Чтобы отрасль могла «выстрелить», нужно дать ей ружье

Недофинансирование рыбохозяйственной науки и старение научно-исследовательского флота – проблема, которая беспокоит не только ученых, но и рыбопромышленников. Ведь благополучие рыбной отрасли напрямую зависит от оценок запасов и прогноза состояния сырьевых ресурсов, которые дают подведомственные НИИ Росрыболовства. Эти оценки основываются, прежде всего, на информации, полученной в ходе экспедиционных исследований, которые в идеале нужно выполнять на современных судах, способных вести мониторинг в соответствии с международными требованиями.

Ежегодное урезание расходов госбюджета на отраслевую науку чревато крайне неприятными последствиями, причем в самое ближайшее время. Особенно тревожит тот факт, что на фоне общего сокращения финансирования научной деятельности в прошлом году на 20% экспедиционные исследования потеряли сразу 29%. А что такое уменьшить практически на треть количество и продолжительность экспедиционных исследований, которые и так ведутся в очень ограниченных объемах? Это значит оставить промышленность без полноценной оценки сырьевых запасов по тем или иным видам рыб и сильно увеличить вероятность ошибки в прогнозах.

На Дальнем Востоке ошибка при определении ОДУ минтая даже на 5-10% сразу приведет к тому, что отрасль недосчитается сотен тысяч тонн выловленной рыбы. На Северном бассейне, где мы ведем исследования не только в своей зоне, но и по согласованным программам в рамках международных организаций и двухсторонних договоренностей в зонах соседних государств, а также в северо-западном секторе Арктики, положение еще хуже. На проведение научных рейсов в таких морях с изменчивыми климатическими условиями, как Норвежское, Гренландское и Баренцево, выделяются очень ограниченные средства.

Для сравнения: годовой бюджет головного рыбохозяйственного института в Норвегии – Бергенского института морских исследований – не уступает суммарному финансированию работы всех девяти научно-исследовательских институтов Росрыболовства. БИМИ ежегодно получает от государства порядка 4,4 млрд рублей в переводе на наши деньги, в то время как у нас расходы на всю науку Дальнего Востока, Севера, Юга и Запада составляют около 3,5 млрд рублей.

Неудивительно, что исследования по оценке запасов, которые мы проводим в Баренцевом, Гренландском и Норвежском морях, несопоставимы с объемами и глубиной исследований нашего соседа. А если учитывать научно-исследовательские данные стран-членов ЕС, где также идет жесткая борьба за сырьевые ресурсы, картина для нас складывается удручающая.

Научно-исследовательский флот Северного бассейна устарел, это бесспорно. Мы ведем исследования на судах, построенных в 1982 – 1984 годах, тогда как вся рыбохозяйственная наука Норвегии и других западных стран работает на судах постройки 2004 – 2005 годов и даже 2014 – 2017 годов. НИСы четвертого и пятого поколений позволяют нашим соседям вести научные исследования, с учетом потепления Арктики, во всех районах, включая и ледовые. И здесь мы отстаем ужена два порядка.

Дело идет к тому, что результаты российских исследований, выполняемые на устаревших судах и устаревшем оборудовании, перестанут принимать во внимание в ИКЕС при определении допустимых уловов основных видов рыб в этих районах, а это треска и пикша, окунь, палтус, сельдь, мойва, скумбрия, путассу и т.д. Потому что наши данные больше не отвечают современным критериям. Ситуация критическая, и нужно немедленно принимать самые серьезные и срочные меры для ее исправления.

Прежде всего, нужно добиваться всеми средствами, которыми располагают Минсельхоз и Росрыболовство в содружестве с научно-исследовательскими институтами и рыбопромышленниками, увеличения финансирования рыбохозяйственных исследований до оптимального уровня.

И второе: нужно срочно приступать к обновлению научно-исследовательского флота. Это вопрос не терпит никаких проволочек. Он сверхактуален. Если его решать в таком же темпе, как последние 15 лет, то мы пройдем точку невозврата и уже никогда не выйдем на современный мировой уровень по этому показателю. На это я обратил внимание в выступлении на заседании Научно-экспертного совета Морской коллегии при правительстве, которая готовит материалы для проекта доклада президенту о состоянии морской деятельности и предложения по ее улучшению.

В частности, для Северного бассейна научно-исследовательские суда должны иметь возможность работать в ледовых условиях и соответствовать требованиям международных организаций, в том числе по акустическим шумам, которые предъявляются к материалу исследований по определению запасов. Если мы в ближайшие три-четыре года не построим хотя бы два-три НИС для северо-западного сектора Арктики и прилегающего к ней района северо-восточной Атлантики, то окончательно потеряем свои позиции и откатимся чуть ли не на уровень конца XIX – начала XX вв.

Это относится и к Дальневосточному бассейну. Ведь для обеспечения путины, например, по таким стратегическим объектам, как сайра, скумбрия, дальневосточная сардина (иваси), нужен не только исследовательский, но и поисковый флот. И это третья важная задача – восстановление промысловой разведки. Без ее решения невозможно развернуть крупномасштабный промысел иваси, на возрождение которого руководство отрасли возлагает такие надежды.

В свое время только благодаря научно-исследовательскому и поисковому флоту мы обеспечили открытие этих районов промысла и наращивание вылова. А сейчас ни на Северном, ни на Западном бассейне, ни на Дальнем Востоке промысловой разведки нет. Некоторые молодые капитаны - и я не могу их винить - даже не знают, что это за организация и что она давала промысловикам. Промразведку надо восстанавливать хотя бы на двух крупнейших бассейнах – Дальневосточном и Северном.

Ведь несмотря на переход к рыночным отношениям геологоразведка, особенно в части поиска углеводородных ресурсов, сохранилась в ведении государства. Зато управления промысловой разведки и на Дальнем Востоке, и на Севере, и на Юге, и на Западе спокойно приватизировали, их имущество распродали, разбазарили, а специалисты разбежались. Сейчас рыбаки по сути работают в море вслепую. Компании и капитаны промысловых судов на свой страх и риск ведут не только добычу, но и поисковую работу.

Только восстановив промразведку, мы обеспечим устойчивый промысел. На какой основе и в какой форме промразведки могут эффективно функционировать в современных рыночных отношениях? Считаю, что это должно быть предметом незамедлительной проработки и принятия решения на уровне руководства отрасли. Со своей стороны полагаю, что это может быть государственно-частное партнерство.

На совещании с рыбаками на Сахалине председатель правительства Дмитрий Медведев бросил фразу: «Отрасль должна выстрелить». Но для того чтобы выстрелить, надо сначала иметь ружье. А что такое «ружье» для рыбной промышленности? Это сырьевая база. Кто обеспечивает эту сырьевую базу? Наука и рыбопромысловая разведка. Так промразведки у нас нет, а науку посадили на жесткую финансовую «диету» и устаревший научно-исследовательский флот. В институтах еще остались научные кадры, есть талантливая молодежь, которая может двигать современные исследования, но вот инструмента в руки им не дают. Вот вопрос, который требует немедленного решения. Если считаете, что рыбная отрасль «должна выстрелить», тогда надо дать ей и ружье, и порох, и патроны.

Вячеслав Зиланов, председатель КС «Севрыба», заслуженный работник рыбного хозяйства России

Fishnews

Сентябрь 2017 г.