Начался разбор полетов
Если бы в 2015 году при смене руководства области осталась в неприкосновенности такая действовавшая в течение многих лет форма участия рыбаков в управлении отраслью, как Сахалинский рыбохозяйственный совет, то состоявшееся в октябре заседание РХС было бы очередным. А сейчас оно стало фактически чрезвычайным. Должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы через два года вновь возвратиться к тому, что было когда-то отвергнуто.
Этим чрезвычайным событием, как я понимаю, была признана неудачная лососёвая путина. Но сколько на протяжении лет было подобных путин! И даже гораздо хуже. Так что ничего необычного, вопреки словам некоторых людей либо с неустойчивой психикой, либо просто зомбированных или даже преследующих свои далеко идущие цели не произошло – ситуация вполне рядовая, повторявшаяся уже много раз.
О ВОЙНЕ ИНТЕРЕСОВ И КОЗНИ ПРИРОДЫ
Руководитель ассоциации рыбаков Анивского залива А. М. Кобелев помнит, как в прошлом веке, когда и РУЗов практически не было (кроме тех стационарных заграждений, которые оставались на базовых реках ЛРЗ ещё с японских времён), а лососёвых рыбоводных заводов имелось всего с гулькин нос, в один из годов в заливе за путину взяли лишь 300 тонн горбуши.
Обидно было, конечно, за неудачную путину, но никто не пытался устраивать митинги и кого-то обвинять в том, что вдруг в этот год горбуша почему-то исчезла.
О кете тогда и речи не шло, она у нас на юге заводского происхождения, заводов же кетовых было мало. И вообще в 1993-1995 годах, до активного внедрения японских технологий её воспроизводства, среднегодовой вылов составлял 3,7 тысячи тонн.
Успехи в рыбоводстве в десятилетие с 1996 по 2005 годы позволили довести ежегодную добычу кеты до 7,6 тысячи тонн. В последующие 10 лет (2006-2015 годы) вылов кеты увеличился до 26,8 тысячи тонн. Вот тогда-то захотели ловить эту более ценную, чем горбуша, рыбу и те, кто ни копейки не вложил в её воспроизводство. Стали на всех уровнях громогласно говорить, что рыба – это федеральный ресурс, значит, и кета тоже, а поэтому добывать её должны все: халява – она привлекательна. Так усилиями некоторых рыбопромышленников и спешно организованной ими в свою защиту общественной организации был дан старт конфликту между ними и рыбоводами, благодаря работе которых и увеличивались подходы лососёвых. Для достижения своих меркантильных целей руководители этой организации ездили за поддержкой даже в Москву к руководителям отрасли и забросали «жалостливыми» письмами о своей горестной участи (мол, малых и слабых забижают!) администрацию президента и самого главу государства.
Неправые, свидетельствует история и жизнь, всегда более активны. Областная власть, видимо, испугалась столь активных действий и разрешила им выставить невода, которые перехватывали идущую на нерест к рыбоводным заводам рыбу, чем значительно осложнили их деятельность, не позволив заложить на инкубацию необходимое количество икры. Но снижение подходов лосося дало повод подобным рыбопромышленникам говорить о вреде лососёвых рыбоводных заводов. Удивительно, но о необходимости если не снизить, то прекратить дальнейшее строительство российских рыбоводных заводов говорят и американцы, проводящие сейчас модернизацию своих 170-и лососёвых заводов. Ни в чём не обвиняю наших рыбопромышленников – они, скорее всего, просто стали трансляторами вброшенных в их ряды чужих идей. Но американцам конкуренты не нужны. Потому что нынешняя депрессия – это, как говорит опыт, временное явление, связанное с какими-то катаклизмами в природе.
Выступавший на рыбхозсовете и.о. директора СахНИРО Д. А. Галанин сказал, что за весь период наблюдений наименьший вылов горбуши по области составил 1500 тонн – в 1962 году, и с тех пор уловы стали возрастать. В 80-е годы среднегодовой вылов составлял 34 тысячи тонн, в 90-е – 74 тысячи тонн. ХХI век ознаменовался в Сахалино-Курильском регионе рекордными выловами. В первом десятилетии нового тысячелетия среднегодовой вылов составил около 117 тысячи тонн, а наибольший – 256 тысяч тонн – в 2009 году. Видимо, тогда к нам пришло чужое стадо, не дошедшее в район, где к моменту нереста сложилась неблагоприятная гидрологическая обстановка. Такое бывало не раз, нашу меченую сахалинскую горбушу находили и в Магадане, и на Камчатке, и в Японии. Природа и рыба живут по своим законам, которые наука ещё не может разгадать, и от людей здесь ничего не зависит: ну не можем мы охладить море до нужной горбуше температуры. Поэтому в этом году она не пришла и в Приморье, и на западную Камчатку, а массово хлынула на её восточную сторону – к беринговоморскому побережью. Кстати, в 2015 году полный провал был на юге Аляски. Это звенья одной цепи, поскольку нагуливается горбуша примерно в одном районе.
Провальных лет в истории лососёвого промысла было предостаточно – человек не может воздействовать на природу. Отложенная икра может, например, массово погибнуть, будучи смытой паводком – и подобное не раз происходило: и у нас, и на Камчатке.
Годы негативного действия природных факторов обусловили приход нынешней депрессии. В течение нескольких лет идёт снижение подходов на наши нерестилища. То же самое происходит и в Японии: за три года (2015-2017) добыча там упала со 120 тысяч до 25 тысяч тонн. Человечество пока не располагает механизмами, позволяющими нейтрализовать отрицательное воздействие природы. Даже в Японии, где лососёвое хозяйство давно поставлено на прочную научную основу.
КТО БОЛЕЕ КРИКЛИВ, ТОТ И ПРАВ?
О том, что надо делать, прекрасно знают только у нас. А конкретно – чуть ли не брызжущие слюной вечно недовольные дилетанты, осадившие интернет-форумы, а также участники крикливых митингов, индивидуальные пикетчицы, держащие в руках заботливо всученные им плакаты с соответствующим текстом, но не имеющие никакого понятия о рыбном промысле и применяемых при этом орудиях добычи. Воинствующий неуч, который без тени сомнения рассуждает обо всём на свете, начиная с того, как лечить болезни, и продолжая тем, что надо делать или не делать, чтобы к островам снова пришла масса лосося, конечно, смешон. Но он своими словами и действиями воздействует на таких же дилетантов и неучей, которые некоторые силы, как известно, используют для достижения своих политических или финансово-экономических целей. Требования какой-то сотни митингующих, активно откликающихся на любезно подброшенные им лозунги от кураторов процесса – например, запретить промысел на два… на три…на пять лет… (Кто больше?), выразить недоверие, уволить и т. д. ни к какому результату, конечно, не приведут, но зато кем-то будут, думаю, аккуратно внесены в отчёт о деятельности, что, возможно, поможет увеличить финансирование организатора митинга (посмотрите, как, мол, смело выступают!).
Вспоминаю, как неуклюже пытался весьма далёкий от рыбной отрасли депутат Сахалинской областной Думы А. А. Болотников 21 октября на митинге, организованном «Экологической вахтой Сахалина», внести свою лепту якобы в сохранение лосося. Цитирую дословно: «К сожалению, граждане нашей Сахалинской области выходят на реки не только для добычи собственного пропитания, а пороть икру и продавать. Есть такие случаи». Это о масштабном браконьерстве в промышленных объёмах – «есть такие случаи». И далее: «У нас на реке Лангери рыбопромышленники сами защищают реку, там и идёт лосось. Не надо строить никаких рыбозаводных учреждений (это он так называет лососёвые рыбоводные заводы. – В. К.), где надо рыбу выращивать и выпускать в реки. Более того, вы знаете, в этом году не все даже наши рыбоводные заводы собрали необходимое количество икры, и чтобы выращивать молодь, её приходится завозить с Курил».
Жаль, что не задумался депутат над тем, а откуда на Курилах столько излишков икры, что ею можно даже поделиться коллегами с Сахалина.
И невдомёк было Александру Анатольевичу, что этими своими словами он дал самую высокую оценку именно рыбоводным заводам Итурупа, которые ежегодно закладывают на инкубацию 120 миллионов штук икры горбуши, что обеспечивает острову высокий возврат лосося. Такой плотности выпуска мальков в естественную среду обитания больше в области нигде нет. А отсюда и результат: в этом году на Итурупе поймано почти 16 тысяч тонн горбуши из 27560, выловленных в целом по области: более половины всёй нашей добычи.
Думаю, что рыбоводы обязательно должны выразить депутату Болотникову благодарность за высокую оценку их труда по увеличению запасов ВБР. Правда, не знаю, как это увязывается с тем, что он как раз выступал против рыбоводных заводов, солидаризируясь с американскими рыбопромышленниками.
Не знаю, как лично А. М. Кобелев отреагировал на резкое снижение подходов рыбы в Анивский залив, когда там было поймано лишь 300 тонн горбуши. Думаю, не очень хорошо. Но то, что он безапелляционно заявил на рыбхозсовете, покоробило, вероятно не только меня. А сказал он буквально следующее: «Мы подошли по лососю к точке невозврата». В общем, как я недавно писал в одной из статей – «Всё пропало, шеф!».
Интересно, а в какой точке была Сахалинская область, когда за путину добывала не так, как в этом году – суммарно с кетой (но без нерки, кижуча, чавычи) 47 тысяч тонн, а только и 8 тысяч тонн, и 1500 тонн?
Хороший ответ уважаемому Анатолию Михайловичу и подобным же паникующим там же, на рыбхозсовете, дал не менее уважаемый Анатолий Иванович Филиппов. «Что касается депрессии по горбуше. Я занимаюсь её добычей с 1974 года. И скажу, что с того времени было три с половиной депрессии. Но рыба вернулась. Такой успех длительностью 24 года (полдепрессии, я считаю, было в 1993 году) был только у нас, на Сахалине. И все прыгали и радовались. А сейчас почему-то настоящая паника. И паника не только среди населения, а среди предпринимателей. Надо было развивать отрасль, чтобы процесс рыбалки не выходил из рук, а не сидеть».
БРАКОНЬЕРЫ НА ЛЕГАЛЬНОЙ ОСНОВЕ
На подходы лосося и результативность промысла влияют много факторов. Изменяющийся климат, конечно, наиглавнейший среди них, но при обсуждении темы назывались и другие, которые, по разумению некоторых, являются для них очень серьёзными. Кто-то по примеру улицы говорил о вреде РУЗов и требовал их полного запрета, видя в них главную беду. Хотя в той же самой Америке, на которую любят ссылаться некоторые наши местные экологи как на эталон в рыборазведении (она и правда находится в числе мировых лидеров по этому делу), допустить прорыв искусственно выращенной рыбы на естественные нерестилища – сродни преступлению. И для предотвращения подобных фактов там используют даже сплошное перекрытие рек, что недопустимо у нас.
Поднималась тема браконьерства, которое за последние два года, по мнению многих, приняло беспрецедентный характер, получив чуть ли не легальный статус. Толчком к нему считают непродуманное популистское решение бывшего заместителя правительства области И. М. Быстрова по «трём хвостам» и шестимильной зоне.
Он считал, что причиной значительной доли теневого сектора в обороте уловов так называемого любительского и спортивного рыболовства и традиционного природопользования является «игнорирование системой управления потребностей прибрежных населённых пунктов», жители которых вынуждены выживать, пользуясь только тем, что даёт им море и тайга. В результате вначале увеличился браконьерский вылов краба, в том числе запрещенного камчатского и икряного, и он безнаказанно в увеличивающихся объёмах стал продаваться на рынках по той же, а не более низкой, как предполагал автор нововведения, цене.
Летом и осенью ненаказуемые «три хвоста» таким же образом быстро легализовывались и превращались в тонны лосося, обернувшись для узаконенных браконьеров новыми джипами. А напротив, например, устья Найбы появились уже не двадцать-тридцать кунгасов, которые в прежние годы вели браконьерскую добычу кеты, а сотни. В этом году они перехватили и взяли там более двух тысяч тонн идущей на нерест рыбы, в результате чего стали ещё больше страдать не только нерестовые реки Сахалина, но и рыбоводные заводы – они лишились возможности заложить икру на инкубацию в нужных объёмах.
Браконьеры бесцеремонно и практически безнаказанно вырезают нерестовые реки. А что могут сделать какие-то 65 рыбинспекторов, приходящихся на всю область? Штаты их то и дело сокращают и скоро, видимо, сведут к нулю. Создаётся впечатление, что кому-то там, наверху, это очень выгодно – не трогать браконьеров. Мол, это же самозанятое население, которое не предъявляет никаких претензий к государству по поводу трудоустройства и само себя обеспечивает работой и доходом. Причём таким не облагаемым никакими налогами доходом, что опытных браконьеров не заманишь на официальные предприятия. Поэтому все разговоры о том, что браконьерством занимаются только от отсутствия работы, лучше отложить в сторону. Может быть, где-нибудь в глухой деревне это так, но не в южных районах области, где технической оснащённости рыбных пиратов могут позавидовать и на некоторых официально работающих предприятиях.
Браконьеров кормит не только рынок, но в первую очередь – незаконная скупка уловов подпольными и не очень подпольными предприятиями, о месторасположении и роде деятельности которых хорошо известно и рыбинспекторам, и правоохранительным органам. Но прихлопнуть их никто не решается – знать, уж очень крутые у них «крыши».
К сожалению, на заседании рыбхозсовета эта тема как-то и не всплыла и в решении не была освещена отдельным блоком. Если скупку браконьерских уловов на некоторых зарегистрированных предприятиях легко остановить – например, отобрав у них имеющиеся рыбопромысловые участки, но на нелегальных подобное не пройдёт. Значит, скупки, основа промышленного браконьерства, продолжат существование со всеми вытекающими отсюда проблемами для законопослушных рыбаков, рыбоводов и промыслового стада.
Ну а сеять панику после неудачной путины, не оправдавшей многие надежды, не стоит. В природе со временем всё возвращается на круги своя. Так было, так есть и так будет.
А при желании и браконьерство можно победить.
В. КАНТЕМИРОВ. «Рыбак Сахалина» № 45 от 16 ноября 2017 г.
