Грозящая опасность: нож, который сидит внутри нас
Несмотря на то, что все делегаты IV Всероссийского съезда работников рыбопромышленного комплекса, все рыбаки страны единодушно выступают за сохранение исторического принципа закрепления квот на вылов ВБР, попытки вывести их на аукционне прекращаются. По словам руководителя Росрыболовства И. Шестакова, финансовая эффективность изъятия по крайней мере части квот на добычу краба (в пользу, как говорится, дяди. – Ред.) из действия исторического принципа уже просчитана и представлена в правительство РФ. Конечно, говорит он, рентабельность ныне работающих на крабе компаний снизится. Но, по уверениям чиновника, «есть понимание»,что «в целом предприятия отрасли могут такую нагрузку вынести».
О ситуации,сложившейся в отрасли в связи с попытками анонимов,рассуждает доктор экономических наук, Действительный государственный советник 2-го класса Михаил ДЕЛЯГИН.
Еще Виктор Степанович Черномырдин возмущался диким рынком. А сейчас выясняется, что есть вещи не менее страшные. Скажем, дикий семейный лоббизм оказывается более разрушительным или, по крайней мере, не менее разрушительным, чем дикий рынок. В определённой степени он являетсядорогой в этот дикий рынок и находящийся прямо за ним ад.
В нашей стране при всём количестве проблем сделано много и хорошего. Мы имеем реальное повышение качества управления. Мы реально видим во многих местах улучшение организации производства. Не только корпоративного, но и государственного. И вот это за последние 10 лет сделало успешными не только многие производства, но и даже целые отрасли. Став успешными, эти отрасли стали и привлекательными. Но беда в том, что если в условиях защищённости собственности она является привлекательной для инвестиций, то вусловиях незащищённости она же оказывается привлекательной для её захвата, для рейдеров.
Конечно, методика захвата меняется – жизнь не стоит на месте. Тупое рейдерство с подкупом судей, силовиков времён демоприватизации вызывает всё большее раздражение, даже сопротивление как общества, так и политического руководства.
До тех пор, пока захватить чужое усилиями государства остаётся дешевле и проще, чем создать и развить своё, пока либеральная отрыжка 90-х стоит комом не в горле, а в правящей тусовке, до тех пор назвать оффшорную аристократию «элитой» у меня язык не поворачивается. Коммерческий успех сам по себе создаёт страшную реальную угрозу для тех, кто его добился.
Классический пример таково производства – это рыболовство. Эта отрасль была полностью разрушена и подмята под себя бандитами.
С того времени рыболовство достигло по сравнению со своим недавним прошлым выдающихся результатов. За 10 лет с 2007 года инвестиции в отрасль возросли почти в десять раз, поступления в бюджеты всех уровней – втрое. Десять лет назад, когда я заикался о постройке новых рыболовных судов, надо мной смеялись как над идиотом – «Ты скажи, кому нужен траулер на кладбище?». И это было правдой. А сейчастолько в России строится десять таких судов, аочередь на постройку более чем вдвое длиннее – потому что мощности судоверфей тоже были разворованы, уничтожены.
Чувствовать уверенность в своём будущем позволила разумная государственная политика, которая обеспечила всего-навсего стабильностьи предсказуемость условий хозяйствования.
В начале нулевых квоты на вылов рыбы распределялись на аукционах. Формально это рыночная процедура, но на деле она обернулась торжеством коррупции и разрушением отрасли. Дело в том, что на аукционы допускали кого угодно – считалось, что ограничивать аукционы только производителями – это значит сдерживать рыночные отношения. У рыбаков в 90-е денег не было, в начале нулевых – тоже: они ещё не успели их заработать. Поэтому рыбаки не могли в них участвовать, и право на лов рыбы приобретали различные посредники, которые затем загоняли рыбаков в кабалу.
Ответ на эту ситуацию был прост – массовый нелегальный промысел. Но он приносил основную выгоду нашим зарубежным соседям, которые за копейки скупали у наших рыбаков уловы. По данным Госсовета, аукционная система выдачи квот сократила инвестиции в 2002-2003 годах втрое по сравнению с 2000-м годом, который был и проблемным, и просто ужасным. Отрасль, которая в 2000-м году официально имела рентабельность 8 процентов, стала убыточной. При этом контроль над ней переходил к иностранным инвесторам.
В 2007 году этот кошмар был остановлен: квоты стали выдавать по так называемому историческому принципу. Принцип простой: кто ловит сегодня, будет ловить и в последующие 10 лет. Это немного – в Норвегии рыбаки получают квоты на четверть века.
10 лет прошли.
А с ноября прошлого года рыболовство стоит буквально на ушах. Причина? Не поверите – анонимка! Как в 37-м году! Анонимное письмо с предложением в корне пересмотреть все принципы государственной политики, которая обеспечила нормализацию отрасли. То есть вернуть доказавший свою порочность аукционный принцип. Сначала – вылов крабов как наиболее рентабельный вид деятельности, ну а затем, вероятно, всё рыболовство в целом.
Ни одно ведомство с ноября прошлого года не признало своего авторства этой записки. А это доказывает, что автором была группа частных лиц.
Идею аукционов дополнили и идеей электронных торгов. Казалось бы, всё здорово. Но есть маленькая проблема – они, торги, объективно непрозрачны. Если бумаги можно взять и проверить, электронные записи, еслиу вас нет доступа к системам, если вы для них не «свой», получить никак не сможете. В конце концов, возможно просто отключение компьютера.
Между тем, аукционный принцип распределения квот смертелен для отрасли тем, что производственники, даже если у них всё относительно нормально, объективно всегда могут мобилизовать меньше средств, чем финансовые спекулянты. Ну или – иностранные инвесторы, выкачивающие из России прибыль – примерно как из Африки. Поэтому при равной конкуренции, которая оказывается недобросовестной по определению, наши рыбаки, как и любые производители, обречены на попадание в кабалу к тем же финансовым спекулянтам и тем же так называемым иностранным инвесторам.
По оценке РСПП, навязываемое отрасли возвращение на полтора десятилетия назад вызовет дефолт ряда рыбопромышленных предприятий и отказ от уже заключенных контрактов на строительство 15 новых судов в России (на более чем 20 млрд.руб.). Инвестиции для начала рухнут вшестеро, 9 рыбопромышленных предприятий не смогут вернуть кредиты более чем на 18 млрд.руб., налоговые поступления сократятся в первый же год не менее чем на 9 млрд.руб., 2,2 тысячи человек. потеряют работу. Совокупные экономические потери отрасли и регионов составят уже в 2018 году до 50 млрд.руб., а до 2020 года – более четверти триллиона.
Встревожился даже Сбербанк: он профинансировал рыболовецкие проекты на 1 млрд.долл. и реально обеспокоен угрозой «снижения эффективности» своих заемщиков. Однако авторы идеи настолько влиятельны, что даже президент В.В.Путин, зафиксировав под Новый год нецелесообразность распределения на аукционах всех квот на вылов краба, тем не менее, поручил правительству подготовить предложение об «эксперименте» по аукционной продаже крабовых квот. А «эксперимент», как известно, понятие растяжимое.
Интенсивнаялоббистская активность, нацеленная на пересмотр доказавших свою полезностьправил игры, продолжается. Её ассоциируют с деятельностью так называемой «Русской рыбопромышленной компании», которую связывают с Глебом Франком, сыном бывшего министра транспорта и зятем одного из ключевых новых олигархов Геннадием Тимченко и с Максимом Воробьёвым – это брат подмосковного губернатора и сын давнего соратника Шойгу.
Руководствокомпании, правда, отчаянно отрицает своюпричастность к данной инициативе, а собственники даже оформили «развод», хотя участники рынка подозревают, что данный развод фиктивен: это как бы выход из бизнеса.
В то же время едва ли не единственные чиновники, не высказавшиеся против этой разрушительной идеи, – это руководители Росрыболовства Шестаков и его заместитель Савчук, который ранее руководил этой самой «РРПК». И это вызывает особые подозрения.
Высказывания по поводу идеи уйти от исторического принципа, которые в изобилии поступают от представителей отрасли, даже разъярёнными назвать – это значитпреуменьшатьмасштабы их негодования. Ведь, действительно, только начали дышать, только задумались о будущем – приходят то личьи-то сынки, то ли непонятно кто и ликвидирует будущее.
Получается, что дети новых дворян имеют возможность по своему желанию произвольно ломать через колено выстроенные потом и кровью и, более того, доказавшие свою успешность модели функционирования новых отраслей российской экономики.
Получается, что они могут это делать потому, что там есть что отжать? Это вопрос, гипотеза, но похоже,все признаки налицо, чтобы эту гипотезу назвать верной.
На наших глазах, считаю, происходит попытка возрождения феодальной формы правления. Феодальной не только потому, что создаётся институт наследников, которые имеют право на владение прибыльной деятельностью и милостиво позволяют холопам этой деятельностью заниматься, но и потому, что кровно родственные отношения новых хозяев жизни сегодня дают имогромное преимущество перед теми, кого к столу когда-то не допустили.
В бизнес входит новое поколение «золотой молодёжи», для которой человеческих норм и правил нет – так же, как для Мары Багдасарян нет правил дорожного движения. Вот это поколение в силу веры в свою безнаказанность способно уничтожить страну быстрее и надёжнее любой костлявой руки Запада, любого НАТО, любого госдепа, потому что это снаружи, а «золотая молодёжь» – она изнутри.
Насаждаемая сегодня оффшорная сословная аристократия и новый феодализм несовместимы не то что с развитием, о котором мечтает президент Путин, но даже с простым выживанием нашей страны. И положение в рыболовстве свидетельствует об этом с кричащей ясностью. Разница между «золотой молодёжью», сынками и дочками, которые верят в свою гениальность и безнаказанность потому, что родились в «правильной» семье, по сравнению с внешней угрозой нашей стране и внешней агрессией против нас, очень проста: как между ножом снаружи, которым бандит машет перед вами, и ножом, который сидит уже внутри вас.
«Рыбак Сахалина» № 14 от 12 апреля 2018 г.
