Румбы капитана Мартынова

Кстати, Виктор Михайлович не чужой «Рыбаку Камчатки» человек. Мы много, часто и охотно писали о достижениях передового капитана УТРФ, лучшего в своей профессии. Его фотографии годами не сходили с Доски почета предприятия и района: только таким – моральным – образом стимулировался тогда нелегкий труд рыбака да еще почетными грамотами, значками ударника и победителя соревнований, благодарностями. И он, и его единомышленники, и вся страна жаждали перемен, искренне желали использовать навыки, профессионализм, накопленные знания. Но их не случилось. Случилась страшная и бессмысленная по своим масштабам ломка целого государства. Ее результаты и последствия до сих пор не дают людям ни жить, ни нормально работать.

Зрелый, состоявшийся профессионал, он оказался никому не нужен. Грядущую катастрофу почуял заранее, ушел в «свободное плаванье». Не очень молодым, обремененным семьей, которую надо было кормить, одевать, учить.

УТРФ он покинул, решив с товарищем организовать самостоятельную компанию. Тот зарегистрировал ее в Магадане под названием «Магаданморепродукт», а он ушел туда учредителем. Работал какое-то время, пока не понял: Магадан – не то место, где ему будет комфортно и легко. Выйдя из дела, вернулся туда, где ему верили и ждали.

В 1992 году открыл здесь новое предприятие – «Каммаг» – и начал крутиться. Так уж повелось: опыт, да еще предпринимательский, нарабатывается методом проб и ошибок, «тыков» и метаний. Это у рейдеров и бандитов все легко: захватил, отобрал, сел на «кассу» – и стриги купоны. А вот когда все создаешь с нуля... Тут скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Первый год потратили на добычу морского ежа, за деликатесную и безумно дорогую икру которого гурманы готовы распахнуть кошельки. Но случилось непредвиденное: все пойманное немалое количество при перевозке взяло да и отнерестилось.

Одновременно взял у Камчатрыбпрома в аренду МРС-150. Тут фортуна улыбнулась – сработали нормально. Как он сегодня осторожно говорит, «во всяком случае на жизнь хватило».

Затем совместно с японцами зарегистрировали СП, совместное предприятие, тогда это модно было. Те дали 2 рыболовные шхуны в бербоут-чартер с командой. Уже через 12 месяцев пришло убеждение: надо завязывать. По словам Виктора Михайловича, с японцами, корейцами, китайцами работать сложно – не зная языка, психологии. Да и те, что вились вокруг, в большинстве своем были проходимцами. На вопрос «что, не специалисты?» отвечает:

- Не сказал бы. Это были хорошие специалисты, но жулики.

Времена пришли лихие. Замки с границ сбросили, экономической зоны не было, вот они и набросились на наши воды. Они и до сих пор еще богаты живностью, а в те времена были золотым дном, российским неисчерпаемым Клондайком.

Но в совместной работе оказалась и польза. Присмотрелись и освоили методы лова лосося, палтуса, окуня, трески, креветки: как ее ловить, перерабатывать, что делать в тех или иных случаях.

Удивительно, но на Камчатке российские рыбаки креветку не ловили. Все страны АТР, их население этот продукт употребляют за милую душу столетиями уже, а у нас распробовали ее с помощью «Каммага» да «Акроса» совсем недавно. Сейчас поставки на камчатский берег осуществляет только «Каммаг» – «Акрос» свой креветколов продал.

Встретившись с японцами без любви и расставшись с ними без печали, в 1995 году «Каммаг» приобретает японскую шхуну. Ей дают название «Рубиновый». Его приспособили, переоборудовали и в мае выпустили на рыбалку. Времена были щедрые на цены, уловы и квоты. Они помогли купить «Изумруд». Долго за него рассчитывались, но рассчитались, прикупив еще и креветколов «Сапфир» в 1999 году. Все это время промышляли донные виды – палтуса, морского окуня, треску. Летом работали на лососе.

Так прошло 10 лет, пока фирму не «подвинули»: желающих ловить оказалось много, а лосося мало. Если хочешь его ловить – плати. (Это у нас такая конкуренция своеобразная.) Виктор Михайлович отказался. Ушел на запасной аэродром, придя к мысли: наша ниша – креветка. В Дании купили креветколов, через Суэцкий канал пригнали его в Корею, подремонтировали, подготовили к промыслу и отправили работать. Результаты получались хорошие – топливо дешевое, уловы и цены высокие.

Через 2 года пришел почти крах: колоссально упали цены. Таких низких, как тогда, больше не было. Работать стало бесперспективно. Но к тому времени Виктор Михайлович приобрел очень хороший пароход, которому дали название «Александрит», – арктический траулер норвежской постройки. Приобретя, его тут же отправили работать в Канаду. Судно там пробыло около года, но промысловая обстановка и цены были не ахти. Пришлось снять его с промысла, и через Панамский канал он возвратился в Корею, где был укомплектован и отправлен работать в Охотское море. С этого и начались работы «по-взрослому» на креветке и продолжаются вот уже 12 лет. Сегодня основные объекты промысла «Каммага» – палтус, креветка, треска, окунь.

- Палтус синекорый или белокорый?

- Синекорый, белокорый – какой попадется. Лимитов у нас достаточно, можем еще и прикупить.

- Сегодня фирму и ее создателя можно считать состоявшимися. Что помогло: удача или расчет?

- Я всю жизнь проработал в рыбной отрасли. Кое-что знаю, кое-чему научился. Начинал в 60-х в колхозе им. Горького, в Корякии. Опыт, накопленный в процессе осваивания рыбацкой специальности, не приходит сам собой, его набирают, чтобы потом внедрять в жизнь. С 1975-го капитанил. Это только и умел: ловить рыбу. Там и пригодился.

- Что ловит «Каммаг» из креветок?

- Северную. Параметры – от 9 см и длиннее. Стараемся ловить крупную. Для этого ставим специальные приспособления – селекционные решетки. Мелочь по ним уходит обратно в море, крупняк остается. Проще говоря, это как сито у хозяйки на кухне: мука высевается, крупные фракции остаются. Такую технологию добычи разработали датчане, норвежцы – они на креветке уже много лет.

- Много ее добывалось в советское время?

- Нет. Ее никто не ловил. Когда не было ИЭЗ, японцы ловили. Наши же добывали буквально крохи в Татарском проливе. В Охотском море этим не баловались – делали какие-то вялые попытки, но ничего из них не получалось: северную креветку ловушками не поймаешь. Целенаправленно и в промышленных объемах в Охотском море мы начали добывать ее практически первыми.

- По каким признакам можно определить скопления?

- Глубина, температура воды и опыт капитана. Никакими приборами ее не ухватишь – слишком мало.

- А как определяется уловистость?

- Тралением. Капитан район лова знает, не раз там бывал. Идет по всем глубинам, методом проб и ошибок определяет самые уловистые места и начинает траление.

- Кто на Дальнем Востоке еще занимается креветкой?

- Приморье и Сахалин. Они вкладывают значительные средства в этот сегмент рыболовства. Им легче и проще доставлять продукцию на берег по сравнению с нами.

Ловим осенью и зимой. В рейсе находимся 6–8 месяцев. Ушли в августе, перед Новым годом поменяли экипажи, в мае домой – и на ремонт. Уловы зависят от опыта капитанов. Скажем, того же Бабия. 

Владимир Анатольевич лет 10 только на креветке работал, причем результативно. У других стаж поменьше, но тоже результаты хорошие. А на палтусе Вениамин Геннадьевич Карих отличается.

- Текучесть кадров у вас высокая?

- Не сказал бы. Постоянно работают 50–60 процентов. Остальные меняются, не от того, что недовольны условиями и зарплатой – с этим все в порядке. На заработанное можно жить до следующего рейса. Но есть те, кому хочется еще больше денег, они идут на другие пароходы. Раз уж заговорили о людях, то отмечу, что на них держатся благополучие и прогресс фирмы: на старших механиках Андрее Олейникове и Олеге Павлове, рефмеханиках Антоне Братчуке и Виталии Полищуке, мастерах добычи Сергее Калюжникове, Дмитрии Комолове и Андрее Плеханове. Таких специалистов десятки. (Кстати, с радистом Александром Аржановым и стармехом Николаем Ложниковым глава фирмы работает еще со времен своего капитанства. – Прим. авт.)

- Запасов креветки хватит на ваш век?

- Конечно. Это же возобновляемый объект добычи, не нефть или руда, которые выкачал, выкопал – и будь здоров. А креветке нужен только контроль за допустимым количеством вылова, и ее хватит надолго.

- Что скажете о ней?

- Это чистейший протеин, белок, масса витаминов, жиров, необходимых человеческому организму.

- Как со сбытом уловов?

- У нас маленький регион в плане покупательского спроса, сюда все пойманное не затащишь. А сбыт – не проблема, было бы что сбывать. Так с самого начала было. Сейчас все идеально отлажено. Есть компании, с которыми подолгу работаем, они нам доверяют, мы им. Такие отношения исключают всякие проблемы с продажей. Хотят – покупают. Если другие предлагают более высокие цены – продаем им. Партнеры не обижаются, ведь бизнес есть бизнес. Они же оптовики, для себя на обработку им покупать запрещено, только на перепродажу. Они импортеры, купленное сырье перепродают на свой внутренний рынок уже другим компаниям. Тем и живут. «Йокогама», «Прогресс», «Маруха» – фирмы солидные. «Мелочь» в процессе отбора отсеялась (почти по Дарвину), на рынке остались сильнейшие. С ними работать приятно. Можно взять кредит, в долг попросить.

- Прибегаете к кредитам?

- Без этого компании вообще невозможно существовать. Я приведу примерные цифры. Чтобы отправить пароходы в рейс, нужно вложить полмиллиона долларов. Потом ты его вернешь только через 3–5 месяцев. И топливо дадут в долг, и отремонтируют в долг, потому что такие деньги саккумулировать нельзя. Они постоянно в обороте: занял – отдал, занял – отдал. Таков принцип деятельности, по-другому не получится. Это как круговорот воды в природе, только вода заменена на деньги. Применяешь его на практике – тогда, как говорится, и овцы целы, и волки сыты: отремонтировался, выплатил стоимость топлива, выплатил зарплату экипажам, себе что-то оставил на жизнь.

- А скольких кормит фирма?

- До 100 человек. Больше нельзя. Больше 100 – это уже крупный бизнес, там точки отсчета другие, не в нашу пользу. Налоги, например, отчетность. Поэтому число работающих не увеличиваем, держимся в среднем бизнесе.

- А как с нашими банками в плане взять кредит?

- Были времена, когда пытался с ними работать, но они меня подставили, поэтому стараюсь с ними не связываться – работаю со своими партнерами. У наших банков с бумагами замучаешься. Мне как-то потребовалось 2 миллиона на зарплату, не долларов – рублей. Так они мне столько наговорили, столько поставили условий, что нужно было бы месяц собирать бумаги.

- Вы в разговоре обронили фразу о нежелании работать. Это связано с усталостью организма или проблемами, которые сейчас возникают в сфере рыболовства?

- С проблемами в сфере. Столько намудрили, столько отчетности и контролеров, что пропадает всякое желание трудиться. Рождаются один другого краше законы. Мы и так из кожи вон лезем, только бы соблюдать их, а нам еще добавляют. Повышают зарплаты всем, дают деньги на всевозможное строительство. А где берут их? У труженика – моряка, рыбака, сталевара, водителя. Пытаются зарезать корову, дающую молоко. Спорт, развлечения, не спорю, нужны, но дайте же и нам дышать наравне со всеми. Я не могу заплатить лишнюю тысячу тем, кто пашет в море. За последние 12 лет мы не приобрели ни единого парохода. Не на что! Откуда деньги взять, если корову доят все?

- Топливо, ремонт, зарплата, продукты – они много съедают?

- Практически все. Не хочу об этом говорить...

- Теперь поговорим о вашей креветке в нашем городе...

- Что вы все о креветках? Вы лучше о палтусе спросите каммаговском, который сегодня на прилавках лежит.

- Да я и не знал об этом даже!

- Надо знать. Вон синекорый палтус на прилавках лежит. Я думаю, добрая его половина – наша. «Акрос» привозим и мы. Еще колхоз, немного совсем. Он его на свою фабрику отдает на переработку, а потом в продажу. А мы свой сырьем привозим, продаем.

- Много добываете?

- Более 1 000 тонн. (Смеется.) Уточнять не буду. Креветка – мелочь по сравнению с палтусом!

- Вот где белки, жиры и витамины, омега-3 и прочее, о чем вы говорили.

- Потому-то косатки так и любят палтуса. Кстати, пребываю в недоумении: почему их занесли в Красную книгу? У косатки в море нет врагов, единственный случай в мире. Она всех ест – китов, дельфинов, тюленей, сивучей, каланов. Американцы ее лупят, только шум стоит. Как появилась, так и грохнули. А попробуй у нас? «Зеленые» и других цветов любители природы живьем ведь съедят! В Охотском море ее как грязи. Рыбу ест, лососей на нерест не пускает. Жрет всех подряд. А мы ее в Красную книгу, хотя можем регулировать численность. Гурман тот еще. Если будут ловить треску, а рядом добывать палтуса, так она вся уйдет на палтуса. В Арктике клыкача объедает, жирнющая рыба. Знает, что нужно кушать.

- Раз уж переключились на палтуса – почему не создадите свою обработку, магазины?

- Да вы что?! Сразу же налетит туча надзирающих и контролирующих. Это будет та еще головная боль. Не нужно нам такое. А так пришел ко мне оптовик, купил 2–3 тонны – получи их, 5 тонн – пожалуйста. Они потом накручивают свои деньги, на рынке – свои. В итоге палтус получается в 3 раза дороже.

- Контролеры сильно душат?

- Почему в Петропавловске порт пустой? Флота много зарегистрировано, а порт пустой. Причина – невозможно работать при 30-ти с лишним контролерах. Последний пример. «Александрит» заходил в Приморье. В 9.00 встал у причала, в 18.00 ушел на промысел, выгрузил 30 тонн продукции, оформил приход из-за границы, отход – и ушел. В один день! У нас это займет неделю, а то и 10 дней. Каждая служба вольно или невольно будет палки в колеса ставить. Рабочий день закончился, приходи завтра. А завтра «с утра мне некогда», подходи вечером.

- Да еще и семьи у контролеров большие...

- Все из этого исходит. Пароход стоит, а фирма (не обязательно наша) должна оплачивать зарплату экипажу, топливо, налоговые сборы, портовые, за то, что он у причала стоит. Вызвать тех, кто придет открывать судно, – тоже плати. Счета официальные как дождь с неба – кап-кап, кроме того, что неофициально будут сосать. Я говорю это и знаю, что и вы наслышаны о подобном. И никому это не нужно, кроме тех, кто этим занимается.

- А о смене дислокации не думали? Многие фирмы уже поменяли адрес…

- Не могу. Здесь проработал всю жизнь, состоялся. Уйду – все развалится через полгода.

- Спасибо за беседу.

Станислав МАЛЫЙ.