О СТРАТЕГИИ
– В ходе вашей поездки на Курилы и встреч с рыбопромышленниками предметно шел разговор о перспективах развития. Запуская процесс введения инвестиционных квот, вы представляли себе, что он будет развиваться по такому сценарию?
П. Савчук: Мы рассчитывали, что инвестиционные квоты как проект будут интересны и Северным, и Южным Курилам.
И. Шестаков: Честно признаться, мы понимали, что будет ажиотаж на Северном бассейне. Однако на Дальневосточном рыбаки более консервативные, осторожные, поэтому я не ожидал, что будет такой интерес. Особенно в отношении инвестиционных квот под береговые перерабатывающие заводы. Я предполагал, что флот строить будет интересно многим, но что компании так будут заинтересованы в строительстве перерабатывающих заводов, даже не рассчитывал.
П. Савчук: Понимаете, дело еще в том, что ресурс подошел: иваси, скумбрия. Рыбопромышленники почувствовали тренд вовремя, и сейчас их активность вполне объяснима. Ведь цикл этих рыб 15 лет. Рыбопромышленники понимают, что смогут загрузить и флот, и заводы ресурсом на этот период. Для любого инвестиционного проекта это архиважная задача. И так совпало, что сейчас мы наблюдаем выстраивание полной вертикали производства – до конечного продукта. Как раз к чему призывал неоднократно Илья Васильевич.
– То есть это укладывается в общую Стратегию развития рыбохозяйственной отрасли? Когда финальный документ будет принят Правительством?
И. Шестаков: Актуализированную Стратегию мы рассматривали на последнем заседании комиссии по развитию рыбохозяйственного комплекса. В целом документ был поддержан. Аркадий Владимирович (Дворкович, вице-премьер. – Прим. ред.) высоко оценил проработку документа. Разработанная нашим ведомством Стратегия представляет бизнес-ориентированную модель развития отрасли, и наша задача – переложить ее на язык методики управления. Сделать ее рабочим документом, а не декларацией. Мы рассчитываем, что до конца года документ утвердит Правительство.
Наше «больное» место – это меры поддержки, прописанные в документе. Мы понимаем, что столкнемся с Минфином, который будет всячески противиться любому дополнительному финансированию. Впрочем, даже при консервативном сценарии развития мы рассчитываем получить только по Дальневосточному бассейну порядка 200 млрд рублей частных инвестиций. (Речь идет о суммах, которые удастся привлечь на первом этапе – при формировании и реализации портфеля проектов под инвестиционные квоты. – Прим. ред.) Тогда мы сможем реализовать второй этап развития отрасли. То есть инвестиционные квоты – это лишь первый шаг. Второй этап прописан и заложен в Стратегии. Он даст нам и дополнительные ресурсы, и дополнительные объемы. И, что важно, охватит те бассейны, где инвестиционные квоты вряд ли будут использованы. Ведь там тоже очень важно развиваться, наращивая вылов и производство до необходимого уровня.
О РЕСУРСАХ
– Вы сказали, что главная проблема Стратегии – это финансы. Хотя деньги рыбакам нужны не для себя, они просят их для науки. Ведь промысел, особенно таких рыб, как сардина, очень сильно зависит от научного обеспечения.
П. Савчук: Проблема, скорее, заключается не в финансах для науки, а в финансах для тех регионов, где инвестквоты не сработают. Деньги нужны, чтобы поддержать такие регионы, как Каспий, Азово-Черноморский бассейн, Балтика; промысел криля в Мировом океане. Плюс необходимо финансовое обеспечение сектора аквакультуры.
Что касается финансирования научного обеспечения, оно, конечно, важно. Рыбаки знают, что иваси и скумбрия – это цикличные объекты промысла, они приходят буквально на 10–15 лет, очень зависимы от температурного режима. И надо постоянно отслеживать гидрологию. Необходима оперативная промысловая разведка. Именно поэтому рыбаки говорят о науке: в данных промыслах они без нее вообще обойтись не смогут. Но есть сегодня объекты, которые в принципе лишены научного внимания в силу недостаточности финансирования. Например, краб в Чукотском море, мойва, иваси, скумбрия. Мне кажется, можно было исследовать этот ресурс и на промысле в итоге получить хорошие результаты.
И. Шестаков: Говоря о крабе, я уверен, если бы кто-то хотел им заниматься всерьез, то нашлись бы деньги на исследования у бизнеса. Здесь вопрос не в крабе или ином ресурсе, а в том, что наука – определяющий фактор развития рыболовства. Сообщество понимает, что мы начинаем проигрывать и теряем свои позиции. Так, при сравнении данных с норвежцами нам нечем оперировать. Помимо этого, нам необходимо как-то подтверждать или опровергать прогнозы ИКЕС. Северный бассейн это четко видит и понимает.
Мы и на Дальнем Востоке сократили ряд очень важных исследований. Даже лососевые мы делаем «из последних сил». Этот объект необходимо исследовать гораздо шире. Да и других объектов Дальневосточного бассейна это тоже касается.
Сегодня мы придерживаемся среднесрочного плана ресурсных исследований. Фундаментальные работы мы проводим раз в три года. А хотелось бы это делать чаще, и это нужно делать чаще. Такой же позиции придерживаются и ключевые отраслевые союзы и организации. Вот пример – нам необходимо подтверждать сертификацию MSC. И для этого нужны постоянные исследования и свежие научные данные. Поэтому вопрос о ресурсном обеспечении науки и, как следствие, ресурсном обеспечении рыболовства, конечно, достаточно актуален.
П. Савчук: Соглашусь. Даже такой столь важный промысловый объект, как лосось, сегодня недостаточно нами изучен. Например, мы не делаем осеннюю съемку, которая бы позволила науке давать более точные прогнозы, а промышленности выстраивать производство.
И. Шестаков: Помню, когда я приехал в ТИНРО-Центр в первый раз, то увидел на стенде публикацию с моим заявлением о сокращении финансирования на науку. Там был тезис о том, что наука должна становится более эффективной, а поэтому ничего страшного в небольшом снижении расходов нет. За время моего руководства был и рост финансирования по науке, и спад. Однако и сегодня я уверен, что эффективность деятельности ученым еще можно повышать. И этим мы тоже занимаемся. Например, списали суда, которые стояли в отстое, а мы на них продолжали тратить деньги. Сейчас весь флот мы переводим на БИФ ТИНРО. Мы стараемся частично исключить перекрестные и дублирующие исследования, сделав их более понятными и эффективными. При этом я не могу сказать, что в части финансирования науки мы достигли критической точки. Нет. Однако если и дальше сокращение продолжится, а мы не начнем этому процессу противостоять, то предел будет достигнут быстро.
– Рыбаки должны участвовать в софинансировании исследований?
И. Шестаков: На мой взгляд, если это какие-то точечные исследования, то не должны. А вот если создать механизм, который бы позволил принимать участие в финансовом обеспечении исследований всему рыбацкому сообществу, тогда можно рассчитывать на объективность и полноту работ. Кстати, рыбаки поддерживают такую идею.
П. Савчук: Например, создать научный фонд, который бы аккумулировал отчисления.
И. Шестаков: Да, этот фонд и финансировал бы исследования. По сути, такой механизм мы хотим сейчас создать в воспроизводстве.
П. Савчук: Например, фонд мог бы финансировать ту же оперативную промысловую разведку, которой сегодня нет в госзадании.
И. Шестаков: Очень перспективная задача.
– С другой стороны, рыбаки и так ведь платят за ресурс. По итогам крабовых аукционов казна получила 23 млрд рублей. Вы ожидали такой результат?
П. Савчук: Два бюджета…
И. Шестаков: Честно говоря, ждали. Понимали, что получим много. В какой-то момент даже думали, что больше немного будет.
П. Савчук: А я ожидал 15 млрд.
И. Шестаков: А я выиграл бутылку пива, потому что кто-то загадал 30 млрд (смеется).
О ЗАКОНЕ
– Год назад был принят фактически новый закон о рыболовстве. В итоге насколько сформирована подзаконная база?
И. Шестаков: У нас создана дорожная карта, где указано, когда какое постановление должно быть подготовлено, согласовано, внесено в Правительство и кто за это ответственный. То же самое касается и приказов, направленных на реализацию базового Закона. На каждом совещании рабочей группы в Министерстве сельского хозяйства РФ первым вопросом традиционно обсуждаем подготовку именно подзаконных актов.
Но реально мы пока только по инвестиционным квотам подготовили всю базу. Следующий важный этап – нормативно-правовая база по перезаключению договоров. Там много сложных моментов. К этому надо готовиться, в том числе и нам, и рыбацкому сообществу. Мы планируем командировать сотрудников территориальных управлений Росрыболовства в Москву для проведения договорной кампании.
– А планируются ли какие-то «тренировочные» старты: например, взять одну компанию и отработать на ней процесс перезаключения?
П. Савчук: Илья Васильевич уже дал поручение, и мы с ВАРПЭ будем проводить тестирование по одной, Петропавловско-Командорской подзоне. Там есть и прибрежное рыболовство, и промысел в исключительной экономической зоне. Планируемые объекты – минтай, краб.
И. Шестаков: Мы действительно хотим отработать механизм предварительно, потому что риски есть. При формировании базы Государственного рыбохозяйственного реестра были допущены ошибки, это проблемы учета. Например, возьмем палтус. ОДУ определяется по трем видам, а договор заключается на палтусЫ. В итоге неясно, какого именно палтуса ловят и как рассчитывать соответствующие объемы.
ОБ ЭЛЕКТРОННОЙ ВЕТСЕРТИФИКАЦИИ
– Один из больных вопросов для рыбаков – это электронная ветеринарная сертификация. Имеются ли опасения у регулятора в связи с введением этого механизма?
И. Шестаков: Опасения имеются, потому что с 1 января может просто остановиться промысел. И мы, к сожалению, вынуждены побуждать коллег к более активной работе на этом направлении, хотя и понимаем, что проблем у них много, и не только по рыбохозяйственному комплексу. Честно говоря, думаю, что какое-то время придется жить в полуавтоматическом-полуручном режиме управления.
П. Савчук: Не очень активная работа внутри самого Россельхознадзора, согласен. Хуже всего, что на местном уровне сотрудники РСХН сами ничего не знают. А ведь рыбаки обращаются именно в местные отделения! Мы сообщили об этом в головное ведомство и договорились о том, что в ближайшее время Россельхознадзор подготовит подробные инструкции в электронном виде, в том числе для своих сотрудников на местах.
О СИСТЕМЕ КОНТРОЛЯ
– В своей поездке вы побывали на курильских предприятиях, встретились с их руководителями. В чем их основные проблемы?
И. Шестаков: Это административные барьеры и недоработки в административной базе. Сегодня наша основная задача – сделать процесс более простым и прозрачным, при этом не потеряв контроль. С одной стороны, нам приятно, что проблемы в меньшей степени касаются нормативной базы ФАР (хотя нам тоже есть куда стремиться). Пока основные вопросы к ветеринарам и пограничникам.
Погранслужба использует довольно устаревшую систему контроля, а ей надо двигаться вперед. И хотя у нас налажены хорошие, конструктивные отношения с центральным аппаратом, на местах его решения и приказы трактуются каждый раз по-разному.
Для того, чтобы решать проблемы организации рыболовства, Росрыболовству приходится зачастую брать на себя несвойственные ему обязанности в деле разработки документов вместо контролирующих органов. Хотя это отнюдь не полномочия Росрыболовства. Мы просто видим и понимаем, что мешает рыбакам. Что мешает эффективно работать, наращивать объемы. И в этом большая проблема.
Рассредоточение контроля и надзора по множеству разных ведомств – это тоже большой минус. Изменение системы администрирования позволило бы гораздо гибче регулировать рыболовство, не потеряв при этом контроль.
П. Савчук: Административные барьеры создают потери для бизнеса и зачастую избыточны: пограничный, портовый, таможенный контроль и другие. Например, судно идет в порт с перспективным объектом помысла – иваси. Однако оно сначала должно пройти 250 миль до контрольной точки и лишь затем повернуть в порт. А разве российский порт – это не контрольная точка, где находятся и пограничники, и ветеринары? Или обратите внимание на систему оформления в порту. Мы сами стали свидетелями того, что оно длится совсем не три часа, как положено. А ведь время, потраченное на оформление, очень сильно сказывается на рентабельности, на цене продукции, особенно в период путины с учетом ее скоротечности.
Надо развернуть сознание с тем, чтобы условия здесь стали стимулом для роста. Тогда и рыбалка пойдет проще, и берег будет развиваться, включая судоремонт. Чтобы рыбаки обслуживали свои суда здесь, надо ЗИП завозить и оформлять в течение трех дней, как это происходит за рубежом. А у нас оборудование оформляется месяц! Как так?!
И. Шестаков: Помимо этого, чтобы заработали судоремонт и судостроение, нужно ввести и ужесточающие требования. Если не легализовал, не растаможил – права на промысел не имеешь. С другой стороны, если здесь мы ничего пока предложить не можем, то зачем закручивать гайки для рыбаков? Создали условия – тогда да, надо двигаться дальше и стимулировать бизнес-сообщество пользоваться местной инфраструктурой.
Сейчас же мало того, что не созданы условия, так еще и отдельные структуры прикладывают дополнительные усилия, чтобы отвернуть наших рыбаков от российского берега. Ведь на Северном бассейне МВД просто перекрыло заход судов в Мурманский рыбный порт тем, что начало заниматься процедурой перевешивания, определения брутто, нетто и выявлением каких-то отклонений в килограммах. Рыбаки увидели, что заводят уголовные дела… Хотя можно было ограничиться и административным штрафом. К сожалению, пока система так выстроена, рассчитывать на увеличение заходов, отгрузки и на развитие берега не приходится.
О ПОЛНОМОЧИЯХ
– Хватает ли полномочий у Росрыболовства? Ведь по большому счету ваши полномочия – это вылов и рыбоохрана. Но с вас же спрашивают даже и за цену рыбы в магазине.
И. Шестаков: Во-первых, никогда нельзя жаловаться на отсутствие полномочий. Надо жить в той системе координат, которая предложена. В ней работать и стараться чего-то добиться. Я четко понимаю, что нам не нужны никакие полномочия с точки зрения движения продукции, ее реализации. Это неправильно, это разобьет всю систему. Она не может быть так построена, что контроль за рыбой полностью – от моря до прилавка – сосредоточен в Росрыболовстве. Но то, о чем мы говорили, – изменение системы администрирования и контроля – хотелось бы видеть в компетенциях ФАР. Чтобы Росрыболовство определяло, каким образом бороться с браконьерством и контролировать рыбаков, а контролирующие органы уже просто занимались бы исполнением этих нормативно-правовых актов и, собственно, контролем за их соблюдением.
П. Савчук: Самое главное – взаимодействие. Со всеми структурами. Однако не хватает оперативности в принятии решений. Нет системы, все приходится делать вручную. Например, это касается выхода приказов по неодуемым объектам.
И. Шестаков: Думаю, что здесь даже заигрались с регулирующим воздействием. Это абсолютно глупая, недопустимая ситуация, когда идет рыба, а регулятор не может принять оперативных решений.
О ПРЕДСТОЯЩИХ МЕРОПРИЯТИЯХ
– С 14 по 16 сентября в Санкт-Петербурге впервые пройдут Международный рыбопромышленный форум и Выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий. Чем вызвано решение об их проведении?
И. Шестаков: С одной стороны, мы понимаем, что нам нужно привлекать сюда новое оборудование. Наша задача – показать компаниям-производителям наш рынок. Чтобы они увидели и поняли, что сейчас здесь надо активно работать. Что процесс инвестиционных квот запущен. И мне важно, чтобы рыбаки и производители оборудования установили контакт.
С другой стороны, на международной арене мы хотим показать: Россия уже использует передовые меры регулирования, реформирует в целом организацию процесса. На форуме я рассчитываю еще раз утвердиться в правильности принятия решений и услышать мнение крупнейших игроков. Не менее значимо услышать точку зрения международных некоммерческих организаций и властей. Мне кажется, что такого диалога еще не было никогда. Мы специально подобрали такие темы, которые бы были интересны всем участникам, но при этом каждый бы продемонстрировал свой взгляд и задал бы свой вектор. Это отличная площадка для международного диалога в области рыболовства. У нас большие достижения, и Россия должна стать центром обсуждения.
П. Савчук: Помимо этого, мы поставили перед собой задачу – донести Стратегию до каждого члена профессионального сообщества и всесторонне ее обсудить. Этот документ требует соответствующего внимания. Рыбакам же его и реализовывать.
Мы хотим рассказать и показать, куда отрасль будет и должна двигаться дальше. Это и инвестиционные квоты, и новейшее оборудование, и производство продуктов. Ведь мы видим, что к традиционным продуктам рынок теряет интерес, цена падает. Мы намерены обсудить варианты развития этого сегмента. Надо обсудить и дальнейшие правила игры, в том числе на международном рынке.
И. Шестаков: Пришло время похвастаться рыбной отраслью России. Долгое время на нее смотрели как на серую зону. Сейчас у нас многое уже сделано, и впереди немало интересных и перспективных проектов.
Эдуард КЛИМОВ, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»
Сентябрь 2017 г.
