– Александр Иванович, начать наше интервью хотелось бы с темы сохранения биоресурсов. В Хабаровском крае не первый год государственные структуры и рыбопромышленники совместными усилиями борются с браконьерством. Каким образом планируется участие предприятий в организации охранных процессов в нынешнем году? Где, на ваш взгляд, «болевые точки» такого взаимодействия?
– Вскоре после Нового года, 28 января, состоялась встреча, посвященная теме сохранения ресурса. Было отмечено, что все предприятия, работающие в нашем бассейне, готовы участвовать в рыбоохране на условиях, когда вклад пропорционален вылову за предыдущие годы. Решили в нынешнем году предложить Росрыболовству и управлению МВД расширенную модель сотрудничества: помогать, предоставляя не только людей и катера, но и машины, вездеходы, беспилотные летательные аппараты и т.д. Серьезно подходить к делу.
Выбрали места, которые пользуются особой популярностью у браконьеров, – 10-11 мест по летнему лососю и около 20-25 по осенним лососям – и предложили сосредоточить на этих районах основные усилия. Решили обратиться к властям с уже проработанными вариантами. Весной нацелены на охрану осетровых видов рыб, летом и осенью – лососевых.
– Насколько я вижу, в крае достаточно плотно организовано межведомственное сотрудничество и работа с компаниями, направленные на защиту водных биоресурсов.
– Да, такое взаимодействие выстраивается. Самое главное – все понимают, что совместная работа необходима. Есть крупные предприятия, есть мелкие, но участвовать в сохранении сырьевой базы должны все. При этом важно, чтобы сотрудничество власти и бизнеса соответствовало законодательству.
– А со стороны госорганов… Все-таки это разные ведомства – МВД, Росрыболовство, пограничная служба. Есть ли готовность к диалогу с их стороны?
– Да. С теми структурами, которые вы перечислили, и идет основная работа.
– Традиционно встает вопрос о том, что для борьбы с браконьерством нужно не допускать сбыта нелегальной продукции. Не будет возможности продать – не будет интереса ловить.
– Территориальное управление Росрыболовства в этом году собирало представителей рыбной промышленности и как раз подчеркивало: для того чтобы предотвращать сбыт браконьерского товара, надо не допускать получения на него документов. Нельзя позволять, чтобы подтасовывались объемы, чтобы шла продажа документов. Чтобы незаконно добытая продукция реализовывалась под легальные квоты.
Еще одна проблема – браконьерство под прикрытием спортивно-любительского и традиционного рыболовства КНМС. Такие факты тоже нужно исключить. На мой взгляд, уловы любительского рыболовства должны использоваться только для личного потребления. Как и объемы, добытые при промысле, который ведут коренные малочисленные народы Севера. Сейчас традиционное рыболовство – одна из проблемных сфер. Причем просто в валовом режиме формируются участки для этого вида промысла.
Сейчас отраслевая наука представила список нерестилищ бассейна Амура. Мы хотим предложить такую модель, чтобы не создавались РПУ выше естественных нерестилищ лососей – ни для традиционного, ни для спортивно-любительского, ни для промышленного лова. Чтобы не формировались в этом случае участки для товарного рыбоводства.
Скорость миграции и плотность потока в период нерестового хода лосося меняется по мере движения вверх по течению Амура, максимально компактно рыба идет в устьевой части реки до первых нерестилищ. Николаевский район лосось проходит фактически за двое суток, благодаря периодам пропуска почти половину этого времени он не испытывает промысловой нагрузки. Однако затем нерестовая миграция растягивается. В связи с тем, что в последние годы на акватории Амура в границах от реки Амгунь до Хабаровска сформировано значительное количество РПУ, осенняя кета оказывается под усиленным давлением промысла. При этом проходные периоды теряют смысл, так как, благополучно миновав определенное расстояние, рыба все равно попадает в итоге в сети. Все эти данные говорят о необходимости задуматься о том, как распределена промысловая нагрузка.
Если пресс не будет снижен, есть риск потерять ресурс. Рыбная отрасль сегодня обеспечивает серьезные налоговые отчисления, поэтому стоит оценивать риски для социально-экономического положения края.
В целом эффективность рыбоохранных мероприятий обеспечивает консолидация промышленности, власти и контролирующих структур. Есть единый механизм. Понятно, что у каждого участника процесса своя специфика, свой взгляд на те или иные вещи. Но общая ситуация улучшается, оттачивается взаимодействие. И мы со своей стороны готовы закрывать пробел по обеспечению рыбоохраны – по людям, транспорту, ГСМ и т.д. Потому что понимаем: сохранить ресурс прежде всего важно для самих рыбопромышленников. Сейчас у нас рекордные уловы лосося, но в это время как раз и важно задуматься о его сбережении.
– Одним из приоритетных направлений для членов ассоциации является развитие береговой переработки. Какие планы в этой сфере на ближайшую перспективу?
– Будем, например, в рамках территории опережающего развития в Николаевском районе вводить в эксплуатацию завод на берегу Сахалинского залива. Предприятие планируется связать автомобильной дорогой с Николаевском-на-Амуре и селом Иннокентьевка, водным транспортом обеспечивать доставку до Комсомольска, Хабаровска. Работать завод должен не только на лососе, но и на сельди, наваге, мойве.
При реализации проектов в сфере береговой рыбопереработки бизнес столкнулся с невозможностью оформить участки, так как они отнесены к землям лесного фонда. Об этой проблеме знают краевые и федеральные власти, вице-премьер – полпред президента на Дальнем Востоке Юрий Трутнев. Мы надеемся решить вопрос через участие в ТОР, но есть ведь и такие компании, которые в территорию опережающего развития не войдут. Поэтому тема эта актуальная.
В целом промысловая нагрузка на Амур сейчас максимальная. Это мнение наше, науки, теруправления. Дальше увеличивать объемы вылова просто опасно. Нужно уже сегодня думать о том, чтобы шло естественное и искусственное воспроизводство лососевых, о том, чтобы сохранить ресурс. По вылову в Сахалинском заливе есть потенциал, хотя район для промысла тяжелый: лед становится рано – уходит поздно.
– В Хабаровском крае власти планируют продолжать реализацию программы «Доступная рыба», с помощью которой население обеспечивается продукцией из водных биоресурсов по сниженным ценам. Добывающие предприятия по-прежнему готовы участвовать в этой работе?
– Да, программа реализовывалась и в прошлом, и в позапрошлом году, работа ведется на планомерной основе. Единственное, часть крупных сетей отошла от программы, посчитав для себя этот проект невыгодным, так как мы работаем в режиме ЕСХН, а они – с НДС. Но стала участвовать торговля помельче. Объем остался прежним, но увеличился охват. С прошлого года мы зашли с программой «Доступная рыба» еще и в районы. Продаем не только лосось, но и другие виды рыб. При этом четко контролируем, чтобы надбавка была не более 20%. И все предприятия согласны участвовать в работе с одним условием: чтобы рыбные товары по сниженной цене доходили именно до населения. Если есть перегибы, то мы сразу об этом заявляем.
– То есть за реализацией сами в принципе и следите?
– Да, в том числе.
– Ранее вы рассказывали о возможностях, которые откроет создание рыбного порта в Комсомольске-на-Амуре. Интерес сохраняется? Тем более что сейчас городу уделяется большое внимание на федеральном уровне.
– Прорабатывается вопрос с площадкой для реализации проекта. Сейчас те объемы, которые осваиваются на Амуре, доставляются речным транспортом – практически у каждого предприятия, группы предприятий есть своя служба доставки. Но мы видим еще и другие районы, которые могли бы использовать логистическую схему через Комсомольск-на-Амуре, а далее – по железной дороге или автомобильным транспортом до потребителя. В случае создания порта можно было бы развернуть на него рыбные потоки с севера Сахалина и, возможно, даже с Магадана, Камчатки. При этом на Амурском судостроительном заводе можно было бы строить суда-перегрузчики класса «река – море».
– Для развития береговой переработки власти предлагают использовать механизм инвестиционных квот. Следите ли вы за процессом подготовки правовых актов, которые будут регулировать предоставление этого вида лимитов? Ведь в одно время в бизнес-среде озвучивалось, что инвестквоты не будут интересны компаниям.
– Да, конечно, мы следим за ходом подготовки правовых актов. Интересны те возможности, которые открываются перед береговыми производствами в связи с изменениями, внесенными в закон о рыболовстве в прошлом году.
– Одним из дискуссионных вопросов стал список промысловых объектов, по которым должны выделяться инвестиционные квоты. Изначально регулятор предложил включить в перечень только минтай и сельдь на Дальневосточном бассейне и треску и пикшу на Севере. Потом список стали расширять. Одни представители бизнеса говорили, что это правильный подход, другие – что идею нужно «обкатать» на нескольких видах ВБР. Какой позиции придерживаетесь вы?
– Если это береговая переработка, заводы, которые расположены в труднодоступных районах, то такие предприятия должны иметь возможность использовать в качестве сырья все ресурсы, которые есть. Тогда у них будет возможность развиваться.
На мой взгляд, перечень объектов промысла должен быть широким, но только под новые большие заводы. Было же предложение, чтобы вложения в береговое предприятие составляли не менее миллиарда. Мне кажется, это условие необходимо оставить.
– А должно ли государство жестко прописывать технологические требования к береговым предприятиям? Например, к необходимости безотходной переработки?
– Мне кажется, необходимо подталкивать бизнес к безотходному производству. Нужно искать технологии, обеспечивающие рентабельность процесса переработки отходов. Ведь их остается огромное количество. На своих предприятиях мы решаем вопрос как можно более полного использования сырья.
– А по срокам распределения квот на инвестиционные цели – предприятиям Хабаровского края хотелось бы, чтобы власти не тянули с установлением правил по этому вопросу, с регулированием?
– Чем быстрее придут к окончательному варианту нормативных правовых актов, тем лучше. По крайней мере, каждый сможет оценить свои силы и возможности и определиться, будет он претендовать на инвестиционные квоты или нет. В последний момент, в горячке, и принимаются неправильные решения. Возможно, все резко захотят получить инвестквоты, а бизнес-проекты не пойдут, тогда последуют убытки. Поэтому чем больше времени на осмысление, тем лучше. Фактически заявки на получение квот на инвестиционные цели нужно будет подавать в 2017 году – времени остается немного.
Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»
Апрель 2017 г.
