Залог квот и уроки кризиса для рыбаков Исландии
Применим ли исландский эксперимент к ситуации с квотами в России? Не приведет ли передаваемость квот к тому, что они окажутся в руках собственников, далеких от рыбного промысла?
Масштабный перелов сельди исландскими рыбаками в 1969 году, подстегиваемый ее экспортом в СССР, заставил создать новую основу управления национальным рыболовством. В результате был дан толчок к квотированию промысла: сначала сельди, а затем и других видов. Системно работа началась в 1976 г., когда были введены индивидуальные квоты на сельдь. Их привязали не к компаниям, а к рыболовным судам. К 1984 г. практически все значимые водные биоресурсы попали под квотирование. Окончательно, принятием в 1990 г. Закона об управлении рыболовством, была закреплена единая система для всех объектов промысла, основанная на индивидуальных передаваемых долях от общедопустимого улова (ОДУ).
Таким образом, как рассказал РИА Fishnews.ru представитель компании «Аласунд» (Alasund ehf.) Юрий Королев, заложенные законом характеристики прав собственности на рыбные ресурсы, а именно их гарантированность, бессрочность пользования, передаваемость и исключительность, - сделали из отсталой в начале ХХ века Исландии одну из самых благополучных стран ОЭСР к концу столетия. Бесплатная «приватизация» рыбных ресурсов в одночасье обогатила судовладельцев.
«Доли ОДУ, как и ежегодно выделяемые соразмерно им квоты в тоннах, судовладельцы могли делить и продавать с минимальными ограничениями по несложной системе обязательной регистрации таких сделок. Одновременно, чтобы избежать монополизации, законодательно был закреплен потолок для особо значимых объектов», - рассказывает представитель исландской компании. Физическому, юридическому лицу или группе аффилированных лиц могли принадлежать не более 12% от общедопустимого улова по треске, 35% по морскому окуню, 20% по некоторым другим ВБР.
При этом, по словам Юрия Королева, с созданием системы квот росла их цена. Права на вылов стали отражаться в балансах рыбопромысловых компаний в виде нематериальных активов. Прямого залога квот не было, но банки кредитовали под суда с учетом зарегистрированных на них квот.
Став предметом залога, квоты втянули рыбные компании в долговую яму. В конце 1997 г. задолженность рыбопромышленного сектора составляла 87 млрд. исландских крон (более 1,2 млрд. долларов США), а перед кризисом 2008 г. выросла до 465 млрд. исландских крон (около 5 млрд. долларов США). Компании превратились в заложников новообразованного богатства, передав часть этих активов банкам под кредиты.
Полный текст читайте в разделе «Личное мнение» на сайте РИА Fishnews.ru.
