Александр Ишков: 40 лет строительства рыбной отрасли
Мы продолжаем публикацию статьи Вячеслава Зиланова о народном комиссаре рыбной промышленности СССР и затем министре рыбного хозяйства Александре Ишкове. Во второй части заслуженный работник отрасли вспоминает о своем личном знакомстве с Александром Акимовичем в непростых условиях.
Заочное знакомство
В середине 1960-х годов Северная рыбопромысловая разведка Главка «Севрыба» — Севрыбпромразведка (Мурманск), несмотря на неплохую сырьевую базу, выдвинула ряд предложений по проведению поисковых работ для ввода в промысел новых районов и объектов. Министерство детально рассмотрело и поддержало инициативу, были выделены немалые по тем временам средства, включая инвалютные, на морские экспедиции.
Мне было поручено возглавить поисковые работы по сельди, путассу, атлантической сайре и другим пелагическим видам. В многомесячной экспедиции в районе севернее Азорских островов на СРТМ «Волгодонск» мы осваивали совершенно новый для северян промысел — лов атлантической сайры на электросвет (подобно добыче тихоокеанской сайры). Работа была изнуряющей — все в новинку. Я — начальник рейса — и капитан Александр Иванович Моисеев ночью ищем рыбу, пытаемся подобрать оптимальный световой режим для отлова. Отдых днем и опять поиск. Успехи чередовались с неудачами. Были периоды, когда по две-четыре недели мы не видели ни хвоста атлантической сайры. Естественно, сводки шли в Мурманск и Москву каждые сутки, а раз в неделю подробная информация — в Министерство рыбного хозяйства.
Несмотря на то, что шел четвертый месяц и имелись только эпизодические уловы, мы дважды получили радиограммы о принятых самим министром Ишковым решениях продолжать поиск. Это придавало всему экипажу моральные силы в нелегкой работе.
Затем был получен первый улов — 5 тонн атлантической сайры за ночь. Работа продолжалась. Вновь — удачи и разочарования.
В один из ночных поисков я почувствовал боли в правом боку. На следующий день стало хуже, поднялась температура. Врача на борту нет, ведь на СРТМ он не положен по штатному расписанию. Кругом ни одного судна. Провели консультации по рации вначале с проходящими судами торгового флота, а затем, когда стало совсем худо, с берегом. Предположили диагноз — аппендицит. Нужно было срочно госпитализировать. Отправились в ближайший порт — Лас-Пальмас на Канарах, более 600 миль. По рекомендации береговых врачей, больной бок обложили льдом. Мое состояние не улучшалось. Капитан Моисеев вновь обратился в Мурманск и Москву с просьбой дать указание любому советскому судну, имеющему на борту врача-хирурга, принять меня на борт. Медленно идут часы ожидания.
Затем поступила радиограмма за подписью министра Ишкова в два адреса: капитану транспортного рефрижератора «Симферополь» и капитану СРТМ «Волгодонск» — назначить точку встречи (используя, при необходимости, форсированные обороты двигателей), принять больного и немедленно доставить на госпитализацию в Лас-Пальмас. Напомню, Канарские острова принадлежат Испании, а в то время у СССР еще не было установлено дипломатических отношений с этой страной.
С большим трудом прошла пересадка, затем — операция на судне, госпитализация в Лас-Пальмасе и вновь экспедиция, поиск рыбы. Тогда без прямого указания самого министра такое решение никто бы не смог осуществить. Испанские врачи после повторной операции прямо говорили мне: если бы задержались в море еще на 5-6 часов, операция бы уже не потребовалась.
Позднее я был в составе возглавляемой Ишковым советской делегации в Новой Зеландии и рассказал ему об этом. Александр Акимович удивленно посмотрел на меня и тепло, шутя, сказал: «Выходит, стал я твоим вторым крестным».
Конфуз в Исландии и очное знакомство
В середине прошлого века большинство прибрежных государств расширили свои территориальные воды сначала с 3 до 12 морских миль, а затем были повсеместно введены 200-мильные исключительные экономические зоны. Это вызвало определенную напряженность между странами, расширяющими свои акватории, и экспедиционным флотом государств, которые долгое время вели промысел в тех водах.
Более того, в ряде случаев это приводило к «рыболовным войнам», как скрытым — под покровом дипломатических маневров, так и открытым — со столкновениями в море и за дипломатическим столом переговоров.
Большой резонанс в мире получили «тресковые войны» между Исландией и Великобританией. Каждый раз при расширении Исландией своей зоны флот Соединенного Королевства их не соблюдал и продолжал вести промысел трески, как ни в чем не бывало. Привлекался британский ВМФ, были тараны судов, жертвы… В итоге все завершилось переговорами и предоставлением рыбакам Великобритании продолжать промысел трески. Правда, в ограниченных количествах и на временной основе.
Обе конфликтующие стороны были членами НАТО, и давление этой организации на Исландию было огромным. Это вынудило исландские власти прибегнуть к угрозам — они обещали запретить размещение военных объектов НАТО на своей территории, закупить у СССР корабли для формирования собственного военно-морского флота и пр. Но все обошлось. Исландия отстояла свои рыболовные интересы даже в неравных условиях.
И в этом ей в определенной степени помогала поддержка Советского Союза, выражавшаяся в соблюдении нашим рыболовным флотом расширенных зон, которые каждый раз вводила Исландия.
Это было непростое решение для нашей отрасли. Ведь к востоку от Исландии (в пределах ее в последующем объявленной 200-мильной зоны) советский флот ежегодно вылавливал до 150-200 тыс. тонн атлантической сельди. Кроме того, поисковые работы Севрыбпромразведки выявили на севере от Исландии в районе острова Гримсей ранее никем не облавливаемые запасы гренландского палтуса с возможным изъятием до 20 тыс. тонн в год. К западу и югу от островного государства были обнаружены перспективные районы промысла окуня и тупорылого макруруса на больших глубинах. Их ожидаемый вылов мог составить не менее 100 тыс. тонн. Также были предпосылки к добыче путассу к югу и юго-востоку от Исландии.
Поэтому соблазн последовать примеру Великобритании был велик. Однако взвесив все плюсы и минусы на исландском направлении, министр рыбного хозяйства принял решение не идти на обострение отношений с Исландией. Более того, Александр Ишков решил поддержать это государство в споре с Великобританией. И одновременно предпринять усилия по заключению с Исландией договоренности о сотрудничестве в области рыболовства — чтобы обеспечить работу советского флота в важном районе промысла.
Как тогда пояснял нам свою позицию министр, надо было создать в Северной Атлантике «цепь сотрудничества в области морского рыболовства, включающую в себя Советский Союз, Норвегию, Фарерские острова, Исландию, Гренландию и Канаду». В последующем эту генеральную линию Ишкова и проводило на практике управление внешних сношений и генеральных поставок Минрыбхоза СССР.
В таком ключе установлению сотрудничества с Исландией, как страной, экономика которой базировалась на морском рыболовстве, придавалось большое значение. По дипломатическим каналам была достигнута договоренность с исландскими властями, что советская официальная делегация во главе с министром рыбного хозяйства посетит островное государство во второй половине 1972 года. Визит в Рейкьявик состоялся в июне, причем основная часть делегации, включая Ишкова, вылетела из Москвы, а остальные должны были прибыть из Мурманска на БМРТ «Маяковский» отечественной постройки.
Такую организацию визита министр спланировал заранее. Одной из задач было продемонстрировать исландцам возможности рыболовных судов современного класса — БМРТ, строящихся в Советском Союзе на верфи в Николаеве (Украина), попытаться убедить правительство Исландии заказать эти траулеры для своих рыбаков. Предусматривался выход «Маяковского» на сутки в море с исландцами на борту — для демонстрации показательного траления. Также для исландской делегации во главе с премьер-министром Оулавюром Йоуханнессоном планировался официальный прием-ужин на судне от имени министра рыбного хозяйства СССР Александра Ишкова.
Забегая вперед, отмечу, что все это было в ходе визита выполнено. Но… с существенными, как говорится, проколами, накладками и подставами.
Начало было хлопотным, но вроде все шло по плану. «Маяковского» покрасили, привели в надлежащий парадный вид. Команду укомплектовали лучшими специалистами Мурманского тралового флота. На борт для будущего государственного приема погрузили продукты, соответствующую посуду, подобрали классных коков, официантов. За пару часов до отхода прибыли члены делегации, включая начальника главка «Севрыба» Анатолия Ивановича Филиппова, начальника этого спецрейса. Среди делегатов были представители ПИНРО, Севрыбпромразведки (я в их числе) и ряда других организаций Северного бассейна. Отход прошел штатно. Начали следование по Кольскому заливу, погода была благоприятной. Рассчитывали за пять-шесть суток дойти до Рейкьявика, преодолев Баренцево и Норвежское моря.
Неожиданно у острова Сальный, а это почти на половине пути из Кольского залива, заглох главный двигатель. Дрейфуем, но на безопасном расстоянии от берегов. Мимо идущие суда запрашивают, нужна ли помощь. Отвечаем, что пока нет.
Спустя некоторое время старший механик докладывает капитану, что главный двигатель заклинило и своими силами не исправить положение. Необходимо вмешательство судоремонтного предприятия. Анатолий Филиппов быстро вызывает буксир для возвращения в Мурманск. Одновременно дается команда Мурманскому траловому флоту срочно подыскать другой БМРТ и готовить его взамен аварийного «Маяковского». О случившемся докладывается министру Ишкову.
Через четыре часа с помощью буксиров пришвартовались в рыбном порту. Осмотрели БМРТ «Полет», выделенный взамен аварийного, и поняли, что это не лучший вариант. Принимается решение срочно приводить его в срочном порядке в надлежащий вид. А это покраска, мойка, надраивание и т.д. Словом, аврал! Началась перегрузка всего с «Маяковского» на «Полет», смена экипажа... Все в спешке, суматохе и понимании того, что время быстро уходит и можем опоздать.
И все же через двое суток вновь следуем по Кольскому заливу. Затем при благоприятной погоде преодолеваем Баренцево море и половину Норвежского. И тут начинается встречный свежий ветер с волнением 5-6 баллов. Скорость падает, нервозность у начальника «Севрыбы» зашкаливает и передается всем остальным.
Устанавливается прямая связь с министром, который уже в Рейкьявике. Анатолий Филиппов спокойно докладывает, что с учетом погодных условий, опоздание от планового графика ожидается на сутки. В ответ от Александра Ишкова сдержанно: «Постарайтесь уложиться в этот ваш новый график». И мы укладываемся.
Швартуемся в Рейкьявике. Министр и посол с сопровождающими лицами посещают «Полет», уточняется график. А программа, как я указывал выше, на три дня более чем обширная. Работа закипела!
К западу от Исландии при демонстрационном получасовом тралении подняли на борт около 4 тонн крупного окуня, чем поразили исландцев, в том числе министра рыболовства.
Неописуемое положительное впечатление на гостей произвело то, что трал спускался и поднимался по кормовому слипу. Такое они видели впервые. Поражались и тем, что такие суда серийно строятся в Советском Союзе. Тщательно знакомились с устройством траулера, долго не могли понять, почему такой многочисленный экипаж. Удивлялись, что вахта на ходовом мостике и в машинном отделении осуществляется в течение суток в четыре смены. Мол, зачем? Надо как на исландских судах — всего две смены.
Узнав ориентировочную стоимость такого БМРТ и затраты на его эксплуатацию, исландцы задумались. Как потом выяснилось в ходе переговоров, судно с промысловой точки зрения им понравилось, а вот численность экипажа и дороговизна траулера для частного исландского рыбопромышленника была неподъемной. Правительство страны же в этом деле финансовое содействие бизнесу оказывать не собиралось. В общем, исландцы, дипломатично не отвергая окончательно возможность заказа таких рыбопромысловых судов в Советском Союзе, даже под льготные кредиты, решили подумать. Министр Ишков при этом всячески подчеркивал, что такие современные рыболовные суда строятся только в Советском Союзе. Эту тема он поднимал и во время приема на борту в разговоре с премьер-министром Оулавюром Йоуханнессоном.
На этой же встрече глава Минрыбхоза СССР представил некоторых членов нашей делегации, включая меня, как специалистов и ученых, которые будут от лица министерства развивать сотрудничество с исландскими коллегами. Позже Александр Ишков пригласил к себе гостиничный в номер меня, как представителя Севрыбпромразведки, и Юрия Константиновича Бенко от ПИНРО. Министр поинтересовался положением дел в научно-поисковой работе Северного бассейна и поручил нам уделить внимание развитию сотрудничества с исландскими специалистами и учеными. При необходимости, добавил он, обращайтесь в министерство.
Но вернемся к приему. На него был приглашен и находящиеся в Рейкьявике торгпред Польши, как представитель страны — члена Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Он попросил произнести тост, в котором начал говорить о развитости в Польше строительства современных рыбопромысловых судов. Отметил скороговоркой, что это достигнуто и благодаря Советскому Союзу, и лично министру рыбного хозяйства Александру Ишкову. И затем пафосно предложил тост за построивших «Полет» — судостроителей верфи имени В.И. Ленина города Гданьска. В подтверждение своих слов торгпред обратил внимание на гербы верфи — на рубке и в самой кают-компании, где проходила встреча.
Александр Ишков вопросительно посмотрел на Анатолия Филиппова. Дескать, ведь это судно, как должно было быть, построено на верфи в Советском Союзе в городе Николаеве? Филиппов, понурив голову, молчал. Капитан «Полета» Александр Крылов подошел к министру и тихо пояснил, что торгпред Польши прав. Исландцы тихо переговаривались между собой. Как потом рассказал переводчик, они живо обсуждали, как так вышло: министр Ишков сказал, что судно сделано в СССР, а фактически оно польской постройки.
Александр Акимович же, взяв слово, коротко пояснил причины замены траулера. Отметил, что судно, хотя и польской постройки, но сделано по советским чертежам, и «Полет» — полная копия БМРТ «Маяковский», которое первоначально планировалось для визита. На этой оптимистичной волне прием продолжался и прошел, как говорят дипломаты, «в дружеской атмосфере и взаимопонимании».
После, собрав в кают-компании членов советской делегации, Ишков подвел итоги и высказал серьезные претензии к начальнику Анатолию Филиппову по поводу того, что министра не поставили в известность, где был построен замененный БМРТ. «Вы просто по-мальчишески подставили меня и в моем лице всю рыбную промышленность страны. Делайте выводы», — сурово закончил Александр Акимович.
На следующий день, «Полет» перед отходом вновь посетил глава Минрыбхоза. Он поблагодарил за образцово выполненную миссию и вручил каждому по свитеру из знаменитой исландской овечьей шерсти. Те же, кто подставил министра, ожидали по приходу в Мурманск, как говорится, фитилей. Но все обошлось без них.
Нам же, «рыбным» дипломатам, уже в Москве Ишков посоветовал лучше знать своих «друзей» из СЭВ. Вот таким было мое первое очное знакомство с министром.
Вячеслав Зиланов, профессор, заслуженный работник рыбного хозяйства России, почетный гражданин Мурманской области, член РУСО.
Первую часть статьи — о становлении Александра Ишкова, его назначении на главную «рыбную» должность и развитии океанического промысла — можно прочитать здесь. Продолжение выйдет позже в рубрике «Крупным планом» на сайте Fishnews.
Fishnews
Июль 2024 г.
