Валерий ВОРОБЬЕВ: Время извлекать уроки
История с 27-ю судами приобрела размах национальный, когда после полуторагодового простоя из-за затянувшегося разбирательства между ее участниками на кону оказались судьбы целых рыбацких коллективов и их семей, а требования разобраться в ситуации перекочевали на транспаранты пикетчиков. На момент телефонного разговора Председателя Правительства РФ Владимира Путина с капитаном судна «Калкан» – одного из 12 ярусоловов компании «Акрос», построенных под государственные гарантии, – на промысел смогли выйти 7 судов, еще 5 ярусоловов тогда оставались у причала. Какова сейчас ситуация с этими судами и есть ли для них перспектива включения в работу – на эти и другие вопросы РИА Fishnews.ru ответил генеральный директор ЗАО «АКРОС» Валерий Воробьев.
- Этот вопрос имеет прямую связь с недостатком квот для работы ярусных судов. Как Вам, вероятно, известно, государственные гарантии, на основе которых осуществлялся бербоут-чартерный проект по 12-ти ярусоловам для Камчатки и 15-ти филейным траулерам для Сахалина, предполагал выделение достаточного количества квот на вылов водных биологических ресурсов в российской экономической зоне, а также отсутствие каких-либо лицензий и налогов на улов или на прибыль от продаж.
Нужно говорить прямо – гарантии эти никогда не выполнялись в полном объеме. Если немецкий банк KFW мог еще как-то требовать выполнение гарантий, то при переходе права кредитора в 2001-2002 годах к Внешэкономбанку, интерес к эффективной работе бербоут-чартерных судов со стороны государственных органов был потерян. Так, начиная с 2001 года, мы были вынуждены приобретать практически весь объем квот для ярусоловов на аукционах, что фактически разрушало всю конструкцию проекта.
Тогдашнее Госкомрыболовство не только не оказывало нам поддержки, но в 2004 году совместно с администрацией Камчатской области при помощи незаконных манипуляций лишило нас значительного объема рыбных ресурсов. Все это достаточно подробно описано в актах проверки Счетной палаты РФ за 2005-2006 годы, которая констатировала как отсутствие координации со стороны Правительства в вопросе урегулирования задолженности по кредиту, так и прямое нарушение закона со стороны отдельных государственных чиновников, которые безнаказанно проигнорировали решение арбитражного суда о возврате предприятию квот.
И, конечно, необходимо напомнить, что когда в 2003 году все суда по договорам бербоут-чартера были переданы в ООО «Камчатка-Восток», созданное по требованию банка-кредитора в целях необходимого финансового контроля, то само предприятие, несмотря на неоднократные просьбы, квотами наделено не было.
Можно долго говорить о злоключениях эффективного по сути бербоут-чартерного проекта, но давайте обратимся к стартовым условиям нового кредитного соглашения, намеченного распоряжением Правительства № 520-р от 12 апреля 2010 года и Федеральным законом РФ № 185-ФЗ от 23 июля 2010 года. Новый должник ООО «Камчатка-Восток» вынуждено будет эксплуатировать суда только посредством вылова и переработки рыбы сторонних предприятий и организаций. Это не более 10 тыс. тонн квот на вылов, что составляет только треть от количества, нужного для эффективной работы судов и осуществления необходимых платежей по кредиту.
Оставшиеся сегодня у причала 5 судов ярусного промысла технически полностью готовы для работы и могут выйти в море хоть завтра, однако ловить им из-за отсутствия квот будет нечего. Именно недочеты в прогнозировании общедопустимых уловов и недостатки в практике квотирования стали основной темой телефонного разговора Председателя Правительства РФ В.В. Путина с капитаном ярусолова «Калкан» Михаилом Галахиным 11 июля с.г.
- По данным РИА Fishnews.ru, Правительство РФ в лице его Председателя, кроме возможности перехода прав собственности от «кипрского собственника» к фрахтователям, пообещало еще провести реструктуризацию долга. Какие обязательства Вы приняли на себя в результате всех договоренностей? Устраивают ли Вас те фактические условия, на которых камчатские ярусоловы получили возможность выйти в море?
- Основную проблему, связанную с работой судов, а значит, и с обслуживанием долга, мы уже с Вами обозначили. Если мы будем располагать 2,5-3 тыс. тонн квот на каждое из 12 судов, то работа в условиях нового кредитного соглашения возможна. Также мы рассчитываем на выполнение предварительных договоренностей, которые предусматривали льготный режим расчетов по кредиту в течение первых двух лет работы ярусного флота, и на реструктуризацию самого долга, учитывающую реальное положение дел и оценочную стоимость судов. Этих положений мы не увидели в Федеральным законе РФ № 185-ФЗ от 23 июля 2010 года. Надеемся, что само кредитное соглашение будет более приближено к действительности. Без этого, как и без государственных гарантий на выделение достаточного количества квот на вылов, расплатиться по кредиту ни за 5, ни за 10 лет будет нереально.
По-прежнему неясны сегодня условия и механизм «растаможки» 8-ми ярусоловов, которые продолжают иметь статус иностранного товара в таможенном отношении. Мы просили о применении нулевой ставки пошлины и освобождении от уплаты НДС при оформлении для них таможенного режима «выпуск в свободное потребление». В настоящее время суда не могут осуществлять беспрепятственный ремонт на территории РФ, а также вести промысел в прибрежной зоне России.
Принимая на себя обязательства по кредитному соглашению, мы должны отстаивать вышеперечисленные позиции. В противном случае весь проект будет блефом. Рассчитывать на эффективную работу ярусных судов без трезвого анализа всех условий недопустимо. В ситуации, когда решением судьбы флота, построенного под государственные гарантии, занимался лично Председатель Правительства РФ, государственные органы, с одной стороны, и фрахтователи – с другой, просто обязаны учесть все обстоятельства дела и последствия принимаемых решений. Рыба не понимает приказов, а рыбный промысел плохо стыкуется с «повышенными обязательствами».
К сожалению, мы имеем множество примеров, когда нечеткая позиция государственных органов в отношении лизинговых проектов приводила к непоправимым последствиям.
В Отчете, утвержденном Коллегией Счетной палаты Российской Федерации 26 февраля 2006 года, отмечается, что «…не приносят положительного результата для федерального бюджета проводимые процедуры конкурсного производства в отношении предприятий-должников, объявленные решениями арбитражных судов в ходе разбирательств по делам о банкротстве. По завершении этой процедуры предприятие обычно признается ликвидированным, а задолженность – погашенной, несмотря на отсутствие платежей в федеральный бюджет».
Этот период, как известно, тесно связан с экономическими экспериментами команды Касьянова, когда поддерживаемые чиновниками частные интересы, как правило, приносили убытки государству. Наиболее характерным в этом отношении является пример с судами испанской постройки в проекте «Русский траулер», где государство оказалось должником по кредиту в рамках Парижского клуба. В результате махинаций частных лиц и недальновидности госструктур бюджет получил убытки в 350 млн. долларов, а флот оказался потерянным для России. При этом чиновники Минфина пытались «сформировать условия для проведения стратегических инвесторов в данных сегментах отрасли», выделить им госкредит на перекупку и эксплуатацию судов, а также значительное количество квот на вылов.
Подобный сценарий готовился в то время также для наших и сахалинских судов. В упомянутом мною отчете Счетной палаты указывается, что «неудовлетворительное финансовое состояние предприятий-фрахтователей, ввиду недостаточной обеспеченности судов квотами на вылов рыбных ресурсов, может обернуться потерей судов и полным отсутствием поступления платежей в федеральный бюджет…». Опыт сахалинских коллег, у которых 10 филейных траулеров вынуждены уже много лет простаивать в Китае, как раз и говорит об этой ситуации. Очевидно, что результатом проектов под государственные гарантии должно быть не банкротство с последующим списанием долгов и потерей собственности, а эффективное, поддерживаемое государством производство.
- Как складывается ситуация для той части судов, которая вышла на промысел?
- Сегодня семь ярусоловов ведут промысел макруруса, палтуса и трески в Беринговом море. Уловы составляют от 4 до 10 тонн в сутки в зависимости от объекта. Это максимум, возможный для данного промыслового периода. В зависимости от промысловой обстановки, суда в ближайшее время перейдут в Охотское море. В оставшийся до конца года период флоту придется «побегать», поскольку в самую продуктивную зимне-весеннюю путину суда, как вы знаете, стояли на приколе. Агитировать капитанов судов и судоэкипажи за эффективную работу не приходится, поскольку все понимают и сложившиеся обстоятельства, и меру ответственности за результаты. При этом на берегу рыбаков ждут дошедшие до края нищеты семьи, а также различные кредиторы, поэтому результаты работы судов сегодня интересны очень и очень многим.
- Каковы на настоящий момент потери и убытки в результате полуторагодичного простоя флотилии ярусоловов? Что можно сказать о влиянии этой ситуации на отрасль Камчатки в целом?
- Самый главный урон, который был нанесен полуторагодичным простоем ярусной флотилии, – это возросшее неверие людей в эффективность и целесообразность властных решений в системе рыбопромышленного комплекса. Нелепость остановки самого современного в России бербоут-чартерного промыслового флота стала очевидной практически для всех. Постоянные намеки на то, что флот остановили некие могущественные конкуренты, захотевшие им завладеть, стали самым популярным объяснением причин простоя.
С другой стороны, рыбаки узнали – сколько у них искренних и по-настоящему беспокоящихся за судьбу рыбной отрасли союзников. А когда неразрешимые вопросы стали решаться буквально в течение суток, то приходилось просто удивляться и радоваться. Мы даже в частных беседах продолжаем вспоминать и благодарить Председателя Правительства РФ Владимира Владимировича Путина за то ускорение, которое он придал решению нашей проблемы. Мы также помним о той помощи, которую нам оказали Представитель Президента в ДФО, Администрация Камчатского края, рыбацкая общественность и профсоюзы, средства массовой информации.
Что касается материальных потерь, то это, прежде всего, прямые убытки, а значит – долги в 330 млн. рублей, которые придется отдавать. Простоявший полтора года флот не выпустил продукции минимум на полтора миллиарда рублей. Очень много потеряли сами рыбаки и рыбацкие семьи. Упущенную от простоя флота выгоду приходится подсчитывать не только нам, но и судоремонтникам, инфраструктуре, бюджетам всех уровней.
Простой ярусоловов не позволил выбрать порядка 25 тыс. тонн ресурсов рыб донных пород, поскольку кроме нас этого никто сделать не сможет. Не дождались судов ярусного промысла и на приемке лосося в путину 2009 года. Давайте не будем забывать, что экономика полуострова продолжает оставаться моноструктурной, поэтому от одного рыбака в крае зависят 10 человек. Если для центральных регионов недовыпуск продукции на 1,5 млрд. рублей, может, не имеет большого значения, то для Камчатки – это много. Плохо это или хорошо, но реальную экономику еще никто не отменял.
Как-то уж очень легко у нас относятся к простоям и убыткам, особенно в период кризиса. Однако уроки все-таки пора извлекать, поэтому мы искренне надеемся, что при заключении нового кредитного договора по ярусным судам будут найдены разумные компромиссы, которые позволят развивать производство, приносить выгоду государству, Камчатскому краю, самим рыбакам.
- В последнее время активно дискутируется идея о едином промысловом пространстве – для Вас эта тема актуальна? Каким образом, по Вашему мнению, единое промысловое пространство может повысить эффективность использования судов и освоение выделяемых квот, не ущемляя при этом интересов прибрежников, береговых поселков и береговой переработки?
- Тема объединения ИЭЗ России и зоны прибрежного рыболовства поднимается с даты разделения этих зон. Камчатка была одним из инициаторов этого разделения, и теперь она совершенно справедливо обеспокоена тем, что ее главный ресурс может уйти «на сторону». Полуострову не выжить без рыбы. Однако с самого начала в идеологии прибрежного рыболовства была допущена серьезная ошибка, когда «прибрежку» начали рассматривать исключительно как поставщика рыбы на берег.
Не сомневаюсь, что позицию эту лоббировали те, кто думал не о развитии берегового производства, а о получении прибрежных квот. Вот и получилось теперь, что в прибрежной зоне не выбирается до 45% официально разрешенных уловов. Те, кто завладел квотами, оказались неэффективными пользователями, а те, кто был готов работать, оказались не у дел. Целый ряд крупных рыболовецких компаний, в том числе и мы, лишились «прибрежки» в 2004 году благодаря манипуляциям руководства Госкомрыболовства и Камчатской области. Счетная палата РФ поймала манипуляторов за руку, арбитражный суд решил дело в нашу пользу, однако квоты нам так и не вернули, «замотав» дело испытанным способом чиновничьей бюрократии.
Экономический аспект проблемы состоит в том, что камчатская обработка рыбы в море зачастую намного эффективней камчатской береговой переработки в силу дороговизны энергоресурсов и отсутствия необходимой инфраструктуры. Простой расчет показывает, что флота на полуострове гораздо больше, чем квот в экономической зоне, в то же время береговые мощности края в обозримом будущем не справятся с объемом рыбных ресурсов в «прибрежке». Сегодня пользователи прибрежных квот вынуждены привлекать для их выборки флот других организаций, но происходит это только поздней осенью, что называется «на флажке», когда становится очевидным, что сами они с этой работой не справятся. Вот так и пропадает государственный ресурс.
Показательным является и то, что владельцы береговых предприятий полуострова сегодня в массовом порядке «везут» рабочую силу из «ближнего» среднеазиатского зарубежья (вот уж не ближний свет), в то время как квалифицированные флотские специалисты Камчатки простаивают по 8-9 месяцев в году. Так надо ли нам развивать побережье Аральского моря в ущерб побережью Охотского?
Вместе с тем суда ярусного промысла в силу специфики работы на донных объектах щадящими орудиями лова хорошо вписываются в идеологию «прибрежки». Ярусоловы не конкурируют с пользователями основного объекта промысла – минтая или, скажем, кальмара. Да и работать ярусоловы в отличие от «берега» могут круглый год. Не переходят они никому дорогу и на рынке продукции, поскольку донные породы – достаточно трудоемки, а рентабельность их относительно невысока. В этой связи восстановление справедливости по наделению ярусного флота квотами, в том числе и прибрежными, было бы весьма уместным. Все равно этот ресурс кроме нас никто не выберет. Здесь мы также рассчитываем на рыбацкую науку, которая просто обязана ликвидировать перекосы в определении ОДУ по подзонам.
- Каких экономических показателей менеджмент Вашей компании ожидает к концу этого года?
- О результатах нашей работы к концу года говорить рано. Однако две основные задачи мы для себя определяем четко. Во-первых, нам необходимо рассчитаться с эксплуатационными долгами, и на это уйдет вся возможная прибыль. Во-вторых, нам нужно максимально выбрать государственный ресурс, который не осваивался полтора года.
Елена ФИЛАТОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»
Август 2010 г.
