"Развязалось - завязать, разболталось - подтянуть"

- Николай Иванович, вы всю жизнь посвятили морю. Что можете сказать о престиже рыбацкой профессии сегодня?

- Сегодня во все организации требуются рыбаки. Потому что молодежь не очень-то торопится в море. Раньше рыбак чувствовал престиж своей профессии, каждый считал, что делает что-то важное и нужное. Сегодня же у большинства людей одна мотивация – деньги. Но их можно в чем-то понять. Раньше в рейс сходил – можешь год-два семью обеспечивать. Сегодня так не получается.

- А какой у вас был стимул?

- Раньше была совсем другая политика. Существовали государственные планы, которые все стремились выполнить и перевыполнить. Были популярны помесячные и подекадные соревнования, а лучшим в этом смысле судам присваивали соответствующие названия – «Комсомольско-молодежный», «Ударник коммунистического труда». В 80-е одним из передовых судов был «Черкесск» – на нем-то я и работал большую часть жизни. По-моему, табличка с названием до сих пор так и висит. Самое интересное, что один и тот же экипаж в одном составе держался десятилетиями. Мы в основном за 3 года осваивали 5-летний план, и когда в отпуск приходил оформляться, тебе, как члену передового экипажа, всегда приоритет был.

- Наверное, скучать не приходилось?

- Ой, у нас раньше интересно работать было. Кроме непосредственной работы постоянно проводились политзанятия, военная подготовка, ряд комиссий всевозможных. Люди все были чем-то дополнительно заняты. Я, например, был избран в судовой комитет, который мог ходатайствовать в управление по разным вопросам, – с ним считались.

- На досуг время оставалось?

- Отдыхали по-разному. У нас даже своя фотолаборатория была – столько фотографий с тех пор осталось! В кают-компании после ужина подолгу задерживались, общались, прессу вместе читали. Раньше нам всегда почту привозили: «Рыбак Камчатки», «Камчатский комсомолец», «Камчатскую правду». На судне даже очередь была, чтобы подшивку взять и почитать. Да и библиотека была – даже человек был на судне, ответственный за литературу. Кроме того, смотрели художественные и научные фильмы. А сейчас у всех ноутбуки – каждый сам по себе свободное время проводит. Да, письма и посылки все ждали с упоением. Как только из города новое судно выходило, все бросали и спешили его встречать. Бывает, месяц-два ожидаешь вестей с берега. Это сейчас практически в любой момент родным позвонить можно.

- Что вас забросило в море?

- В 1977 году я проходил срочную службу в Амурской области. В то время Океанрыбфлот активно вербовал людей по всей стране. Вот мы с приятелями и откликнулись, а вскоре получили вызов. Но устроились в управление эксплуатации промыслового флота, которое только-только организовалось. Как обычно бывает, собирался на год-два на Камчатку приехать, но море засосало навсегда. Я ни о чем не жалею, так как считаю, что жизнь прошла интересно.

Последнее время хожу на «Тарпоне». И все собираюсь с морем «завязывать», но друзья, знакомые капитаны зовут, а отказать им просто не получается. Видимо, успел себя зарекомендовать с хорошей стороны за долгие годы.

- Почему ходите в море именно боцманом?

- Случилось это довольно быстро. В то время должности боцмана как таковой не было. Капитан выбирал на эту роль человека уже на судне из матросов – самого опытного и ответственного. И так получилось, что в самом первом моем рейсе определенным образом сложились обстоятельства – один матрос заболел, другой получил травму… В общем, людей крайне не хватало, и меня назначили боцманом. С тех пор в этой должности и работаю.

В 1985 году вышел приказ обучать дипломированных боцманов. И я, уже имея хороший опыт, прошел в течение 3,5 месяца обучение.

- Вы с детства мечтали о море?

- Что вы! Я сам из Оренбургской области и море вживую до Камчатки ни разу в жизни не видел. Разве что по телевизору, да в книжках о нем читал. Но моя встреча с ним произошла легко и гладко. Другие рассказывали, что поначалу у многих морская болезнь была, и даже порой страшновато было от морских масштабов. Некоторые опытные моряки до сих пор после большого перерыва в отпуске первые пару дней болеют. У меня всего этого не было.

- Расскажите о своей работе.

- Боцман – это хозяйственник. Можно сказать, что на нем висит все, кроме машинного отделения. Чистота, порядок, якорные и швартовые устройства, спасательные и противопожарные средства. Постоянно за всем следишь, особенно переживаешь, когда погода портится и начинается шторм. Ну вот, к примеру, за наличие машинного масла отвечает старший механик, а за хранение и крепление бочек – боцман. Во время переходов и после вахты встаешь и делаешь обход судна, чтобы все было на своих местах: развязалось – завязать, разболталось – подтянуть.

- Вы руководите матросами. Сложности возникают?

- Конечно, в работе без конфликтов не бывает. Тут главное – суметь донести до людей, зачем и что нужно делать, тогда все само становится на свои места. А потом матросы подходят и извиняются за то, что были неправы. Сегодня многие из них даже с материка звонят – с разными праздниками поздравляют.

- Насколько сейчас престижна должность боцмана?

- Сегодня молодежь более развита, поэтому больше рвется работать по радийной части. Начальник радиостанции всегда в чистоте и тепле, работает с техникой. Однако есть и такие ребята, которые у меня работали матросами, а теперь стали боцманами. Бывает, что в гости приходят или по телефону советуются, как лучше что-то сделать. Много хороших ребят приходилось обучать.

- Какой случай, произошедший в ваши трудовые будни, запомнился больше всего?

- Было интересно, когда однажды в невод попалась акула, и наш кок ее приготовил. Вкус, скажу я вам, самый обычный, как у простой рыбы. Так же дельфина. А вот рыба-меч по вкусу напоминает говядину. Вот такое у рыбаков бывает экзотическое меню.

А еще несколько лет назад был ужасный шторм – за всю практику такого не помню. Мы как раз были на западном побережье. Скорость ветра достигала 58 м/с! Просто срывало все – брезентовые чехлы в ниточки изорвало. А на военных судах ветром металлические антенны ломало, веера гнуло. Но я постоянно на мостик ходил, чтобы хоть сверху видеть, что на судне творится. Сами понимаете, душа в таких ситуациях не на месте.

- Как оцениваете нынешнее состояние рыбной отрасли на Камчатке?

- Мои внуки, я думаю, будут искать более престижные профессии – юрист, банковский работник, например. Вы же видите, что сегодня рыбная промышленность в стране умирает. Думаю, что это началось после распада Советского Союза. Такое ощущение, что на Камчатке отрасль разваливают намеренно. Она нашему руководству не нужна, так как мешает выкачивать нефть и газ.

- Как считаете, чего не хватает современному моряку?

- Зарплаты не хватает. Человек должен знать, за что работает.

- Ваши планы на будущее?

- Пока здоровье есть, буду работать. Даже если на берег уйду, на месте сидеть не получится. Все-таки жизнь сегодня недешевая.

Дарья ЧЕРНЕНКО.