​Сбросимся москвичам на новый пароход!

Пятна ржавчины по всему судну. Вмятины в бортах. Облупившаяся краска. Огромные царапины. Да, потрепала жизнь этот приморский БАТМ за 36 лет. Но дело не только в возрасте. Хозяин парохода сам явно моря не нюхал и не знает, как держать флот в порядке. Флотская служба организована из рук вон плохо, орудия лова беспорядочно брошены на палубе в кучу. Команда, сойдя на берег, тут же приступила к освоению близлежащих пивных. Любой уважающий себя камчатский судовладелец со стыда бы сгорел, если бы его пароход и экипаж предстали в таком непотребном виде.

Весь фокус в том, что владелец данного траулера – суперфирма с московскими корнями, которую всем дальневосточникам сейчас ставят в пример: мол, флот у нее лучший, инвестиции самые большие, инновации самые продвинутые. Но вот смотришь на этот БАТМ и не поймешь, где же те инвестиции, где инновации.

А еще эта суперфирма известна как главный лоббист «инвестиционных квот»: наделения дополнительными ресурсами тех предприятий, которые решили модернизировать флот. И она же – первый претендент на эти квоты.

Если у нее все пароходы такие, то без модернизации ей, конечно, не выжить. Вот только почему она хочет все делать за чужой счет? Ведь ресурсы для «инвестквот» будут именем революции изъяты у других компаний. И эти компании, а также регионы, в которых они зарегистрированы, понесут в итоге большой убыток.

Чтобы не быть голословным, приведу несколько цифр. Они – из доклада рабочей группы, созданной на Камчатском рыбохозяйственном совете для анализа проекта закона, который предусматривает «инвестквоты».

Итак, этот законопроект предлагает изъять до 20 процентов квот у всех пользователей ради того, чтобы 2–3 компании смогли инвестировать их в обновление своего флота. Для камчатских рыбаков это обернется потерей порядка 149 тысяч тонн водных биоресурсов. Без ресурсного обеспечения останется 13 крупнотоннажных, либо 31 среднетоннажное, либо 124 малотоннажных судов.

Если пересчитать эти потери на численность трудовых коллективов, работу могут потерять 1 690 членов экипажей и порядка 800 работников береговой инфраструктуры. С учетом того, что одно рабочее место в рыбной отрасли создает до 5 рабочих мест в смежных отраслях, потери увеличиваются до 14 940 рабочих мест. Если перемножить на среднее количество членов семьи, то постоянного дохода рискуют лишиться более 46 тысяч жителей Камчатки.

Экономика региона потеряет более 9 млрд рублей (6% валового регионального продукта) в объемах производства рыбной продукции.

А самое главное, что эти жертвы, скорее всего, окажутся напрасными. Очень сомневаюсь, что упомянутая суперфирма сможет извлечь пользу из «инвестквот». Ну чего от нее ждать, если даже после капремонта ее пароход выглядит как старое, никому не нужное корыто?

И еще несколько цифр. В 2008–2015 годах рыбопромышленные предприятия Камчатки вложили в обновление и модернизацию своего флота и береговых производств почти 17 млрд рублей. Это были их собственные деньги. Они не просили у государства отнять у кого-то ресурсы ради этих инвестиций. В итоге их мощности по переработке рыбы увеличены более чем на 3 300 тонн в сутки, дополнительно создано более 2 500 рабочих мест.

Может, некоторым столичным товарищам, желающим въехать в рыбный рай на чужих ресурсах, поучиться у дальневосточников, как правильно вести бизнес и самому зарабатывать себе на жизнь?

Сергей НИКОЛАЕВ