, и на основании его возбудили дело. У нас и в Сахалинрыбводе произвели выемку документов. Человека этого я знаю, но оглашать его имя сегодня не буду. Не знаю, что это: то ли 37-й год, то ли тень Павлика Морозова. У нас всего несколько речек, где нет естественных нерестилищ, и кроме РУЗов нет других способов изъятия возврата. Здесь рыбоучётные заграждения нужны. Но на сегодняшний день мы просто нарушаем закон – никаких рекомендаций у комиссии нет. Наука написала, что не возражает против установки рыбоучётных заграждений. Обратите внимание – не рекомендуем, а не возражаем. Мне предстоит утверждать протокол заседания комиссии. А в тюрьму я идти не хочу. И прошу не сталкивать меня с рыбаками. Если комиссия проголосует «за», протокол я не подпишу, не могу подписать незаконное решение. Надо менять законодательство».

Несколько ранее руководители Росрыболовства обещали принять соответствующие поправки в правила рыболовства для Дальневосточного региона и очень торопили сахалинскую ассоциацию лососёвых рыбоводных заводов предоставить их как можно быстрее. Согласовали, предоставили. С тех пор тишина. А на состоявшемся в пятницу селекторном совещании ФАР взял «тайм-аут» на неделю, чтобы принять окончательное решение.

Свою точку зрения на бездеятельность Федерального агентства по рыболовству, в том числе и по поводу обещания определить понятие «заморное явление», высказал руководитель «Союза рыбаков Сахалинской области» К. В. Тюкавин: «Всё это делается намеренно, потому что чем мутнее вода, тем легче в ней ловить свою личную рыбу». Предположение, ао мой взгляд, не лишено оснований.

Кета же, между прочим, активно подходит к своим рекам, и надо немедленно принимать решение. Но ещё в самом начале заседания прокурор обратил внимание членов комиссии на то, что отсутствуют рекомендации Сахалинрыбвода, акты обследования данных рек на предмет заполнения нерестилищ «и самое главное – правилами рыболовства РУЗы устанавливаются только для предупреждения заморных явлений», а не для изъятия возврата. И в дальнейшем твёрдо держался этой позиции, настойчиво спрашивая у представителя СахНИРО, почему они не поехали на эти базовые реки и не изучили вопрос о том, как заполняются нерестилища, есть ли угроза замора.

Но на этих реках, на той же Фирсовке, например, вообще нет естественных кетовых нерестилищ, ну никогда не водилась здесь кета. А единственные здесь нерестилища – это рыбоводные рамки на лососёвом рыбоводном заводе. Аналогично на ручье Сова, который громко называют рекой. Расположенный здесь рыбоводный завод должен по решению этой же комиссии взять 600 тонн. Но пока же выращенную предприятием рыбу активно изымают местные и не местные жители, а сам ЛРЗ ловить свою кету не имеет права.

И тут же к прокурору возник резонный вопрос: «Когда вы предупреждали комиссию о незаконности принимаемого решения, вы забыли одну вещь. Вот в этой папке лежат документы заседания комиссии прошлого года, на которой присутствовали те же лица, включая вас. И голосование по вопросу было очень хорошее – девять человек «за», один воздержался. И в итоге изымали кету, было взято 20 тысяч тонн. А сейчас всё это вдруг стало незаконным. Вопрос: что у нас изменилось в законодательстве по сравнению с прошлым годом? Поменялся климат, изменилась конъюнктура? Ведь в 2015-м году то же самое законодательство позволило частным рыбоводным заводам успешно рыбачить».

Вызывает уважение чёткая позиция заместителя председателя правительства области И. М. Быстрова. «Заморные явления, заморные явления… Причём здесь перезаполнение нерестилищ? Я противник рыбоучётных заграждений на диких реках. Но что случится с зашедшей в эти реки заводской кетой, если мы её не будем ловить? Она что, покрутится-покрутится и уйдёт назад в море, чтобы возвратиться на нерест в следующем году? Нет, эта рыба обречена, она погибнет, поэтому должна быть обязательно изъята. И впутывать сюда горбушовый промысел, проводить аналогии с ним, говоря, что в диких реках ситуация абсолютно такая же, что и на рыбоводных заводах, по меньшей мере, просто некорректно, – сказал он. – На сегодняшнюю комиссию внесён вопрос о частных рыбоводных заводах, а не о государственных, там другая история. Ещё раз повторю: я категорически против РУЗов. Но на частных рыбоводных заводах они должны быть. Если люди вложили свои деньги, вырастили и выпустили в море малька, они должны иметь полное право изъять возвратившуюся рыбу. Я отвечаю за свои слова. Если надо что-то подписать, то именно я подписываю протокол комиссии с вынесенными ею решениями. Вопрос стоит так: либо мы сегодня производим какие-то действия, либо ждём неизвестно чего. Не принимать никакого решения можно, если руководитель СКТУ категорически утверждает, что не будет утверждать наш протокол, потому что вопрос, якобы, не подготовлен из-за того, что отсутствуют рекомендации. Вопрос в другом – будет ли ждать кета?».

Вслед за этим кто-то из присутствующих произнёс: «А какой смысл голосовать, махать руками, если и СКТУ, и прокурор говорят, что вопрос не готов? Но вот вопрос – а почему не готов, если все основополагающие для принятия решения документы наличествуют?».

На том и остановились

Слава Богу, мы находимся только в начале хода кеты, и трагедии ещё не произошло. Но кто и как ответит, если в результате бездействия или неправильных действий комиссии и если Росрыболовство в кратчайшие сроки не выдаст рекомендации по этому поводу, погибнут тысячи тонн кеты? Взвалят всю вину на владельцев частных рыбоводных заводов, которые в отсутствие закона о праве на возврат посмели вырастить без согласования с прокуратурой очень много рыбы, с которой неизвестно что делать? В современных условиях такое не исключено.

А если говорить по существу, за гибель рыбы и полученный в связи с этим гигантский ущерб не только для владельцев ЛРЗ, но и для страны отвечать никто не будет. Потому что не предусмотрено никакой ответственности за коллективные решения. Ни комиссии, ни законодателей.

Б. ВОЛОДИН. «Рыбак Сахалина» № 34 от 1 сентября 2016 г.