Сенаторы отстояли интересы нерки и альбатроса

Всего два месяца пролетели с момента первого рассмотрения депутатами Госдумы законопроекта о запрете дрифтерного промысла до одобрения этого важнейшего в судьбе российской рыбной отрасли документа сенаторами Совета Федерации.

Сложно представить, как до сих пор без этого закона развивались дальневосточные регионы, как строились береговые предприятия, рыбоперерабатывающие цеха и заводы на Камчатке и Сахалине? Как росли выловы лосося, в 2011 году зашкалив за 500 тыс. тонн, отчего даже браконьерство приобретало поистине промышленные масштабы? Как на десятки тысяч человек ежегодно прирастало трудоспособное население Дальнего Востока за счет сезонных работников со всей России на период «красной» путины? Как застопоривалась доставка лосося в западные регионы страны из-за перегруженных портов, холодильников и подвижного состава, а стоимость рыбы у производителей падала в осенние месяцы до копеечной?

Запрет дрифтерного лова кардинально исправит ситуацию, обещают разработчики закона.

Справка:

Сегодня на российском дрифтерном промысле работают 16 судов, – по 25 человек экипажа плюс административный штат предприятий. На основе межправительственного соглашения от 1985 года в ИЭЗ России лосось добывают 35 японских судов. Суммарная квота российских и японских рыбаков составляет 22,5 тыс. тонн, а фактический вылов – 17-19 тыс. тонн, или 4-6% от берегового российского вылова тихоокеанских лососей.

Плавные (дрифтерные) сети используются для промысла лососевых и в 12-мильной зоне на Северных Курилах из-за особых условий: резкое изменение глубин и очень сильные течения позволяют устанавливать ставные невода лишь на ограниченном участке побережья. Объемы с применением плавных сетей добываются небольшие, но и они существенны для Северо-Курильска с его 2,5 тыс. жителей. Добыча и переработка водных биоресурсов здесь – основа экономики, рабочие места.

Хроника пикирующего дрифтера

Первая попытка запретить дрифтерные сети в российских водах была предпринята в 2009 году. Комитет ГД по природным ресурсам, природопользованию и экологии провел серьезную оценку предложенного законопроекта и вынес решение отклонить инициативу.

В частности, Наталья Комарова, на тот момент возглавлявшая комитет, указала на серьезные негативные социально-экономические последствия от установления запрета. Только в Дальневосточном регионе это повлечет, по оценкам экспертов, ликвидацию около 700 рабочих мест, каждое из которых создает 7-8 связанных с ним рабочих мест в смежных отраслях и береговой инфраструктуре, в том числе при осуществлении прибрежного рыболовства, указала депутат.

Обратила внимание председатель комитета и на доводы многих экспертов, которые отмечают, что запрет дрифтерного промысла вытеснит российских рыбаков с японского рынка, а прекращение японского лова в исключительной зоне РФ станет с российской стороны «своего рода акцией в поддержку экспорта американского лосося в Японию».

«Необходимо учитывать и то обстоятельство, что такой запрет должен рассматриваться как вынужденная мера, имеющая очень серьезные экологические основания», – заключила Наталья Комарова.

Вместе с тем спустя четыре года вопрос вновь был поднят на поверхность. Всеобщее удивление на Международном конгрессе рыбаков во Владивостоке в 2014 году вызвало заявление председателя профильного комитета Совета Федерации Геннадия Горбунова о полном запрете дрифтерного промысла для японских судов. «Учитывая санкции, которые Япония ввела в отношении России, наша страна должна принять ответные шаги», – заявил сенатор.

Сперва последовало сокращение сроков промысла дрифтерными судами. К концу того же года в Госдуму поступил законопроект, внесенный членами СФ: Валентиной Матвиенко, Геннадием Горбуновым, Борисом Невзоровым (одним из авторов первого, отклоненного законопроекта), Александром Верховским, – и депутатами ГД. Документ предусматривал полное прекращение промышленного лова тихоокеанских лососей с использованием дрифтерных сетей уже с 2016 года – как в исключительной экономической зоне, так и во внутренних морских водах и территориальном море Российской Федерации.

Авторы поправок утверждали, что дрифтерный промысел в экономзоне «негативно отражается на естественном воспроизводстве лососей, приводит к нерациональному их использованию, подрыву экономики прибрежных регионов и снижает уровень продовольственной безопасности страны». Предложенное время вступления поправок в силу – с 1 января 2016 г. – законотворцы объяснили тем, что необходимо провести организационные процедуры, связанные с расторжением Соглашения между правительствами СССР и Японии о сотрудничестве в области рыбного хозяйства.

Дискуссии вокруг дрифтерного промысла развернулись с новой силой. Росрыболовство принялось изучать риски от предложенного запрета, подсчитывая экономические плюсы одних дальневосточных регионов в ущерб развития других. В аппарат Правительства направляются материалы об экологическом и экономическом ущербе дрифтерного промысла – на 207 листах. При этом справка Минсельхоза, которая содержит обобщенную информацию об истории этого вида лова, возможном экологическом воздействии (на основе общей промысловой статистики) и анализ финансово-экономических рисков, занимает лишь 32 листа. Еще 3 страницы – справка Минприроды по прилову морских птиц и млекопитающих (на основе обобщенных данных наблюдателей на японских и российских судах за 1992-2008 годы). Остальное – копии книг, подготовленных Всемирным фондом дикой природы (WWF) с привлечением отдельных экспертов.

С этого момента судьба «самой дорогостоящей и очень востребованной за рубежом» тихоокеанской нерки, а также краснокнижных альбатросов и пыжиков стала горячо отстаиваться депутатами и сенаторами. Улыбками и аплодисментами одобрения была встречена пламенная речь Эльмиры Глубоковской, представившей законопроект на третьем чтении в Госдуме: «В эти сети попадают крупные мальки, и ученые доказали, что это 15-20% от общего объема анадромных рыб. И получается, что на следующий год уже популяция уменьшится на 20%, на следующий – еще и еще <…> Разве это допустимо, когда в условиях реализации стратегии импортозамещения мы вот так бесхозяйственно подходим к этой проблеме!» – отметила депутат.

Свои доводы на страницах федеральных СМИ и заседаниях профильного комитета перед рассмотрением законопроекта в Совете Федерации приводила и Валентина Матвиенко. По словам спикера, регионы Дальнего Востока все последние годы настойчиво требовали незамедлительного запрещения дрифтерного лова (позиция Сахалинской области и рыбаков – не в счет). Кроме того, по ее данным, в прибрежном рыболовстве на Дальнем Востоке уловы лосося существенно сократились – с 504 тыс. тонн в 2011 году до 330 тыс. в 2014 году (без уточнения о цикличности в подходах лосося). И наконец, если судить по правилам рыболовства, 16 российских судов, в отличие от американцев, используют чересчур длинные сети – 32 км (сетями какой длины и с какой шириной ячеи облавливают лосось наши рыбаки на самом деле, спикера Совета Федерации, к сожалению, в известность не поставили, а ведь эти цифры в действительности существенно отличаются в меньшую сторону).

Таких доводов сторонникам законопроекта на этот раз оказалось достаточно, чтобы документ был принят Государственной Думой и одобрен Советом Федерации.

Вопросы повисли в воздухе

Вместе с тем остались незамеченными многочисленные обращения властей Сахалинской области, рыбаков-дрифтерщиков и жителей Северо-Курильска, которым на себе предстоит испытать негативные последствия от запрета.

Никто не обратил внимания и на то, что вопреки положениям Конституции РФ принимаемые поправки дают обратную силу действующему закону. Ведь в 2008 году рыбаки на законных основаниях по итогам аукционов получили разрешения на дрифтерный промысел тихоокеанских лососей на ближайшие 10 лет. Под эти сроки был приобретен флот, взяты кредиты, наняты люди.

Очень много говорилось о масштабах прилова и экологическом ущербе при дрифтерном промысле, но нет ни одного акта от контролирующих органов, входящих в структуру ФСБ, о том, что были зафиксированы выбросы или подмена видов на промысле. Выходит, что, говоря о нарушениях на промысле, инициаторы поправок подразумевали еще и неэффективность работы российской пограничной службы?

Ни слова не было сказано о возможностях снижения вреда от дрифтерного промысла. Хотя еще в начале 2000-х годов были разработаны специальные приспособления – стримеры, отпугивающие птиц, которые сегодня используются и на ярусном, и на дрифтерном промысле. А усовершенствованием самих орудий лова вполне могли бы заняться ученые российских НИИ и специалисты природозащитных организаций.

И уже совсем очевидна на этом фоне стала нехватка адекватной научной оценки влияния дрифтерного промысла на биоразнообразие морей и сравнения его, к примеру, с потерями лосося от тех же морских хищников. К сожалению, специализированных научно-исследовательских работ с использованием дрифтерных судов в последние 5-6 лет не проводилось. Хотя, как отметили эксперты, и материалы, полученные в прежние годы, не свидетельствуют о каком-либо особенном экологическом вреде и тем более «варварстве» данного вида промысла.

Кстати, после внесения в Госдуму законопроекта в головном институте рыбной отрасли – ВНИРО – все же постарались проанализировать экономические и экологические аспекты промышленного лова дрифтерными сетями, и 27 февраля 2015 года за подписью директора НИИ Михаила Глубоковского заключение института было направлено в Росрыболовство. В письме говорилось об эффективности дрифтерного промысла как источника занятости, о высоком качестве продукции из лосося, получаемой рыбаками в море. Опровергалось утверждение, что закрытие промысла дрифтерными сетями позволит увеличить занятость в рыболовстве на Камчатке. Кроме того, был сделан вывод об отсутствии экологических угроз устойчивому воспроизводству лососей, птиц и морских млекопитающих при дрифтерном промысле.

Через несколько дней руководитель института свое письмо отозвал. В качестве причины было указано следующее: «выводы, сделанные из анализа сведений об экономических потерях и экологических угрозах при осуществлении промышленного рыболовства и прибрежного рыболовства анадромных видов с использованием дрифтерных сетей, не корректны».

… И отсрочка ни к чему

Накануне второго слушания законопроекта в Государственной Думе была предпринята попытка отложить введение запрета, чтобы тщательнее разобраться в вопросе и подготовить альтернативу для людей, которые потеряют с введением запрета свой основной источник дохода. Депутат Георгий Карлов внес поправку, которая предусматривала бы отсрочку вступления в силу принимаемого закона до 1 января 2020 года.

В обосновании, в частности, было указано, что «в случае принятия законопроекта с 2016 года существующие в настоящее время при дрифтерном промысле 500 постоянных квалифицированных рабочих мест будут ликвидированы, что по отчетам за 2014 год эквивалентно 114,3 млн. рублей перечисленных налогов в бюджет Российской Федерации и 247,9 млн. рублей выплаченных зарплат».

Также было отмечено, что сахалинские предприятия, участники дрифтерного промысла лососевых, являются добросовестными приобретателями долей квот: по итогам аукциона ими было уплачено порядка 210 млн. рублей. А договорами, заключенными с государством в лице Росрыболовства, рыбакам были гарантированы доли квот на добычу тихоокеанских лососей в ИЭЗ РФ до 2020 года в объеме 600 тонн на каждое судно. Следовательно, введение запрета на дрифтерный промысел до окончания срока договоров подорвет доверие к законности выбранного административного решения и потребует защиты интересов предприятий в судебном порядке.

Кроме того, авторы этой поправки подсчитали, что от запрета дрифтерного промысла тихоокеанских лососей за 4 года бюджет и внебюджетные фонды РФ недополучат 661,6 млн. рублей и 151,5 млн. рублей – от запрета дрифтерного промысла предприятиями Северо-Курильска, работающими во внутренних морских водах. При досрочном закрытии промысла недополученная выручка составит за 4 года 5 910,6 млн. рублей.

Однако при рассмотрении законопроекта во втором чтении без лишних обсуждений депутаты отклонили предложенную отсрочку.

Поймай так, не знаю как

У отдельных наблюдателей, которые следят за развитием дрифтерного вопроса, может возникнуть предположение, что интересы частных лиц и большой политики так удачно сошлись в одной точке, что именно это придало невиданное ускорение и проходимость законодательной инициативе.

Но нет, законодатели все же дали понять, что вводимый запрет не является ответной мерой России на принятые экономические санкции: «Я надеюсь, наши японские партнеры понимают, что это действие ни в коей мере не направлено против Японии. Мы запрещаем в принципе такой вредный, опасный вид вылова рыбы, как дрифтерный лов», – заявила по итогам рассмотрения закона в Совете Федерации спикер Валентина Матвиенко.

Она отметила заинтересованность в развитии сотрудничества с японской стороной и сказала, что соглашение 1985 года «остается в силе, оно не денонсируется». «Не уменьшаются квоты вылова для японских рыбаков, только они должны ловить рыбу цивилизованным способом, не нанося вреда запасам рыбы, не нанося вреда морской экосистеме, и в соответствии с международными требованиями строго соблюдать эти правила», – заявила председатель СФ.

Да и у российских рыбаков, по словам Валентины Матвиенко, есть в запасе целый год, чтобы перестроиться под новые правила. Она подчеркнула, что решение о запрете дрифтерного лова вступает в силу 1 января 2016 года, чтобы у тех владельцев судов, которые занимались дрифтерным ловом, была возможность заняться их переоборудованием.

Вот только представители сахалинских предприятий, которые добывают тихоокеанский лосось по квотам специализированными дрифтерными судами, недоумевают: подо что именно им переоборудовать дрифтероловы? По словам рыбопромышленников, сегодня не существует иного, кроме как дрифтерными сетями, эффективного способа добычи лосося в открытой части Мирового океана, где эта рыба находится в разреженном состоянии.

Если же предлагается перепрофилировать суда дрифтерного флота, то рыбопромышленникам необходимо точно знать, на какой объект промысла они могут рассчитывать с 2016 года взамен имеющихся у них лососевых квот. Проблема в том, что лимиты по всем квотируемым объектам уже давно распределены. И законодатели, принимающие решение о закрытии дрифтерного промысла, должны были продумать альтернативу для людей, которые остаются без работы, отмечают сахалинские предприниматели.

Российские рыбаки рассчитывают, что по крайней мере на последней стадии – при подписании закона президентом России – будут приняты во внимание альтернативные доводы экспертов и отраслевой науки (по какой-то причине не вошедшие в обоснования Росрыболовства и Минсельхоза), позиция правительства Сахалинской области, а также мнения жителей и рыбаков Сахалина и Курил.

В противном случае в истории с закрытием дрифтерного промысла пострадают сотни людей, которые лишатся работы не из-за экономического кризиса, а из-за чьих-то личных амбиций и безразличия.

Светлана ВАСИЛЬЕВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

При подготовке статьи использованы документы с сайта www.ОткрытаяОтрасль.рф .