Личное мнение

01 сентября 2017 года
Председатель КС «Севрыба», заслуженный работник рыбного хозяйства России Вячеслав ЗИЛАНОВ

Чтобы отрасль могла «выстрелить», нужно дать ей ружье

Вячеслав ЗИЛАНОВ, Председатель КС «Севрыба»

Недофинансирование рыбохозяйственной науки и старение научно-исследовательского флота – проблема, которая беспокоит не только ученых, но и рыбопромышленников. Ведь благополучие рыбной отрасли напрямую зависит от оценок запасов и прогноза состояния сырьевых ресурсов, которые дают подведомственные НИИ Росрыболовства. Эти оценки основываются, прежде всего, на информации, полученной в ходе экспедиционных исследований, которые в идеале нужно выполнять на современных судах, способных вести мониторинг в соответствии с международными требованиями.

Ежегодное урезание расходов госбюджета на отраслевую науку чревато крайне неприятными последствиями, причем в самое ближайшее время. Особенно тревожит тот факт, что на фоне общего сокращения финансирования научной деятельности в прошлом году на 20% экспедиционные исследования потеряли сразу 29%. А что такое уменьшить практически на треть количество и продолжительность экспедиционных исследований, которые и так ведутся в очень ограниченных объемах? Это значит оставить промышленность без полноценной оценки сырьевых запасов по тем или иным видам рыб и сильно увеличить вероятность ошибки в прогнозах.

На Дальнем Востоке ошибка при определении ОДУ минтая даже на 5-10% сразу приведет к тому, что отрасль недосчитается сотен тысяч тонн выловленной рыбы. На Северном бассейне, где мы ведем исследования не только в своей зоне, но и по согласованным программам в рамках международных организаций и двухсторонних договоренностей в зонах соседних государств, а также в северо-западном секторе Арктики, положение еще хуже. На проведение научных рейсов в таких морях с изменчивыми климатическими условиями, как Норвежское, Гренландское и Баренцево, выделяются очень ограниченные средства.

Для сравнения: годовой бюджет головного рыбохозяйственного института в Норвегии – Бергенского института морских исследований – не уступает суммарному финансированию работы всех девяти научно-исследовательских институтов Росрыболовства. БИМИ ежегодно получает от государства порядка 4,4 млрд рублей в переводе на наши деньги, в то время как у нас расходы на всю науку Дальнего Востока, Севера, Юга и Запада составляют около 3,5 млрд рублей.

Неудивительно, что исследования по оценке запасов, которые мы проводим в Баренцевом, Гренландском и Норвежском морях, несопоставимы с объемами и глубиной исследований нашего соседа. А если учитывать научно-исследовательские данные стран-членов ЕС, где также идет жесткая борьба за сырьевые ресурсы, картина для нас складывается удручающая.

Научно-исследовательский флот Северного бассейна устарел, это бесспорно. Мы ведем исследования на судах, построенных в 1982 – 1984 годах, тогда как вся рыбохозяйственная наука Норвегии и других западных стран работает на судах постройки 2004 – 2005 годов и даже 2014 – 2017 годов. НИСы четвертого и пятого поколений позволяют нашим соседям вести научные исследования, с учетом потепления Арктики, во всех районах, включая и ледовые. И здесь мы отстаем ужена два порядка.

Дело идет к тому, что результаты российских исследований, выполняемые на устаревших судах и устаревшем оборудовании, перестанут принимать во внимание в ИКЕС при определении допустимых уловов основных видов рыб в этих районах, а это треска и пикша, окунь, палтус, сельдь, мойва, скумбрия, путассу и т.д. Потому что наши данные больше не отвечают современным критериям. Ситуация критическая, и нужно немедленно принимать самые серьезные и срочные меры для ее исправления.

Прежде всего, нужно добиваться всеми средствами, которыми располагают Минсельхоз и Росрыболовство в содружестве с научно-исследовательскими институтами и рыбопромышленниками, увеличения финансирования рыбохозяйственных исследований до оптимального уровня.

И второе: нужно срочно приступать к обновлению научно-исследовательского флота. Это вопрос не терпит никаких проволочек. Он сверхактуален. Если его решать в таком же темпе, как последние 15 лет, то мы пройдем точку невозврата и уже никогда не выйдем на современный мировой уровень по этому показателю. На это я обратил внимание в выступлении на заседании Научно-экспертного совета Морской коллегии при правительстве, которая готовит материалы для проекта доклада президенту о состоянии морской деятельности и предложения по ее улучшению.

В частности, для Северного бассейна научно-исследовательские суда должны иметь возможность работать в ледовых условиях и соответствовать требованиям международных организаций, в том числе по акустическим шумам, которые предъявляются к материалу исследований по определению запасов. Если мы в ближайшие три-четыре года не построим хотя бы два-три НИС для северо-западного сектора Арктики и прилегающего к ней района северо-восточной Атлантики, то окончательно потеряем свои позиции и откатимся чуть ли не на уровень конца XIX – начала XX вв.

Это относится и к Дальневосточному бассейну. Ведь для обеспечения путины, например, по таким стратегическим объектам, как сайра, скумбрия, дальневосточная сардина (иваси), нужен не только исследовательский, но и поисковый флот. И это третья важная задача – восстановление промысловой разведки. Без ее решения невозможно развернуть крупномасштабный промысел иваси, на возрождение которого руководство отрасли возлагает такие надежды.

В свое время только благодаря научно-исследовательскому и поисковому флоту мы обеспечили открытие этих районов промысла и наращивание вылова. А сейчас ни на Северном, ни на Западном бассейне, ни на Дальнем Востоке промысловой разведки нет. Некоторые молодые капитаны - и я не могу их винить - даже не знают, что это за организация и что она давала промысловикам. Промразведку надо восстанавливать хотя бы на двух крупнейших бассейнах – Дальневосточном и Северном.

Ведь несмотря на переход к рыночным отношениям геологоразведка, особенно в части поиска углеводородных ресурсов, сохранилась в ведении государства. Зато управления промысловой разведки и на Дальнем Востоке, и на Севере, и на Юге, и на Западе спокойно приватизировали, их имущество распродали, разбазарили, а специалисты разбежались. Сейчас рыбаки по сути работают в море вслепую. Компании и капитаны промысловых судов на свой страх и риск ведут не только добычу, но и поисковую работу.

Только восстановив промразведку, мы обеспечим устойчивый промысел. На какой основе и в какой форме промразведки могут эффективно функционировать в современных рыночных отношениях? Считаю, что это должно быть предметом незамедлительной проработки и принятия решения на уровне руководства отрасли. Со своей стороны полагаю, что это может быть государственно-частное партнерство.

На совещании с рыбаками на Сахалине председатель правительства Дмитрий Медведев бросил фразу: «Отрасль должна выстрелить». Но для того чтобы выстрелить, надо сначала иметь ружье. А что такое «ружье» для рыбной промышленности? Это сырьевая база. Кто обеспечивает эту сырьевую базу? Наука и рыбопромысловая разведка. Так промразведки у нас нет, а науку посадили на жесткую финансовую «диету» и устаревший научно-исследовательский флот. В институтах еще остались научные кадры, есть талантливая молодежь, которая может двигать современные исследования, но вот инструмента в руки им не дают. Вот вопрос, который требует немедленного решения. Если считаете, что рыбная отрасль «должна выстрелить», тогда надо дать ей и ружье, и порох, и патроны.

Вячеслав Зиланов, председатель КС «Севрыба», заслуженный работник рыбного хозяйства России

Fishnews

Сентябрь 2017 г.