Валентин Балашов: «Прибрежке» нужно дать возможность обеспечить страну рыбой

Продолжается обсуждение новой концепции взаимоотношений государства с пользователями водных биоресурсов. Прибрежное рыболовство по определению ориентировано действующим законом для поставок рыбы на российский берег. При увеличении лимитов этот вид промысла в 2018 году может привлечь тех «океанистов», которые традиционно ловят треску и пикшу для внутреннего рынка, считает председатель правления Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна Валентин Балашов. В интервью Fishnews он рассказал о наиболее острых вопросах развития прибрежного рыболовства в Баренцевом море.

– И «океанисты», и «прибрежники» добывают рыбу в 200-мильной зоне. Валентин Валентинович, в чем, на ваш взгляд, заключается разница между ними?

- Разница - в ориентированности на рынки. Закон ограничивает прибрежного рыбака российским рынком и не ограничивает «океаниста» в его коммерческой деятельности. Например, на Северном бассейне одни прямо из районов промысла экспортируют в Европу треску, пикшу и некоторые другие виды рыбной продукции (а это ни много ни мало 452 тыс. тонн за 2014 год по данным статистики государственного портового контроля), другие везут уловы домой, обеспечивая рыбой население России. У первых – сотни тысяч тонн сырьевого ресурса, у вторых - 30 тыс. тонн. Вот и вся разница, и она принципиальна.

– Существует мнение, что «прибрежникам» не надо увеличивать объемы ежегодных квот, так как у них нет достаточного количества промысловых судов, пора вернуть их в 12-мильную зону. Что вы думаете на этот счет?

– В последнее время «прибрежку» не обсуждает только ленивый. При этом она сама не представлена почему-то ни на одной отраслевой федеральной консультативной площадке. В результате что-то активно анализируют, пишут, критикуют люди, не имеющие к прибрежному рыболовству никакого отношения.

Флота не хватает? Все прекрасно знают, что если потребуется, предприятия прибрежного рыбопромышленного комплекса Северного бассейна приобретут суда, консолидируются, укрупнятся. Будут квоты – будет флот, это всего лишь инструмент.

Прибрежное рыболовство в 12 милях Баренцева моря – это прошлый век, там рыбы нет. Страну 12-мильной зоной не накормишь. У нас это район скорее для спортивного и любительского рыболовства.

– Какие административные барьеры до сих пор мешают рыбакам обслуживаться в порту? Как вы оцениваете уровень стивидорного и агентского обслуживания в портах Северного бассейна?

– Принципиальных проблем нет. Мы очень надеемся на создание в портах Северного бассейна режима особой экономической зоны – это облегчило бы фискальную нагрузку на производственные предприятия, работающие с рыбаками, и на сами порты, снизив стивидорные и другие затраты на перевозку продукции из водных биоресурсов. Хотелось бы, чтобы региональные власти приморских территорий России внимательно отнеслись к этому. Но в любом случае российским «прибрежникам» не нужен норвежский берег, им и дома хорошо. Все суда базируются у родных причалов, давая гарантированную работу сотням людей.

– Вы делали доклад на заседании рабочей группы Минсельхоза 10 марта 2015 года и в целом поддержали Росрыболовство. В каком направлении продолжит работу Межрегиональная ассоциация прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна?

– Мы готовим обоснование по изменению ставок сбора за пользование ВБР для прибрежного рыболовства по основным промысловым видам. Их можно обнулить уже сегодня, при этом есть чем компенсировать эти ставки. Обязательные портовые сборы для рыбаков надо снижать. Все наши промысловые суда везут рыбу в Россию, это вопрос обеспечения продовольственной безопасности. Для примера: неделю назад среднетоннажное судно за заход и выход из порта Архангельск заплатило без малого полмиллиона рублей обязательных портовых сборов и еще, само собой, за обработку в порту. При этом стоимость продукции на борту составляла 10 млн. рублей. Пять процентов за вход в порт по предоплате – это натуральный грабеж. При этом предприятие прибрежного рыболовства, руководствуясь действующим местным законодательством, везло в Архангельск гребешок! Область вряд ли съедает такой объем за несколько лет. Но «прибрежники» – народ дисциплинированный: надо – значит, надо!

Необходимо внимательно посмотреть на размеры штрафов для рыбаков - порой они несоразмерны с нарушениями и потом перекладываются на покупателя, «разгоняя» цены. Расходы на «ветеринарные бумаги» – это уже классика, также требуются средства на аттестацию плавсостава в отраслевых бюджетных учебных заведениях и т.д. и т.п. Это все деньги, формирующие до 20% дополнительных непроизводственных издержек на пути рыбы из района промысла к родному причалу.

И главное принципиальное направление работы: мы будем убеждать руководство отрасли в том, что сырьевой формат прибрежного рыболовства требует увеличения, как это было сделано в 2004 году. Этот вид хозяйственной деятельности должен получить ресурс развития и стать образующим для внутреннего рынка. Задача, которую государство ставит перед рыбным хозяйством – это импортозамещение, а не наращивание вывоза ВБР за границу.

– Обсуждается идея внесения в закон о рыболовстве фактически нового вида промысла – «рыболовство в морских водных объектах». Согласно рассматриваемым поправкам, пользователь может выбрать для себя промышленное или прибрежное рыболовство. Тех, кто в 2018 году выберет прибрежную квоту, предлагается экономически стимулировать путем увеличения ежегодных лимитов. Что вы можете сказать по этому поводу?

– По многим причинам пока выгодно продавать треску и пикшу на экспорт. При наличии выбора пользователь будет заниматься тем видом (или «подвидом») рыболовства, который приносит больший доход. Дальше делайте вывод сами.

В то же время с «прибрежкой» не надо проводить патриотические беседы и заключать соглашения и меморандумы, она по определению «отформатирована» действующим законом для поставок рыбы на родной берег. Ее надо стимулировать квотами, если государство на практике проводит политику импортозамещения. При увеличении лимитов прибрежное рыболовство в 2018 году могло бы привлечь тех «океанистов», кто традиционно ловит треску и пикшу для внутреннего рынка.

Сегодня для решения продовольственной задачи надо активнее использовать возможности отраслевого закона. В нем уже есть все необходимое. Рыбаков надо обеспечить возможностью ловить столько рыбы, сколько нужно стране. Решается это на уровне ежегодных приказов федерального органа исполнительной власти. И не стоит ждать 2018 года, «прибрежники» уже выбрали прибрежные квоты. На увеличенных объемах со сниженной ставкой сбора предприниматель сможет делать хорошую экономику в России, не завидуя экспортерам. И пусть те, кто предпочитает работать дома, займут свой рынок, выдавливая импортеров из производственной и торговой цепочки оборота рыбы в нашей стране.

Согласен с тем, что в 2018 году надо дать рыбопромышленнику право выбора: где быть в следующий договорной цикл – в промышленном или в прибрежном рыболовстве. Уже много лет бизнес специализировался и укрупнялся в том или ином виде промысла, наработаны опыт и деловые связи. Именно на стадии заключения новых договоров можно привести все к реальности. Для этого необходимо дополнить закон нормой, закрепляющей это право за пользователем, всего один короткий абзац. Утверждение порядка перехода в другой вид рыболовства находится на уровне постановления Правительства, тем более что такой документ все равно надо издавать для обеспечения работы комиссии. И пусть каждый работает себе на здоровье в том виде промысла, в который решил перейти.

– А как пересчитать доли квот при переходе из одного вида рыболовства в другой, ведь это же разные группы лимитов?

– Не переживайте. Пересчитают.

– Как вы относитесь к идее ограничений в сфере обработки уловов на судах, ведущих прибрежный промысел, а также к запрету перегрузов в море?

– «Свежеохлажденное» рыболовство никогда не являлось основой производства рыбной продукции ни в СССР, ни в современной России. Сегодня как отраслевой стандарт это технологически и экономически не имеет никакого смысла. Мы не Мальдивская Республика и не Норвегия, мы – слишком огромное государство и сначала ловим далеко, а затем, после прибытия в порт, везем эту рыбу по стране еще дальше. Если говорить о мировом опыте, то тогда уж и опираться правильнее на практику стран, схожих с нами по площади и климату, например Канады.

В обсуждаемом виде чистая «охлажденка» на Северном бассейне актуальна только для Мурманска. Но в принципе неверно предлагать общероссийскую норму, опираясь на коммерческие интересы нескольких береговых фабрик, сориентированных на экспорт филе трески и расположенных в одном конкретно взятом порту. Пора понять, что методы ограничений и принуждений не заставят добывающие компании отдавать кому-то рыбу, в каком угодно виде. Под любым соусом продразверстка не работает в 21 веке. Только рыночные отношения в сфере оборота сырья гарантируют успех в производстве рыбной продукции, в том числе и на береговых предприятиях.

В рамках принятия поправок нам нужно определить региональную составляющую регулирования прибрежного рыболовства. Именно в этой части законодательства находится, по нашему мнению, решение основных проблем «прибрежки» и ее местных различий. Полномочия субъектов в данной сфере требуется расширить.

– В декабре 2014 года Архангельская область приняла решение об обязательной доставке на территорию региона уловов прибрежного промысла, в том числе из Баренцева моря. Зимой по льду Белого моря доставлять рыбу непросто. В результате рыболовецкие колхозы области пока прекратили освоение прибрежной квоты. Что сейчас происходит?

– Вопрос решен, в постановление правительства Архангельской области внесены необходимые изменения, исключающие обязательную доставку в период зимней навигации. Конструктивная работа ассоциации с органами региональной власти дает результат.

Более того, эта невероятная «история с ледоколами» имеет развитие. Она дала начало серьезному разговору о полномочиях прибрежных субъектов Российской Федерации. Уже прошли совещания в Москве, и тема полномочий субъекта РФ в данной сфере хозяйственной деятельности, скорее всего, будет предметом обсуждения на очень высоком уровне.

Существует иллюзия, что «прибрежка» – это то, за что отвечает субъект Российской Федерации. Но это не так. Региональная власть не является стороной договора о прибрежном рыболовстве и поэтому вынуждена лишь просить, убеждать и агитировать. Субъектам оставили право определять лишь места доставки, полагая, что это даст возможность руководителям регионов развивать экономику территории. Но жизнь показала, что норма, оторванная от договорных отношений, не работает.

В том виде, как он изложен в законе о рыболовстве сейчас, термин «места доставки» изжил себя, пришло время двигаться дальше – к договорным отношениям. Мы предложили внести в закон следующую норму: условия использования уловов водных биоресурсов, рыбной и иной продукции из них определяет орган государственной власти прибрежного субъекта Российской Федерации на основании договора с пользователем, осуществляющим прибрежное рыболовство.

Если принять эту систему регулирования, то федеральный орган исполнительной власти в области рыболовства по главным объектам морского промысла заключит в 2018 году договоры на доли, но обязательным приложением к ним будет договор с прибрежным субъектом об условиях использования уловов «прибрежки». Если какой-то субъект начнет «перегибать палку», то рыбаки просто не пойдут на договор с ним. Уйдут «к соседу» или в промышленное рыболовство. Объемы прибрежных квот определяются на бассейн, а не на территорию. Вот тут и будет видно, кто и как умеет работать. При этом и регион сможет сформулировать, какой именно вклад в экономическое развитие ему требуется от прибрежного рыболовства, сформулировать задачу. Тогда мы одновременно будем решать задачи насыщения внутреннего рынка регионального развития с учетом всех местных особенностей.

Александр ИВАНОВ, Fishnews

Апрель 2015 г.