Владивостокцам рассказали о научных рейсах

В столице Приморья состоялась лекция «Рыбы и не только: Как проходят морские экспедиции на Дальнем Востоке». О романтике, сложностях и опасностях своей работы поведал научный сотрудник лаборатории прикладной биоценологии ТИНРО-Центра Алексей Хоружий.

Морские экспедиции – нелегкое испытание. Минимальный срок рейса составляет 48 дней, Алексей Хоружий бывал и в пятимесячной экспедиции. При этом ученые работают без выходных. Сейчас специалист сравнивает рейс с поездкой в летний лагерь, но в первый раз это было не только особенно интересно, но и довольно трудно. Не каждый привыкает к качке и замкнутым пространствам, не говоря уже про настоящую опасность.

«Были три экспедиции, когда мы уходили далеко в северную часть Тихого океана зимой. Там не бывает льда, летом спокойно, но зимой и весной океан постоянно бушует. До ближайшего берега идти неделю – негде спрятаться, некого просить о помощи. В одном рейсе попали в шторм. Волнами нам помяло, загнуло железный борт. Судам по 30 лет уже, если в подобной ситуации откажет аппаратура – шансов почти не останется», - поделился лектор с корреспондентом Fishnews.

При непосредственно научной работе тоже имеются риски. Лопнувший при донном тралении металлический трос – серьезная угроза для любого мореплавателя. А при исследовании акулы можно получить если не укус, то удар хвостом. «Она не очень любит, когда ее измеряют», - пояснил исследователь.

В экспедиционном быту есть свои юридические тонкости. Например, при использовании улова. «Закон хитрый, – отметил представитель ТИНРО-Центра, - с собой мы рыбу привезти не можем, но есть ее никто не запрещал. Но ведь сколько можно съесть?» Так что, по словам специалиста, большая часть добычи после измерений отправляется за борт, хотя для научной работы хватает и пары корзин. Алексей Хоружий добавил, что и меньше ловить нельзя – пострадает качество исследований и точность статистики.

Шансы на выживание у рыбы, вернувшейся в море с палубы, низкие. Но у оставшихся экземпляров их еще меньше: после замеров и взвешивания улов изучают вплоть до скелета и содержимого желудка – брезгливых среди биологов нет. Тщательно фиксируются все раны и признаки болезней, образцы сохраняются в формалине. Раньше в лаборатории работали и паразитологи, но при сокращении финансирования они постепенно перестали участвовать в экспедициях.

Океанические просторы все еще содержат в себе множество тайн, и некоторые пойманные существа могут поставить в затруднительное положение даже бывалого исследователя. Но промысловые объекты, конечно, узнаются сразу. Лектор указывает на проецируемые фотографии: «Это лосось, а это - много лосося. Как правило, тралом его столько не ловят. Собственно, кроме нас так никто не делает, рыбаки использовали дрифтерные сети, но теперь их запретили, может, перейдут на траловый промысел». На некоторое время дискуссия развернулась вокруг недавнего запрета – гости мероприятия интересовались его причинами и альтернативой дрифтеру. Сотрудник ТИНРО рассказал и о других способах рыбной ловли.

Увлеченные слушатели не заметили, как встреча вышла далеко за пределы отведенного времени. Более чем за два часа Алексей Хоружий рассказал о целях экспедиций, разных видах исследований, включая трофологические и акустические, гидрохимию, сетный сбор, траловые съемки, и даже объяснил способ конечного расчета численности и массы гидробионтов. Не остановилась беседа и после конца лекции. Людьми двигало не одно лишь праздное любопытство – хватило вопросов и по трудоустройству в плавучую лабораторию.

Fishnews