Николай Власов: Судьба нового закона о ветеринарии будет нелегкой

Нынешний год оказался насыщенным на события в сфере регулирования ветеринарного надзора. Летом были приняты поправки в Закон «О ветеринарии», охватывающие в том числе вопросы рыбной отрасли. В связи с этим Россельхознадзор заявил о подготовке правовых актов, касающихся ветеринарной сертификации. Как продвигается эта работа? Готовятся ли изменения в приказ Минсельхоза по оформлению ветеринарно-сопроводительных документов? Скоро ли ждать нового закона о ветеринарии? Об этом в интервью Fishnews рассказал заместитель руководителя Россельхознадзора Николай Власов.

– Николай Анатольевич, в этом году были внесены резонансные изменения в Закон «О ветеринарии». Как вы оцениваете значимость этих поправок? Какие положительные результаты они дадут для обеспечения безопасности пищевой продукции?

– Значимость этих изменений оцениваю очень высоко. Фактически они создают новую основу для отечественной ветеринарии вообще и в большей степени для ветеринарного надзора, а значит, и для обеспечения биологической и пищевой безопасности.

Основная цель принятия поправок – введение электронной сертификации. Электронная сертификация – это технологическая основа и для обеспечения безопасности классическими методами (ветеринарно-санитарная экспертиза, лабораторные исследования, ветеринарные осмотры и т.д.), и для обеспечения прослеживаемости продукции животного происхождения вообще и продукции пищевого назначения в частности.

Эта новая технологическая основа базируется на средствах современной информатика, что позволяет собирать, хранить и доводить до заинтересованных лиц и организаций подробные сведения о продукции животного происхождения. Поэтому любые результаты исследований, которые проводились с ней и с сырьем, из которого она выработана, становятся доступны в любой момент времени.

Путь любой партии становится прозрачным и понятным. Вот эта прозрачность и упорядочивает изготовление и оборот продукции животного происхождения.

В такой системе чрезвычайно трудно ввести в легальный оборот незаконно произведенную, а значит, некачественную и небезопасную продукцию.

Эта система сама по себе ставит сложно преодолимые барьеры на пути фальсификации продукции. Например, очень трудно будет объяснить, как у конкретного производителя получается сделать 5 тонн масла из 3 тонн молока. Также трудно будет объяснить происхождение филе трески предприятию, которое на переработку получает только минтай и т.д.

А с другой стороны такая система, в которой каждый шаг любого официального лица записывается (кто, что, когда, где сделал, какое решение принял), создает прочную защиту для производителей и участников оборота продукции животного происхождения от произвола должностных лиц.

Все это в комплексе формирует конкурентную среду, где селективные преимущества получает добросовестный производитель. Иными словами, создается среда взаимного контроля, когда каждый последующий приобретатель сырья и продукции хорошо информирован о свойствах того, что он получает. Это означает создание возможности такого видоизменения среды контроля, когда вместо контроля со стороны госслужащих начинает работать взаимоконтроль участников оборота. Такой контроль гораздо более эффективен, гораздо менее затратен и более справедлив по природе своей. А если справедлив, то в нашей стране это и само по себе много значит.

– Представители рыбной промышленности спрашивают: для чего, по новому закону, нужно получать ветеринарно-сопроводительные документы на продукцию, которая не несет никаких рисков (речь идет о товарах, на которые ВСД может оформлять уполномоченное лицо организации – участника оборота). Прокомментируйте, пожалуйста, этот вопрос.

– Я бессчетное количество раз слышал подобные спекуляции за последние лет пятнадцать. Это именно спекуляции, причем весьма далекие от истины. Я бы назвал их аргументами в споре, но не могу назвать доводами.

Во-первых, нет в природе продукции, которая не несет никаких рисков. Такой продукции не бывает. Скажу больше: наибольшее количество рисков связано как раз с той продукцией, которая хуже контролируется. Я уж и не говорю о продукции, которая никак не контролируется. Говядина, которая хорошо контролируется, безопаснее трески морского промысла, которая никак не контролируется. Для нас, практиков, в этой сфере, вещи вполне очевидные.

Во-вторых, морепродукты устойчиво держатся в десятке наиболее опасных в смысле пищевых отравлений продуктов питания. Они (говорю только о продуктах, выработанных из сырья, добытого при морском промысле, – именно об этом типе продукции идет речь в этих спекуляциях), конечно, уступают по степени опасности молочным продуктам (которые устойчиво держатся в пятерке наиболее опасных). Но то, что морепродукты входят в десятку, причем в разных странах мира, - тоже о чем-то свидетельствует. Если же говорить обо всех морепродуктах (т.е. включая произведенные в аквакультуре), то они входят в тройку наиболее опасных продуктов в целом ряде стран.

В-третьих, современной, признанной во всем мире основой обеспечения пищевой безопасности является обеспечение прослеживаемости продукции. Система прослеживаемости может «жить» внутри одной технологии с ветеринарной сертификацией, а может жить порознь – в разных системах. У нас в стране было принято решение о том, что им следует «жить» вместе. И это правильно: так дешевле и эффективнее. Как я сказал выше, прослеживаемость обеспечивает прозрачность оборота и добросовестное информирование приобретателя о свойствах того, что он получает.

При обсуждении этого вопроса нелишним будет отметить, что технологическая основа ветеринарной сертификации, которую мы вводим этими поправками, предполагает на стадии обращения готовой продукции (с ней, легально произведенной, связаны наименьшие риски) не столь ветеринарный контроль в привычном смысле (сидит чиновник и контролирует), сколь систему сбора информации от участников оборота. Это, как я уже говорил, дешевле и эффективнее.

- Изменения в закон о ветеринарии предусматривают принятие ряда нормативно-правовых актов, в том числе для контроля уловов водных биоресурсов и продукции из них. Как продвигается работа по подготовке этих НПА, в том числе по перечню оснований для лабораторных исследований?

– Совершенно верно, предусматривают. Тем, как продвигается эта работа, я недоволен, хотя и являюсь непосредственным участником этого процесса. Работа идет очень медленно и очень «замороченно» (слишком длительные процедуры, без которых не обойтись в соответствии с правилами, слишком много межведомственных согласований). В результате получаются подзаконные акты компромиссного характера. Компромисс достигается путем уступок участникам процесса, которые не являются профессионально подготовленными в сфере регулирования наших подзаконных актов, но без согласования с которыми документ просто не проходит через обязательные процедуры. Из-за этих компромиссов подзаконные акты получаются не вполне полноценными.

Тем не менее мы продвигаемся. В настоящее время 7 основных подзаконных актов уже написаны и находятся на разных стадиях согласования. Центральными из них являются сами Правила электронной ветеринарной сертификации, Правила регионализации и Правила назначения лабораторных исследований.

Ожидаем, что к Новому году все эти документы будут приняты. Но гарантировать этого, к сожалению, нельзя.

– С 1 сентября вступает в силу новый приказ Минсельхоза об оформлении ветеринарно-сопроводительных документов. К этому нормативно-правовому акту возникло немало претензий у бизнеса – речь шла об угрозе значительного роста издержек участников рынка. Планируется ли в ближайшее время вносить в документ изменения?

– Конечно, к этому приказу и должно было возникнуть много вопросов, поскольку он был принят раньше изменений в закон и, по этой причине, закону не вполне соответствует. Это сложности переходного периода. Они есть, но они преодолимы и мы их преодолеем.

Да, готовятся изменения. Они могут быть приняты раньше, чем новая версия Правил (вполне соответствующая закону). Эти изменения урегулируют вопросы и озабоченности бизнес-сообщества.

- Нет ли, по вашему мнению, логической нестыковки в том, что приказ № 281 вышел раньше, чем были приняты поправки в Закон «О ветеринарии»?

– Нет. Это естественное следствие нашего законотворческого процесса, нашей системы права. Но это, как я уже отметил выше, создает некоторые сложности в переходный период. Сложности эти преодолимы, и они ненадолго.

- Ранее сообщалось о работе над новым Законом «О ветеринарии», но пока только внесены изменения в документ от 1993 года. Готовится ли новый закон?

– Да, конечно. Скоро ли он будет принят, не знаю. О причинах этого я уже говорил выше. Это очень важный закон. Он затрагивает интересы каждого (это не преувеличение!) гражданина (если кто-то не относится ни к тем, кто держит животных – таких миллионы, ни к тем, кто что-то производит из продукции животного происхождения – таких тоже миллионы, то среди тех немногих, кто не входит в их число, очень трудно найти того, кто не употребляет в пищу продукции животного происхождения) и очень многих органов государственной власти и политиков. А это значит, что судьба этого закона будет нелегкой.

Fishnews

Ноябрь 2015 г.