Дальневосточные рантье в ожидании улова
Изменения в закон о рыболовстве не только не искоренят рыбных рантье, а создадут комфортные условия для их существования. К такому выводу пришли участники Международного конгресса рыбаков, который состоялся во Владивостоке. «В последние годы динамика мирового вылова зафиксировалась на отметке 95 млн. тонн. Вопреки распространенному мнению, это далеко не предел. Хотя увеличиваются объемы аквакультуры, рынок по-прежнему состоит преимущественно из продукции океанического сырья, большие перспективы остаются в расширении и вовлечении в промысел недоосваиваемых объектов Мирового океана», – уверен врио руководителя ТИНРО-Центра Алексей Байталюк.
По мнению ученого, резерв составляет порядка 200–250 млн. тонн водных биоресурсов, в России – около 40% от современного национального вылова: это биоресурсы Антарктики, мезопелагические рыбы, океанические кальмары, целый ряд глубоководных рыб, морских трав и водорослей. «Концентрация промысловой нагрузки на одном объекте экосистемы – это неправильный подход. При чрезмерной эксплуатации всего одного участника биоценоза сама экосистема также может начать меняться и стать неустойчивой. Именно усиление борьбы за наиболее эксплуатируемые высокодоходные виды ВБР приводит к переловам, браконьерству, выбросам и является угрозой для развития сотрудничества», – подчеркнул глава ТИНРО-Центра.
Законом установлено несколько принципов, которые позволяют идентифицировать пользователя и выбраковывать тех, кто нарушает закон. Если судно не оборудовано специальными техническими средствами контроля, которые в любой момент времени позволяют установить его местонахождение, и если судно в течение более чем 24 часов отключало средства технического контроля или каким-то образом влияло на них, с таким предприятием должен расторгаться договор о закреплении доли квоты.
Также в прошлом году были внесены изменения, которые устранили возможности для практики перепродажи квот так называемыми компаниями-рантье, не имеющими собственных рыбодобывающих судов и попросту торговавшими правом на добычу природного ресурса. Также отраслевое законодательство дополнено нормами, позволяющими расторгнуть договоры о закреплении долей квот при выявлении незаконной подконтрольности российской рыболовной компании иностранным инвесторам.
Меры привели к некоторым позитивным результатам. Например, на Дальнем Востоке на промысле минтая в этом году при освоении 884 тыс. тонн и при проведении 3,5 тыс. контрольных мероприятий было выявлено всего 70 нарушений. Однако есть сегменты, где таких четких и прозрачных правил пока нет. И новые поправки в закон «О рыболовстве и сохранении ВБР» не изменят ситуацию. Потому что принцип исторического вылова заменен принципом исторического обладания квотами. К сожалению, таким образом сохраняются условия для существования рыбных рантье, которых мы так и не искоренили.
Много вопросов по инвестиционным квотам. Например, в стратегии развития отрасли предусмотрено развитие промысла пелагических объектов, в первую очередь дальневосточной сардины иваси, с перспективами вылова до 0,5–1 млн. тонн. Это значительный ресурс и целое направление развития отрасли на 20 лет вперед, под которое необходимо около 50 среднетоннажных траулеров для кошелькового лова. Но в той же стратегии не предусмотрено ни одного приемоперерабатывающего судна. Миллион тонн рыбы переработать на берегу не получится.
В свете усложнения механизма распределения биоресурсов рыбацкая общественность обеспокоена, насколько открыто будет проходить этот процесс. Учитывая, что он будет определять работу предприятий на 15 лет, рыбаки считают необходимым предусмотреть участие в процессе допуска к определению и распределению долей квот представителей рыбацкой общественности в качестве экспертов-наблюдателей. Подобно тому, как на выборах существуют наблюдатели – представители различных партий.
Следующая новация – в сфере транспортировки рыбной продукции – регламентирована техническим регламентом Евразийского экономического союза о безопасности рыбы и рыбной продукции. Сегодня у рыбаков нет четкой ясности, как работать в этих условиях. Что касается требований по перевозке рыбы, по логистике уже возникают серьезные проблемы.
Другая новация касается эксплуатации портовых гидротехнических сооружений, причалов. Росрыболовством принято решение о передаче сооружений операторам портовых терминалов на 49 лет. Это, несомненно, даст импульс развитию портовой инфраструктуры. Вместе с тем новшество накладывает на операторов обязательства по строительству современных холодильных мощностей. Впоследствии эти мощности могут быть не полностью задействованы. А необоснованно высокие ставки арендной платы значительно снижают инвестиционную активность.
В чем причины вышеперечисленного? В ведомственном стратегическом планировании, не учитывающем все аспекты деятельности всего рыбохозяйственного комплекса. Сегодня разрабатываются и принимаются стратегии в области рыболовства, портовой деятельности, логистики, судостроения. Они существуют сами по себе и не связаны между собой. Стоит задача – как объединить данные стратегии в единый, цельный программный документ.
В сентябре на форуме в Санкт-Петербурге была представлена стратегия отрасли до 2030 г. Ряд новаций опережает стратегию и не укладывается в её рамки. Основными инвестиционными объектами под получение инвестиционных квот являются суда и береговые рыбоперерабатывающие предприятия, направленные на добычу и переработку тресковых рыб. Действительно, мы получим обновление флота и береговых предприятий. Но увеличения объема добычи, в том числе в Мировом океане, ожидать не стоит. Минтай, сельдь, треска являются высоколиквидными объектами, ОДУ по которым осваивается практически полностью. Значительного увеличения запасов по этим видам не прогнозируется».
К. СЕРГЕЕВ. Рыботорговая система.
«Рыбак Сахалина» № 42 от 26 октября 2017 г.
