Лососю в реки ход уже заказан?

Прошедший недавно в Южно-Сахалинске митинг против создания рыбопромысловых участков на островных реках вызвал немало пересудов. Его участников обвинили чуть ли не во всех смертных грехах: от потворства чиновникам-коррупционерам, наживавшимся на бесконтрольном речном промысле лосося, и плясок под дудку «забугорных фондов» – до попыток политизировать экологические проблемы, призвав на митинг сторонников КП РФ И ЛДПР.

Но не зря говорят: у каждой медали – две стороны. И сегодня мы предоставляем слово председателю Ассоциации рыбопромышленников Смирныховского района Владимиру СМИРНОВУ, чтобы читатель получил возможность напрямую услышать аргументы противников промышленной добычи лосося в нерестовых реках.

Зачем изобретать велосипед?

Наши оппоненты, пытаясь преуменьшить остроту возникшей проблемы, подчеркивают, что на митинг пришли представители всего трех и далеко не самых крупных общественных объединений рыбопромышленников – Анивской, Смирныховской и Долинской ассоциаций. Однако давайте не будем, как говорится, меряться – у кого невод длинней, а констатируем неоспоримый факт: решение о создании РПУ на реках раскололо сахалинских рыбаков, еще в прошлом году выступавших единым фронтом против произвола чиновников Росрыболовства. А значит, и мечта тех, кто жаждал на камчатский манер распределить ресурс лососевых, зашедших в реки на нерест, – сбылась! Ведь теперь доступ к десяткам тысяч тонн кеты и горбуши открывается не с помощью полностью дискредитировавших себя и в конце концов запрещенных прокуратурой РУЗов (рыбоучетных заграждений), а – благодаря вновь организуемым на тех же реках рыбопромысловым участкам, где лосося станут изымать уже на законных основаниях. Скажу больше: сторонники того, чтобы Сахалин побыстрее превратился в Камчатку, наверное, и сами не ожидали такого эффекта от своих инициатив. Ведь теперь и доступ к ресурсам в реках есть, и сахалинских рыбаков удалось перессорить. И это – самый горький, хотя и не самый главный итог произошедших событий.

Как же такое могло случиться? На первый взгляд, возник конфликт экономических интересов. Понятно, что нас к нему целенаправленно подводили, настойчиво напирая на теоретическую опасность заморов лосося в реках, тем более что и год ожидается очень «урожайным» на рыбу. РУЗы, мол, ставить уже нельзя, а «лишнюю» рыбу изымать надо, иначе реки загубим. В итоге удалось протащить идею о создании речных рыбопромысловых участков. Но – не поделишь же, в самом деле, между всеми сахалинскими рыбопромышленниками три десятка новых РПУ. Значит, появятся обиженные, не получившие доступа к самому дешевому способу промысла – изъятию лосося прямо из рек. Вот такие обиженные, дескать, и начали митинговать, заранее зная, что их предприятия не соответствуют критериям предстоящего конкурса на РПУ.

Если говорить о конфликте между представителями разных видов промысла, то он, безусловно, есть. Речной промысел лососевых от морского отличается примерно так же, как велосипед – от автомобиля. То есть, ездить можно на обоих транспортных средствах, но вот результат у каждого ездока – совершенно разный. Поясню на примере морского промысла Смирныховского района, начало которому было положено 10 лет назад. Основная цель созданной тогда нашей ассоциации рыбопромышленников остается неизменной и по сегодняшний день: с одной стороны – организация защиты нерестовых рек, с другой – создание для всех компаний условий легального промысла в море. Эти две задачи тесно взаимосвязаны, ведь возврат рыбы напрямую зависит от того, как прошли предыдущие заполнение и нерест в реке. А чем больше такой возврат – тем богаче традиционный для наших островов морской промысел.

Хотя по типовым договорам на пользование РПУ рыбак не имеет и никогда не имел обязанностей по охране реки, мы действовали так же, как и многие другие сознательные сахалинские рыбопромышленники, заинтересованные в сохранности нерестилищ. То есть, нанимали на лето охрану из числа бывших воинов-афганцев и милиционеров-отпускников, которые и гоняли с рек Смирныховского района браконьеров. Работали, естественно, в тесном контакте с рыбинспекцией и сотрудниками МВД, поскольку сами по себе общественники не имеют прав на оформление протоколов или на задержание нарушителей. В общем, велосипеда не изобретали. Более того, хотя рыба все эти годы заходила в наши реки беспрепятственно, а РУЗы на ней не ставили, в Смирныховском районе не было ни одного так называемого замора! А результат таков: за восемь лет вылов на морских промыслах района увеличился с 1 тыс. тонн лосося до 13,5 тыс. тонны!

Весомое слово ученых

Любой понимает: река для рыбы – что дом для человека. Никто не станет жить в доме, где наглухо заколочены окна, а входная дверь ведет прямиком в тупик. Соорудите от устья реки вверх по ее течению на 2 километра рыбопромысловый участок – и вот вам «рыбий дом», где его обитателям некуда податься, кроме как в сети. Однако, убедившись, что речной промысел – сродни браконьерскому, мы понимали: рыбацкие наблюдения да догадки должны быть подкреплены и более серьезными аргументами. А их могли дать только специалисты, посвятившие изучению лососевых свою жизнь.

Примечательно, что еще задолго до митинга немало весомых аргументов против речного промысла привели сахалинские ученые. Например, кандидат биологических наук и бывший директор СахНИРО Феликс Рухлов прямо отметил, что для введения речного промысла нет серьезного обоснования. С его разрешения, приведу точную цитату. Ф. Рухлов, в частности, пишет:

«Вопрос – как организовать на водоемах вылов «лишней рыбы – не должен решаться на основе предположений и мнений. Нужны серьезные исследования. У нас достаточно большие проблемы с реализацией прогноза подходов рыбы по районам промысла, а здесь требуется спрогнозировать подходы ожидаемых «излишков» к отдельным рекам.

Цифра «критической плотности», то есть при каком максимальном количестве производителей начнется снижение общего количества молоди, – не исследована. Не следует забывать, что во время нереста рыба производит своеобразную мелиорацию нерестилищ, улучшающую условия развития икры и личинок. При высокой плотности заполнения осваивается часть неиспользуемых в иных условиях площадей. Выживание икры здесь, конечно, ниже, но увеличивается общее число покатников. Фактически, это существенный фактор поддержания биологического разнообразия животного мира на территории Сахалинской области».

Высказал ученый и свою точку зрения на заморы, ради предотвращения которых будто бы и надо изымать «лишнюю» рыбу. В качестве их главных факторов он назвал высокую температуру воды, недостаток кислорода и некоторые другие. Однако, даже если с самочувствием самой реки не все в порядке, ученый вовсе не призывает вычерпывать из нее лосося! И это – тоже не случайно. Во-первых, он высказал серьезное сомнение в обоснованности расчетов, согласно которым на 1 кв. метр нерестилища сегодня рекомендуется пропускать только 2 производителей да еще примерно 20 проц. – на случай донерестовой гибели. Во-вторых, Ф. Рухлов выразил опасение, что возросшая промысловая нагрузка, а проще говоря – дополнительный речной вылов, способен крайне негативно сказаться вообще на всех имеющихся запасах красной рыбы. Тут стоит пояснить: нерестовый ход распадается, упрощенно говоря, на три главных потока. Важно пропустить в реки производителей каждого из них, чтобы сохранить генофонд всей популяции – то есть, то самое природное богатство, за которое Сахалин и Курилы именуют островами сокровищ.

В пользу позиции противников речного промысла свидетельствуют и другие исследования. Скажем, в 2009 году наша компания заключила договор с учеными института «ТИНРО-Центр» на исследования реки Лангери. Один из результатов таков: площадь природных нерестилищ у нас оказалась вдвое больше, чем официально числится в данных «Сахалинрыбвода». И то же самое можно сказать о многих других островных реках, учет и обследование нерестилищ на которых оставляют желать много лучшего. Но если нет точности в определении столь важной для научных прогнозов величины, то значит, и аргументы сторонников РУЗов и речных РПУ в пользу изъятия «лишней» рыбы не выдерживают никакой критики. Более того, не только в Лангери, но и в любой другой реке лишней рыбы в принципе не бывает, потому что естественные нерестилища имеют свой, природный механизм саморегуляции, который на протяжении многих веков работает на Сахалине и Курилах, гася вмешательство человека.

Но разве только лосося способны истребить речные РПУ? Исследования другого ученого, кандидата биологических наук из Приморья Анатолия Семенченко показали, что если кета и горбуша идут на нерестилища в основное русло или главные притоки, то остальной речной бассейн служит домом для других видов рыб. Например, мелкие притоки используются симой, а «краснокнижный» сахалинский таймень, наоборот, очень часто перемещается в эстуарий – так специалисты называют нижнюю, расширенную часть реки. Словом, нетрудно понять, что у каждого речного обитателя – своя «квартира». Но ведь хозяин речного РПУ призван заниматься не переселением рыбы, для него главная цель – улов. И если в его сети, наряду с лососем, попадутся и другие речные обитатели, то очевидно: никто здесь сортировать рыбу и уж тем более отпускать ее обратно в реку не станет.

Могильщик морского промысла

Процесс создания речных РПУ на Сахалине набирает обороты. За него проголосовала специальная комиссия, заседание которой прошло в агентстве по рыболовству Сахалинской области. Подготовленный ею документ отправлен в Москву. Поэтому у нас осталась одна надежда – что в дело вмешается губернатор области и остановит начавшийся процесс. Потому что на следующем этапе, в соответствии с постановлением правительства № т264 от 14.04.2008 г., так называемую конкурсную массу утвердит и организует Росрыболовство. Ожидается, что уже в путину-2011 в островной области появится 6 РПУ на так называемых базовых водоемах, где стоят рыборазводные заводы, и еще 17 – на реках, где лосось закладывает потомство самостоятельно. Найбу с ее притоком Большой Такой подобные участки «закупорят» сразу в трех местах, Поронай перегородят орудиями лова в районе ручья Рыбоводного и т.д. И значит, на трех десятках островных рек выше новых РПУ пропуск рыбы будут производить их пользователи, но – не сама природа. А как они это станут делать, пока никто сказать не возьмется. Зато совершенно очевидно: воспроизводству такой «регулятор» пользы абсолютно никакой не принесет. И такое положение вещей мы закладываем на предстоящие 20 лет.

Многих рыбаков успокаивают тем, что конкурс на речные РПУ пройдет прозрачно и по справедливым критериям, в числе которых – история работы предприятия в конкретном муниципальном образовании, наличие перерабатывающих мощностей и т.д. Однако уже сегодня очевидно, что к будущему конкурсу не допустят многих сахалинских рыбопромышленников. Например, наши смирныховские компании имеют небольшие суда типа МРС, маломерный флот, автопарк для перевозки рыбы, мощности по производству «жидкого льда». Словом, создано производство, которое оказывает положительное влияние на социально-экономическую ситуацию не только в нашем районе. В своих термоконтейнерах мы многие годы подряд доставляем качественный сырец на переработку в Поронайск. У соседей рыбы не хватает, зато им важно загрузить свои мощности, сохранить рабочие места и пополнить местный бюджет. Нам же нет никакого резона создавать в глухой тайге «с нуля» рыбопереработку, куда не заманишь квалифицированных технологов и переработчиков. Это не значит, конечно, что мы вовсе не собираемся развиваться. Уже сегодня в наших планах – создание производства в селе Победино. Решение вполне оправданное, ведь сырец в этом случае везти ближе – всего 150 км, в селе сохранилась хоть какая-то инфрастуктура, ну а самим побединцам новые рабочие места тоже не помешают. Однако обратите внимание: под критерии предстоящего конкурса ни мы, ни многие другие сахалинские промысловики уже заранее не подпадаем, потому что не имеем…именно рыбопереработки!

Предвижу, как сейчас оживятся оппоненты: мол, понял Смирнов, что не получит РПУ на речке, поэтому и стал протестовать. Чтобы не было неясностей и здесь, скажу прямо – даже если вдруг нашу компанию допустят к конкурсу, и она победит, мы речной промысел не вели и вести не станем! Лучше пойдем на дополнительное затраты, но зато сохраним естественное воспроизводство лосося и, тем самым, обеспечим будущий возврат рыбы в наши реки.

Есть и другое важное обстоятельство. Речной промысел гибелен не только для рыбы, но и для самих рыбаков. Когда лосося начнут черпать из рек и подряжать на работу гастарбайтеров, не знающих даже основ традиционного для наших островов промысла, – мы столкнемся и с еще одной бедой. Среди сахалинских промысловиков начнется неуклонное сокращение тех, кто еще готов тратить деньги и время на постройку постоянных прибрежных станов, содержание маломерного флота, обучение специалистов судовождению, постановке морских неводов и т.д. Речной промысел, по моему глубокому убеждению, – это не просто противник промысла морского, но и первый его могильщик. Думаю, в этом рано или поздно убедятся и наши депутаты, и представители областного правительства. Однако хотелось бы, чтобы понимание того, насколько непоправимо начнет меняться сама суть лососевых промыслов в островной области, пришло не через год-другой, когда изменить ситуацию коренным образом будет уже невозможно.

Не могу принять и упрека в политизированности минувшего митинга. Рыбе, по-моему, все равно, кто выступает за то, чтобы ей жилось в реке свободно, – сторонники КПРФ или «Единой России». А что касается самих рыбаков, то мы и на прошлогоднем митинге не выгоняли с площади никого из желающих поучаствовать в акции протеста против произвола «рыбных» чиновников. Да, серьезные проблемы одним общественным мероприятием не решишь, но вот донести до власти мнение сотен сахалинцев о том, какие решения вредны и могут привести к непоправимым последствиям,– это митингу вполне по силам. Главное, чтобы его вовремя расслышали, а несогласие с «руководящим мнением» не воспринимали как попытку побузить. Речь, в конце концов, идет не о чьих-то личных амбициях, но – о том, останутся ли Сахалин с Курилами при своих природных богатствах. От нас зависит, увидят ли маленькие островитяне лосося только по телевизору, или к их совершеннолетию он еще будет плескаться в тех реках, где появился на свет.

В. СМИРНОВ, председатель ассоциации рыбопромышленников Смирныховского района.

Газета “Рыбак Сахалина” № 13 7 апреля 2011 г.