Сертификация - это требование времени

И если ещё 5-7 лет назад о проблеме браконьерства вообще старались не говорить, считая её надуманной, сегодня незаконный, несообщаемый и нерегулируемый (ННН) промысел не только признали, но, обрисовав приблизительные масштабы в промышленном эквиваленте, начали концентрировать усилия и объединяться с зарубежными коллегами.

Однако с осознанием существования беды пришло понимание её природы, а с ним и основной вывод – одними силовыми методами справиться не получится. Пока существует высокий спрос на нелегальную продукцию, будут прикладываться максимальные усилия для её добычи, и никакими внушениями или штрафами эту проблему не решишь.

В этом смысле для нас сегодня наиболее показательными и прогрессивными являются европейские рынки, крайне чувствительные к таким вопросам, как «прозрачность» происхождения рыбопродукции, полная «отслеживаемость» всего пути «от лодки до глотки» и степень воздействия самого рыболовства на окружающую среду. В нашем случае невежество наблюдается пока во всём. Даже в дорогих магазинах столицы при желании всегда можно найти «настоящий русский сувенир» – осетровую икру. Спрос и большие деньги делают любой запрещённый к промышленной добыче деликатес доступным.

Сегодня ведущие страны активно внедряют такой инструмент совершенствования управления водными биоресурсами и борьбы с ННН-промыслом, как экологическая сертификация рыболовства. Процесс сертификации по стандартам Морского попечительского совета (MSC) включает в себя оценку соответствия промысла Кодексу ответственного рыболовства ФАО и прохождения продукции по всей цепочке. Проще говоря, докажи, что ты правильно используешь ресурс, не наносишь или минимизируешь ущерб окружающей среде и подтверждаешь легальность происхождения своей продукции на всех этапах её производства и транспортировки, и рынок любой страны даст зелёный свет для её доступа на свои прилавки.

О том, как мировое сообщество и российский производитель, в частности, восприняли возведение нового барьера на пути нелегальной рыбопродукции – обязательных сертификатов происхождения – и что происходит с процессом сертификации по требованиям Морского попечительского совета (MSC) российских промыслов, рассказал руководитель морской программы Всемирного фонда дикой природы (WWF) Константин Згуровский.

— Одним из последних мероприятий, на котором была дана оценка состоянию водных биоресурсов Мирового океана международным сообществом, стал прошедший в феврале нынешнего года в Париже саммит по морепродуктам (Seafood Summit). Он собрал ведущих специалистов со всего мира из неправительственных организаций, занимающихся проблемами сохранения морей и их запасов, представителей крупнейших компаний-покупателей рыбопродукции, а также ФАО, Евросоюза и т.д. И как показала сама встреча, мировое сообщество действительно встревожено состоянием водных биоресурсов и в целом считает своевременным принятие решения об окончательном прекращении поставок нелегальной продукции на цивилизованные рынки.

Вместе с тем, не секрет, что этот шаг вызвал волну критики со всех сторон. Особую озабоченность выразили так называемые «третьи страны», не входящие в Европейский союз. При этом большинство нареканий касаются того, что данные меры требуют больших усилий и организации, способной вызвать бюрократические проволочки. К тому же остаются вопросы, связанные с самим механизмом осуществления контроля и выдачи данных сертификатов и т.д. И стоит отметить, что часть этой критики небеспочвенна, так как времени для подготовки к вступлению в силу этого требования для некоторых стран, в том числе такого крупного поставщика рыбопродукции на мировой рынок, как Россия, действительно было не вполне достаточно. Да и разъяснительные семинары, организованные представителями ЕС в России, как мне кажется, носили несколько формальный характер. Ответная реакция российского рыбацкого сообщества и ответственных госструктур нам известна.

Вместе с тем, сам Евросоюз, как структура сложная и обширная в своём устройстве, не очень чувствительна к нашей критике. И большую пользу возымела бы более плотная совместная работа по выработке необходимых решений с ЕС и теми мировыми компаниями, которые заинтересованы в приобретении российской рыбы. В частности, я поднимал данные вопросы во время встреч с крупнейшими импортёрами российской рыбы из Европы, и все они выражали серьёзную озабоченность сложившейся ситуацией, так как объёмы приобретаемой ими рыбы из России весьма существенны. Но не меньшие опасения они высказывают в связи с возможностью попадания в их торговые сети и на склады нелегальной рыбопродукции. Их основное желание – исключить эту вероятность на 100 %, так как европейский рынок способен крайне жёстко отреагировать на подобные случаи. И все они отмечали большую потребность, исходящую в первую очередь от самого населения развитых стран, в экологически сертифицированной рыбе — в том числе по стандартам MSC.

— Иными словами, введение сертификатов происхождения – это всё-таки не попытка закрыть вход для российской рыбы на мировой рынок. Её хотят видеть. Но более цивилизованной.

— Да, это так. И верно также, что у нас действительно довольно часто проявляются опасения быть загнанными в угол мирового рынка. Но дело в том, что данное решение было принято для всех сторон и на единых условиях. Это не дискриминационный шаг. Хотя разного рода протесты высказывались на самом высоком уровне и от государств, являющихся традиционно ведущими поставщиками рыбопродукции на европейский рынок, и даже от рыбаков ЕС. В частности, конструктивная критика прозвучала от норвежцев. По общему мнению, нынешняя система, безусловно, нуждается в совершенствовании. Но ещё раз повторю, что её принятие, на мой взгляд, нельзя рассматривать как попытку убрать с рынка российских конкурентов. Хотя нужно отметить, что и со стороны нашего государства тоже были допущены проволочки в этом вопросе.

— И всё-таки, судя по всему, на введение каких-то особых условий для России сейчас расчитывать не стоит. Что же нам предлагается делать?

— Прежде всего, нужно дождаться реакции ЕС на все наши обращения и решения: будет ли всё-таки признаваться сертификат происхождения, выдаваемый уполномоченными органами России. Опасения также вызывает судьба достаточно больших объёмов рыбы, выловленной с 1 января 2010 года, которую могут просто не пустить на рынок Европы. А вопросы к нам, как мне кажется, возникнуть могут. В том числе по поводу эффективности взаимодействия ведомств — как известно, за перегрузы и работу в море у нас отвечает Федеральная пограничная служба, а за выдачу сертификатов – Росрыболовство, а также по вопросу опасности смешивания легальной и нелегальной продукции, по маркировке экспортной продукции и т.д.

Для предотвращения всех этих сложностей, на мой взгляд, наиболее эффективной на данный момент является тесная работа с мировым опытом. Нам необходимо как можно скорее определить существующие слабые точки и выработать пути их преодоления. К работе территориальных органов Росрыболовства, уполномоченных выдавать сертификаты, могут возникнуть вопросы о том, насколько вообще система сертифицикации происхождения у нас соответствует мировым стандартам и необходимым требованиям «прозрачности». Существует такая процедура, как оценка риска (risk assessment), в процессе которой наиболее слабые точки (такие как перегруз или маркировка) должны быть обязательно проанализированы и подвергнуты отдельному контролю. Между тем, в мире работают различные организации, специализирующиеся на каждой из областей процесса отслеживания прохождения рыбопродукции. И они по нашей просьбе готовы принять участие в подобных семинарах, что было бы крайне полезно.

— Проблема с сертификатом происхождения уже довольно больно ударила по российским рыбакам, но ведь это не единственное направление сертификации. Уделяется ли у нас достаточное внимание этому вопросу в целом?

— Работа в данном направлении российскими производителями ведётся. И если мы говорим о сертификации по стандартам MSC, то в прошлом году первая российская компания уже была официально сертифицирована. Есть ряд промыслов лосося на Камчатке и Сахалине, которые тоже вовлечены в процесс сертификации. Крупнейшее объединение производителей минтая – Ассоциация добытчиков минтая — подала заявку на сертификацию и уже приступила к этапу полной оценки данного вида промысла. Определённые движения происходят и по баренцевоморской треске.

В то же время, возвращаясь к наиболее актуальному сегодня минтаевому промыслу, стоит отметить, что по двум из трёх основных принципов сертификации, куда входят оценка состояния запаса определённого промыслового вида, воздействие промысла на окружающую среду и вопросы управления, всё же могут возникнуть определённые трудности. Ярким примером являются американцы, которые на протяжении ряда лет испытывали критику по аналогичным вопросам при прохождении сертификации на своих предприятиях. Поэтому нужно быть готовыми, как говорится, во всеоружии и не рассчитывать на то, что к российскому промыслу минтая будут предъявляться меньшие требования, чем к американскому. Тем более, что за всем процессом будут пристально следить и сами американские конкуренты, производящие сегодня уже сертифицированный минтай, и международные природоохранные организации, в том числе Гринпис. Последние, кстати, не так давно стали инициаторами большого скандала после того, как занесли весь минтай (и американский, и российский) в «красный лист» – список продукции, не рекомендованной для покупателей. Думаю, что это привлечёт дополнительное внимание и повысит строгость оценки мировой общественностью.

На наш взгляд, особое внимание российским производителям стоит уделить именно вопросам мониторинга и управления на экосистемной основе, поскольку, на мой взгляд, у нас в стране в целом не существует пока достаточно эффективной (по мировым меркам) системы наблюдений. Взять ту же оценку объёма вылова и учёта прилова: насколько достоверными будут данные, если до сих пор у нас эта информация основывается главным образом на данных ССД и коэффициентах пересчёта, что уже подразумевает наличие определённой погрешности. Во многих цивилизованных странах этот процесс давно доверен современному оборудованию: от высокоточных судовых весов до камер видеонаблюдения, установленных на палубах рыбопромысловых судов.

Существует и эффективная система наблюдателей на борту добывающих судов. Причём совсем не обязательно, чтобы она была образована государством, такую систему могут сделать и сами рыбаки, заинтересованные в том, чтобы их рыбопродукция заняла достойное место на цивилизованном рынке.

Мы подготовили ряд предложений по данному вопросу. И в этом смысле наш Фонд, конечно, приветствует решения по внедрению в России электронных судовых журналов, совершенствованию системы спутникового мониторинга, введению обязательной доставки российских уловов на таможенную территорию РФ для декларирования. Но опять же, об эффективности управления стоит говорить только при наличии всех компонентов системы, способных обеспечить полную «прозрачность» этого процесса.

— Не является ли сертификация по принципам MSC и сертификация происхождения двойным фильтром для рыбопродукции?

— В системе MSC помимо уже названных трёх принципов в качестве дополнительного, но не менее важного, выносится также уже названный нами принцип «прозрачности» (traceability). То есть компания, которая подаёт заявку на сертификацию, должна показать, что вся цепочка прохождения её продукции отслежена. Поэтому все процессы в ходе оценки по стандартам MSC и при получении сертификата происхождения схожи между собой. Но сертификация по принципам Международного попечительского совета всё же более сложная и многокомпонентная, и «прозрачность» – это только часть процесса. Так что эти два вида сертификации не взаимозаменяемы, но, безусловно, тем производителям, которые уже вплотную занимались данным вопросом, легче адаптироваться к требованиям ЕС. Всегда гораздо сложнее начинать с нуля.

— После всего сказанного сама собой рождается мысль: «Ох уж этот сложный европейский рынок»… Не проще ли делать ставку на азиатских соседей, где всегда есть спрос на российскую высококачественную рыбу и нет таких жёстких рамок для её вхождения на рынок? Чего ожидать нам в ближайшем будущем от этого направления?

— На самом деле, большая часть российской рыбы сегодня действительно проходит через азиатские страны. Но дело в том, что и здесь все покупатели и переработчики в конечном счёте также работают на более чувствительные рынки: европейские, японские и т.д. И с тех же китайских переработчиков на общих основаниях спрашивают о сертифицикации, «прозрачности» и легальности рыбопродукции. Так что в этом плане они поставлены в одинаковые со всеми условия, которые будут вынуждены выполнять.

Да и на внутреннем рынке, я верю, всё меньше будет пространства для браконьерской продукции. В этом плане хотелось бы отметить общность взглядов нашего Фонда с руководством отрасли в вопросах продвижения российской легальной рыбы как на внутренний, так и на мировой рынки – здесь мы «в одной лодке» с Росрыболовством. Пускай порой наши мнения по отдельным вопросам не во всём совпадают, но в этом нет никаких препятствий нашему сотрудничеству. Это является лишь признаком нормального рабочего процесса со здравой критикой, направленной на улучшение взаимодействия. Тем более, что мы всегда открыты к конструктивному диалогу со всеми структурами власти и самими рыбаками.

Что касается упомянутого японского рынка, то он сегодня такими же стремительными темпами движется к проведению сертификации. И по последней информации, многие компании Японии, от производителей до распространителей, начинают говорить о том, что желают иметь дело именно с сертифицированной по стандартам MSC рыбопродукцией. Так что поле для нелегальных поставок постепенно сужается, да и Росрыболовство активно работает по заключению соглашений по предотвращению ННН-промысла. Думаю, что постепенно весь мир утвердится в своём желании работать по принципам «прозрачности». И здесь важно успеть среди первых вскочить на ступеньку этого стремительно набирающего скорость «экспресса», чтобы не оказаться в итоге на перроне, оставшемся далеко позади.

Наталья СЫЧЁВА, РИА Fishnews.ru