– Андрей Анатольевич, в декабре завершился первый раунд заявочной кампании по инвестиционным квотам. В то же время правительством даны поручения проработать вопрос о внесении изменений в правовые акты, регламентирующие распределение и закрепление инвестквот. На ваш взгляд, какая доработка требуется этим документам?
– Программа распределения инвестиционных квот стала мощным и действенным стимулом развития рыбопромыслового флота и перерабатывающих мощностей, это мы видим уже сегодня. Господдержка позволила получить квоты игрокам рынка, заинтересованным в долгосрочном присутствии в отрасли и готовым инвестировать в ее развитие.
Напомню, что РРПК – первая компания, которая заключила судостроительные контракты на крупнотоннажные суда для Дальнего Востока по этой программе. Компания всецело поддержала новую инициативу, эта позиция была изложена в нашем официальном письме президенту РФ. Мы всегда говорим о своей позиции четко и открыто.
На мой взгляд, в настоящее время отрасль динамично развивается, и это происходит во многом благодаря эффективным методам стимулирования, применяемым государством. Растет добыча водных биологических ресурсов, на российских верфях строятся новые суперсовременные рыбопромысловые суда, которые обеспечат долгосрочную конкурентоспособность отрасли на десятилетия вперед. В итоге буквально за 7-8 лет устаревший флот будет обновлен на рыночных условиях, без выделения субсидий отдельным игрокам, каких-либо дотаций и тому подобного.
Лучшим свидетельством того, насколько позитивно рынок принял новый механизм, стал тот факт, что, например, в части Северного рыбохозяйственного бассейна переподписка по квотам, насколько мне известно, более чем двукратная. Сегодня суда уже строятся, например, на Выборгском судостроительном заводе. Кроме этого, многие игроки подписали контракты с верфями даже до того, как государство объявило финальные условия.
Что касается целесообразности тех или иных изменений в правовых актах, то мы пока не видим в этом никакой необходимости. Все решения приняты, теперь важно сосредоточиться на их реализации.
Для государства было важно четко обозначить требования, довести их до рыбопромышленников и обеспечить, чтобы условия не менялись в долгосрочной перспективе. Это поможет участникам отрасли эффективно планировать инвестиции.
– РРПК подписала контракт с российскими верфями на строительство шести супертраулеров под инвестквоты. Вы не опасаетесь, что отсутствие опыта работы с рыбацкими заказами повлияет на качество строительства? Насколько дороже обойдется реализация этого проекта в России? Какой объем квот вы рассчитываете получить в результате?
– «Русская рыбопромышленная компания» подписала контракты на строительство серии супертраулеров. В России буквально единицы верфей, способных построить суда необходимых нам параметров – 105 метров в длину и 21 метр в ширину.
Выбор российского завода – это всесторонне взвешенное решение. Мы доверяем опыту и компетенции российских специалистов и уверены, что проект будет реализован на высоком уровне.
Безусловно, мы учли тот факт, что супертраулеры в России ранее не производились. Именно поэтому строительство первого судна пройдет за рубежом. Российские судостроители будут строить остальные суда с использованием опыта, полученного при строительстве головного судна серии, и наилучших доступных на сегодняшний день технологий.
Первые шесть судов, которые будут построены в рамках программы инвестквот, нам обойдутся приблизительно в 600 млн долларов США, что сопоставимо по стоимости со строительством на зарубежных верфях. При этом мы рассматриваем вопрос увеличения серии до восьми судов. После завершения реализации инвестиционных договоров государство закрепит за РРПК около 26 тыс. тонн квот на вылов минтая и сельди на каждое судно. В общей сложности, с учетом строительства береговых перерабатывающих предприятий, получится порядка 200 тыс. тонн. Такие объемы позволят компании выйти на первое место на мировом рынке минтая. Планы у нас всегда достаточно амбициозные.
– Головное судно серии, как вы говорили, строится на зарубежной верфи. Участвуют ли в этой работе российские специалисты и как именно будет происходить передача компетенций? Когда ожидается сдача траулера? Планируете ли вы заводить его в российский порт (с учетом таможенных пошлин и НДС)?
– Да, российские специалисты будут вовлечены в процесс строительства первого судна. В этом смысл нашего подхода. Нам важно, чтобы и специалисты компании, и наши партнеры в ходе работы над прототипом изучили все нюансы строительства высокотехнологичных рыбопромысловых судов, после чего передовые мировые технологии и опыт будут перенесены в Россию.
Мы рассчитываем, что головной супертраулер войдет в состав нашего флота в 2020 году.
В соответствии с условиями программы инвестиционных квот строительство судов должно быть осуществлено в течение пяти лет. То есть шесть судов должны быть сданы не позднее 2023 года.
Все суда «Русской рыбопромышленной компании» имеют российский регистр, ходят под флагом России, полностью растаможены. Эта практика сохранится для судна иностранной постройки.
– Параллельно продолжается подготовка к процедуре закрепления за пользователями квот на 15-летний срок. Какие вопросы у вас возникают к организации этого процесса, к расчетам по перезакреплению долей и предложенной Росрыболовством схеме объединения промышленных и прибрежных квот?
– Увеличение сроков закрепления квот по историческому принципу, наряду с введением инвестиционных квот, на мой взгляд, – еще одно важное условие, обеспечивающее долгосрочное развитие отрасли.
Я не считаю, что бизнесу стоит брать на себя функции государства в определении способа распределения ресурсов. Право распоряжаться водными биологическими ресурсами закреплено за государством Конституцией. Главное – соблюдение баланса интересов государства и бизнеса.
Государству важно наполнение бюджета, долгосрочное развитие отрасли и решение социальных проблем прибрежных регионов. Для бизнеса важна рентабельность и окупаемость инвестиций. Найти этот баланс – право и обязанность государства.
Убежден в том, что любые предлагаемые механизмы не должны формировать некие искусственные, нежизнеспособные модели. Важно создать условия и не мешать долгосрочному развитию бизнеса по правилам, которые диктует рынок.
Я также уверен, что не бывает универсальных решений, одинаково эффективных для всего многообразия ситуаций. В любом правиле могут быть исключения, поэтому государство может решить, что для отдельных направлений нужен свой режим.
– В прошлом году на аукционах РРПК приобрела квоты на вылов краба в подзоне Приморье. Как сложилась для вас осенняя крабовая путина? И в дальнейшем эти ресурсы планируется осваивать на арендованном флоте или компания будет строить собственные суда? Какие рынки сбыта для вас приоритетные и за какой срок вы ожидаете окупить такие крупные вложения?
– В мае прошлого года мы приобрели права в объеме 2,4 тыс. тонн на добычу краба в прибрежной зоне в подзоне Приморье южнее мыса Золотой.
Квоту на добычу краба в 2017 году мы освоили не полностью. Нам потребовалось время, чтобы приобрести суда, переоборудовать их и отправить на промысел. Сейчас ситуация стабильная, промысел едет в соответствии с планом. Кроме того, ООО «Примкраб» расширяет свой добычной флот. В текущем году мы освоим квоту полностью.
Инвестировать в этот бизнес мы решили по нескольким причинам. Во-первых, его высокая доходность. В среднем ее можно оценить на уровне 60% рентабельности по выручке – где-то в полтора раза больше, чем наш традиционный крупнотоннажный рыбодобывающий бизнес.
Вторая причина – высокие, на наш взгляд, перспективы роста спроса на живого краба в мире в целом и в странах Юго-Восточной Азии в частности. Эти страны являются основным источником данного роста.
Третья причина – относительно низкая потребность в инвестициях. Ведь краболовные суда не требуют того же уровня сложности и технической оснащенности, как суда крупнотоннажные.
Кроме того, район добычи расположен в самой непосредственной близости к быстрорастущим рынкам сбыта (Китай, Япония, Корея), которые высокими темпами начинают потреблять именно живого краба.
Сочетание этих факторов дает нам уверенность в том, что инвестиции окупятся успешно.
Но краб – новое и не основное для нас направление. Сконцентрированы мы, по-прежнему, на добыче и переработке минтая и тихоокеанской сельди, на которые приходится 75% и 22% добычи соответственно. В развитие этого бизнеса уже вложено более 700 млн долларов США, еще 700-900 млн долларов нам потребуется для строительства судов и береговых предприятий. То есть мы говорим о совокупных инвестициях в 1,5-1,7 млрд долларов в бизнес минтая и сельди. Инвестиции компании в поддержание основных фондов ежегодно также составляют около 20 млн долларов.
Сегодня наша продукция в основном отгружается на экспорт – в Западную Европу, Японию, Китай, Корею, Африку и на другие рынки.
Поставки на внутренний рынок до недавнего времени были экономически менее целесообразными. В настоящее время ситуация изменилась: во-первых, растет потребление в Российской Федерации, во-вторых, снижается конкурентоспособность китайской переработки из-за роста себестоимости. Эти факторы дают нам возможность переместить переработку полуфабрикатов в Россию, чтобы выпускать высококачественную конечную продукцию из белой рыбы, все более доступной для российского потребителя.
После ввода в эксплуатацию новых судов, располагающих высокотехнологичными мощностями по переработке, ключевыми рынками для нас станут Россия, Западная Европа и ЮВА, в том числе Китай. Однократная заморозка от вылова до потребителя обеспечивает высокое качество конечной продукции. Мы уверены, что рынок это оценит и ответит растущим спросом, что положительным образом скажется на сроках окупаемости наших инвестиций.
– На отраслевых выставках РРПК представила новую торговую марку Nordeco. Выход в розничный сегмент – это часть стратегии компании? Насколько важна для вас узнаваемость бренда у покупателей? Какая продукция будет представлена в линейке и на какую аудиторию она рассчитана?
– Создание собственной торговой марки стало важным шагом в развитии «Русской рыбопромышленной компании».
Мы гордимся высоким качеством продукта под маркой Nordeco. Это – закономерный результат постоянного совершенствования технологии добычи и переработки.
Компания предлагает рынку продукцию из филе минтая с уникальными потребительскими свойствами – экологически чистый (не случайно в названии марки присутствует «eco»), произведенный по технологии «первой заморозки», сохраняющей все полезные свойства и вкусовые качества рыбы, и при этом – доступный по цене продукт. Другой такой качественной дикой белой рыбы, как минтай, по доступной цене на рынке просто не существует.
Узнаваемость бренда, безусловно, для нас важна. Нам важно отделить нашу продукцию от продукции недобросовестных конкурентов, которые ради выгоды используют полифосфаты, удерживающие в продукции воду, и чрезмерную глазировку.
Российский потребитель достоин совершенно иного качества продукта, которое ему сегодня практически не знакомо. До последнего времени на отечественных прилавках преобладало филе китайского производства второй заморозки. В результате такое филе после жарки на сковороде уменьшается буквально в разы, приобретает неприглядный вид и, мягко говоря, не лучший вкус.
Мы хотим, чтобы бренд Nordeco стал для потребителя ориентиром, гарантом приобретения именно высококачественной продукции, замороженной непосредственно на судне, после чего к ней уже практически никто не прикасался.
Уверен, что, как только мы донесем качественную продукцию до потребителя, он сам сделает выбор в пользу этого ценнейшего источника «дикого» белка.
Александр ИВАНОВ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»
Март 2018 г.
