Филе тянут на берег любой ценой
В июне завершается мониторинг реализации правительственного распоряжения № 1196, которым с прошлого года установлено право рыбаков на переработку уловов и перегруз продукции при прибрежном промысле. С приближением контрольного срока участились жалобы группы мурманских предприятий на недозагрузку береговых мощностей охлажденным сырьем. Восполнить дефицит они предлагают за счет прибрежных квот на вылов трески и пикши, запретив их обработку и заморозку на судах по всему Северному бассейну. Какой ценой обойдется государству и рыбакам «подпитка» берега в обход законов рынка, разбирался корреспондент Fishnews.
Прибрежное рыболовство на Северном бассейне исторически осуществляют суда четырех регионов: Мурманской области, Республики Карелия, Архангельской области и Ненецкого автономного округа. В 2014 году их общая квота на вылов трески и пикши составила около 27 тыс. тонн. В соответствии с действующим законодательством на внутренний рынок Российской Федерации поступают все 100% уловов – как в охлажденном, так и в замороженном виде.
Хотя главной базой рыбаков Севера является порт Мурманск, они сохраняют тесную связь со своими регионами, прежде всего в виде налоговых отчислений и добровольных обязательств по насыщению рыбной продукцией местного рынка. К примеру, в 2013 году рыбодобывающие предприятия одной только Архангельской области перечислили в бюджеты всех уровней свыше полумиллиарда рублей. По данным Росстата, годовое потребление рыбы на душу населения во всех прибрежных регионах заметно превышает среднероссийский показатель и составляет от 26,9 до 34,4 кг.
А был ли дефицит свежья?
Основная часть уловов по прибрежной квоте поступает на 16 рыбоперерабатывающих заводов Мурманской области, лишь немногие из которых работают только на охлажденном сырье, преимущественно выпуская филе трески. Однако именно эти компании заявили о проблемах, возникших после выхода распоряжения правительства № 1196 в связи с сокращением поставок охлажденной рыбы и высокими ценами на нее. В лице «Рыбного союза» они выдвинули предложения об исключении трески и пикши из перечня видов, допустимых для судовой переработки, обнулении ставки сбора за пользование ВБР для поставщиков уловов в свежем и охлажденном виде и распределении в пользу последних излишков научных квот и квот третьих стран.
Между тем у специалистов вызывает большие сомнения не только эффективность предложенных «мер по спасению береговой переработки», но и в целом реальность заявленного дефицита. По информации ПИНРО, объем охлажденного сырья, поставленного в первом квартале 2014 года мурманским рыбоперерабатывающим организациям, составил 1583,79 тонны, что на 280 тонн (на 18%) больше, чем за аналогичный период прошлого года, когда распоряжения № 1196 не существовало вовсе.
Далеки от истины и утверждения о высокой стоимости охлажденного сырья: цена свежей трески в Мурманске снизилась со 102 руб./кг в апреле до 75 руб./кг в мае. И такое падение характерно для летних месяцев, когда рыба, по выражению промысловиков, «стоит стеной», перемещаясь поближе к российским берегам, а за ней возвращается флот. Надо учитывать, что охлажденную треску и пикшу возит на берег и часть предприятий, работающих по промышленной океанической квоте. Ближе к лету предложение растет, конкуренция среди рыбаков обостряется, а ведь сроки реализации охлажденной продукции крайне жесткие, хранить ее до улучшения конъюнктуры рынка невозможно, и цены ползут вниз.
В такой ситуации ограниченное число покупателей и их на удивление согласованная ценовая политика нередко заставляет рыбаков продавать свежую рыбу на грани себестоимости. Если заводы, неделю назад наперебой жаловавшиеся на простаивающие мощности, после прихода судна в порт разом теряют интерес к «охлажденке», невольно появляются мысли, а нет ли здесь повода для вмешательства антимонопольного ведомства.
Фабрики в море и на суше
Промысловики в свою очередь недоумевают, почему, понеся основные затраты на производство продукции, они должны ограничиваться ролью сырьевых придатков к мурманским заводам. «Мы истратили топливо, наняли людей, отремонтировали судно, поставили на нем фабрику. На берегу ведь не хотят брать рыбу с головой и внутренностями, от нас требуют обработать ее до такой степени, чтобы оставалось только нарезать ее и заморозить. Но мы и сами можем это сделать», – отмечает председатель Союза рыбопромышленников Карелии Игорь Зубарев.
Доводы о том, что только береговые рыбоперерабатывающие фабрики обеспечивают занятость населения, звучат по меньшей мере странно. С одной стороны, на рыбопромысловых судах в рыбцехах работают такие же люди, что и на берегу, но с более высокой квалификацией и, соответственно, более солидной зарплатой. «С точки зрения занятости, если линия по производству филе находится на судне, то и матросов для него нужно гораздо больше. Допустим, на судне, которое выпускает треску б/г, экипаж 20 человек, а на судне-филетировщике – уже 34 человека. Причем это не гастарбайтеры, которым платят 15-20 тыс. рублей в месяц, а наши соотечественники, которые получают по 100-120 тыс. рублей», – говорит председатель правления Архангельского рыбакколхозсоюза Андрей Заика.
С другой стороны, почему проблема занятости населения Мурманской области должна решаться за счет других субъектов Федерации? «В Архангельской области более 85% прибрежных квот принадлежит 11 рыболовецким колхозам, расположенных на берегах Белого моря. Для отдаленных поселков, куда добраться можно только морем или на вертолете, они являются градообразующими предприятиями. За счет прибрежного промысла трески и пикши в этих местах существует сельское хозяйство, осуществляется вылов низкорентабельных видов ВБР, содержится вся инфраструктура», – объясняет руководитель агентства по рыбному хозяйству Архангельской области Алексей Коротенков.
По словам начальника управления рыбного хозяйства министерства сельского, рыбного и охотничьего хозяйства Республики Карелия Игоря Пепеляева, в последние годы связи между рыбодобывающим флотом и оптовыми компаниями стабилизировались. «Мы фиксируем увеличение поставок трески и пикши Баренцева моря в Карелию. В 2013 году в республику поступило не менее 2 тыс. тонн свежемороженой трески и пикши, добытых карельскими предприятиями рыбной отрасли», – привел он данные статотчетности.
Между прочим, суммарная численность населения Республики Карелия, Архангельской области и Ненецкого автономного округа составляет 1 826 тыс. человек. В Мурманской области проживает лишь 771 тыс. человек, однако именно за ней закреплено 80% всех квот, хотя решать проблему обеспечения продовольственной безопасности, в том числе по рыбной продукции, приходится властям всем субъектов Федерации. Из 20 тыс. тонн прибрежной трески порядка 10-12 тыс. тонн уже принадлежат мурманским предприятиям. Получается, весь спор идет вокруг 8 тыс. тонн трески, выделенных трем регионам для решения социально-экономических задач. Вряд ли такой объем сможет серьезно повлиять на выживание мурманской переработки, зато наверняка обернется ощутимыми потерями для бюджета и без того дотационных остальных регионов.
Кто будет есть филе и клипфиск
Разработка комплекса мер по обеспечению населения качественной пищевой продукцией из водных биоресурсов предусматривалась еще в поручениях Президента, датированных августом прошлого года. Вот только какое отношение к этому имеет береговое производство филе трески, которое отнюдь не пользуется бешеным успехом у населения прибрежных регионов? В Мурманске, Архангельске или Петрозаводске куда охотнее берут треску в обезглавленном, потрошеном виде, в то время как филе уходит к более платежеспособному и избалованному потребителю в городах-миллионниках. Сложно представить, что и пресловутый клипфиск, который некоторые мурманские фабрики хотят делать из прибрежной трески, будет предметом повышенного спроса у местного населения.
По словам Алексея Коротенкова, «в удаленные районы Архангельской области доставить охлажденную рыбу не представляется возможным, поэтому для них актуальнее мороженая продукция». «До выхода распоряжения правительства № 1196 прибрежное рыболовство было ограничено работой только с охлажденным сырьем. Сроки хранения охлажденной рыбы не позволяли вместить в логистику еще и доставку до Карелии. Это автоматически отрезало нас от поставок уловов прибрежного рыболовства», – согласен Игорь Пепеляев.
Разговоры о «премиальном качестве» берегового филе у технологов ничего кроме усмешки вызвать не могут. «Судно ведет промысел как минимум неделю – до полной загрузки трюмов, прибавить время на переходы, и получается, что в Мурманск эта продукция придет в лучшем случае на десятый день. Летом рыба начинает портиться, даже пересыпанная льдом. О каком свежем сырье мы говорим?», – задается вопросом Андрей Заика.
По мнению председателя правления Архангельского рыбакколхозсоюза, на берегу необходимо развивать выпуск широкой линейки продуктов, которые невозможно делать в море. «Да, фабрики должны быть береговые – расфасовка в красивые, аккуратные пакеты той же мойвы или путассу, копченая продукция, соленая, вяленая, стейки и т.д. Нужно обязательно наращивать и поддерживать переработку. Но делать филе трески и пикши на берегу – это вчерашний день», – категоричен он.
Действительно свежим, максимально полезным и ценным продуктом во всем мире считается филе морской заморозки, которое производится на судах. Так может дело просто в желании руками государства убрать с рынка конкурента с более качественным и популярным продуктом? Иначе зачем агитировать за прекращение глубокой переработки водных биоресурсов на судах, которая развивается в полном соответствии с курсом, заявленным Президентом и Правительством?
С монопродуктом на рынке не выжить
Рыбаков прибрежного промысла обвиняют в том, что они своими действиями подрывают экономическую основу перерабатывающего комплекса Мурманской области. Но почему-то запрос с берега идет только на конкретный валютоемкий вид – треску. Речь не идет даже о пикше – втором базовом виде, не говоря уже о сельди, путассу, мойве или сайке, тогда как рыбаки несут риски по всему спектру промысла.
«Все эти споры вокруг охлажденной трески и пикши – не что иное, как попытка передела рынка. Попытка поставить рыбаков в такие условия, чтобы они реализовывали рыбу конкретным предприятиям по той цене, которая устраивает последних. Их считаные единицы – неужели они между собой не договорятся? В нормальных условиях они неконкурентоспособны. У них нет возможности покупать треску по рыночной цене наравне с остальными. Поэтому в ход идут нерыночные методы давления», – убежден Андрей Заика.
В то же время большинство мурманских заводов придерживается нейтральной позиции и не спешит ввязываться в дискуссию о поставках охлажденного сырья. «Их все устраивает, потому что они не сидят на монопродукте, а производят широкую линейку в зависимости от рыночной обстановки. Работают как на охлажденном сырье, так и на мороженом. «Просела» треска – значит, закупают и работают на треске, мойва подешевела – переключаются на мойву. А те, кто мутит воду, пока будут выпускать один продукт, всегда будут уязвимы, хоть 70 тыс. тонн им дай. Малейшее колебание цены – и производство встало», – считает Игорь Зубарев.
В таких условиях обязать прибрежников Северного бассейна доставлять все уловы на берег только в охлажденном виде означает загрузить сырьем три-четыре фабрики в ущерб всем остальным. Это прекрасно понимают профессионалы рыбной отрасли, которые неслучайно на майском заседании Северного научно-промыслового совета проголосовали против предложения об обременении дополнительными соглашениями по поставке на береговые предприятия Мурманской области дополнительных объемов трески и пикши, распределенных пользователям из остатков квот третьих стран и науки.
Рыбаков тревожит, что любые разговоры о привязке объемов, пусть даже прибрежных, к переработке могут обернуться очередными попытками по изменению существующего принципа наделения квотами. Вполне вероятно, что сегодня на площадке вроде бы локального сюжета отрабатывается принципиальная возможность перераспределения квоты между регионами.
Анна ЛИМ, Fishnews
Июнь 2014 г.
