Анатолий МАКОЕДОВ: Дальнему Востоку нужна надежная стратегия развития лососевого хозяйства
План развития лососевого хозяйства Сахалинской области до 2020 года региональные власти разработали и утвердили в прошлом году. В одном документе постарались предусмотреть все основные аспекты: научное обеспечение, меры регулирования промысла, кадровую политику, воспроизводство и охрану ресурсов. Как идет реализация этого документа и почему необходима единая стратегия развития лососевого хозяйства Дальнего Востока, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал заместитель председателя правительства Сахалинской области Анатолий Макоедов.
– Анатолий Николаевич, как бы вы охарактеризовали состояние рыбохозяйственного комплекса Сахалинской области? Какие основные моменты можно выделить?
– Ситуация в рыбной отрасли нашего региона вполне стабильная. Сахалинская область в последнее время вышла на средний уровень вылова 700-750 тыс. тонн в год. Эта цифра может меняться в зависимости от величины подходов тихоокеанских лососей, от обстановки на промысле других объектов. Понятно, что в значительной степени валовые показатели определяет минтай. В прошлом году его выловлено более 430 тыс. тонн.
Явных негативных моментов пока не наблюдается. Говорю «пока», потому что все мы находимся в ожидании диверсификации правил по закреплению квот вылова.
Еще один вопрос, который заслуживает внимания, связан с перерегистрацией пользователей водных биоресурсов из одного региона в другой. В прошлом году в области сменили «прописку» две компании, в этом году – еще одно предприятие. В результате за два года регион потерял около 200 тыс. тонн валовых показателей по вылову. Соответственно, изменились и бюджетная составляющая, обусловленная налоговыми поступлениями, и общие возможности региональных органов власти в плане развития отрасли. Например, в Сахалинской области действуют различные программы экономической поддержки рыбопромышленных предприятий. В 2017 году на эти цели было направлено свыше 150 млн рублей. В этом году запланировано около 280 млн рублей.
Когда в 2003 году принимали историческое решение о распределении прав вылова на длительный период времени, была продекларирована привязка пользователей с их долями к конкретным субъектам Российской Федерации. Первая комиссия по закреплению долей между пользователями, в которой мне довелось быть заместителем председателя и руководителем рабочей группы, утверждала не только доли отдельных предприятий, но и суммированные доли приморских областей и краев.
Такой подход позволял регионам формировать долгосрочные тренды развития рыбохозяйственного комплекса. Но если субъект может в течение двух лет потерять треть потенциального вылова из-за того, что компании решили изменить юридический адрес, о каком планировании можно говорить? Мы не предлагаем создавать глобус Сахалинской области, в прилегающих акваториях которой рыбохозяйственная наука ежегодно рекомендует к вылову 1,2-1,4 млн тонн, а лишь акцентируем внимание на том факте, что по прихоти отдельных пользователей водных биоресурсов бюджет региона несет существенные непредсказуемые потери. Так быть не должно, поскольку пользователь всего лишь пользователь, а собственник водных биоресурсов – государство. Государству – Российской Федерации – нужна стабильная ситуация в своих субъектах.
По-видимому, в этом плане должна существовать внятная, экономически обоснованная позиция федерального органа исполнительной власти в области рыболовства. Отсутствие последней неизбежно провоцирует возникновение напряженности во взаимоотношениях дальневосточных субъектов. Сегодня Камчатка акцентирует внимание на промысле лососей камчатского происхождения в районе Северных Курил. Завтра Сахалин поднимет вопрос о камчатских промысловых судах в акваториях Сахалино-Курильского региона и перерегистрации островных предприятий на Камчатке. Вряд ли такой сценарий будет способствовать укреплению единства нашей страны и улучшению добрососедских отношений регионов. Полагаю, отмеченные сложности приморские субъекты должны отработать и решить совместно с Министерством сельского хозяйства РФ и Росрыболовством.
Если какая-то рыбодобывающая компания захочет уйти из региона, пусть уходит, но тогда высвободившиеся доли квот, изначально отнесенные к тому или иному региону, государство направит на торги для последующего распределения между предприятиями, работающими в субъекте. Полагаю, аукционный подход в таком контексте будет более понятен рыбакам, чем некоторые иные варианты его применения.
– Вы уже упомянули, что минтай вносит значительный вклад в общий вылов Сахалинской области. Хотя, когда говорят о рыбохозяйственном комплексе Сахалина и Курил, прежде всего вспоминают лососей. Но ведь компании осваивают и многие другие объекты.
– Действительно, после изменения места регистрации некоторых пользователей, а также низких подходов лососей в 2017 году область чисто арифметически, исходя из графика 2016 года, должна была выйти на значения около 575 тыс. тонн. Однако фактический результат оказался на 130 тыс. тонн больше. По составу уловов можно заметить, что прибавка была достигнута за счет добычи сельди, наваги, сайры, сардины-иваси, скумбрии, ламинарии. Это свидетельствует о том, что рыбаки Сахалинской области активно вовлекают в свою производственную деятельность объекты, которые еще совсем недавно считались не слишком рентабельными. Рыбная промышленность региона в целом довольно успешно справляется с выходом из периода лососевого сверхизобилия 2005-2013 годов. Некоторое сокращение уловов, не слишком значимое в абсолютном выражении, отмечено для трески, камбалы, терпуга, кальмара. Прежде всего это обусловлено снижением ОДУ и возможного вылова. Не будь такой несбалансированной системы перерегистрации пользователей, область в прошлом году показала бы не 700, а более 800 тыс. тонн вылова.
– Рыбаки Сахалинской области добыли около 130 тыс. тонн тихоокеанских лососей. Как вы оцениваете путину?
– Путина в Сахалино-Курильском регионе оставила двойственное впечатление. С одной стороны, получены весьма неплохие валовые показатели. Общий объем вылова горбуши, более 85 тыс. тонн – наивысший показатель за последние пять лет. Почти 40 тыс. тонн кеты – также очень хороший промысловый результат для Сахалинской области. На этом фоне неидеальное научное прогнозирование могло бы остаться почти незамеченным, поскольку областная комиссия по регулированию промысла анадромных видов рыб своевременно принимала необходимые решения по увеличению возможного вылова.
Несомненной ошибкой было открытие промысла в заливе Анива, где уже несколько лет наблюдаются очень слабые нерестовые подходы горбуши и кеты. Рыбопромышленники, которые, кстати, накануне путины дружно проигнорировали наши предостережения о возможных рисках, в итоге понесли ощутимые убытки. Затратив на постановку неводов около 100 млн рублей, отчитались об уловах 26 тонн горбуши и 132 тонн кеты. Поистине, золотая рыбка получилась: себестоимость составила примерно 700 рублей за кило.
Позитивным свойством минувшей путины следует признать значительно возросшую, по сравнению с предыдущими годами, эффективность деятельности структур, обеспечивающих борьбу с браконьерством: пограничного управления ФСБ, Сахалино-Курильского территориального управления Росрыболовства, МВД и Росгвардии.
Намного лучше в этом году обстояли дела на лососевых рыбоводных заводах с закладкой искусственно оплодотворенной икры.
Основные рабочие вопросы, связанные с минувшей путиной, не так давно на вашем информационном портале подробно осветил Андрей Горничных, руководитель агентства по рыболовству Сахалинской области.
Если же говорить о концептуальных аспектах лососевого хозяйства, то в его деятельности отчетливо проявляется отсутствие надежной научной основы. На первый взгляд активность в этом плане присутствует. В ноябре прошлого года состоялась представительная научная конференция. В апреле презентовали региональные стратегии промысла тихоокеанских лососей, разработанные рыбохозяйственными НИИ. В мае провели совещание по обсуждению стратегии искусственного воспроизводства водных биоресурсов, в том числе лососеводства. Тем не менее возникает вопрос: если мы говорим о необходимости стратегий промысла и искусственного воспроизводства, почему мы не ставим задачу сформировать единую стратегию развития лососевого хозяйства для всего Дальнего Востока?
Как государство видит свою роль в качестве собственника водных биоресурсов? Какие механизмы управления своей собственностью хочет предложить пользователям – рыбопромышленным предприятиям? Как собирается решать уже «перезревший» вопрос о реальной доступности тихоокеанских лососей для жителей приморских регионов? Все более критичным становится пробел не только в знаниях о дифференциации горбуши по месту происхождения, но и в понимании, как подходить к изучению этого явления. Например, из научных работ, опубликованных в 1980-1990-е годы учеными из московского Института общей генетики, магаданского Института биологических проблем Севера, владивостокского Института биологии моря Российской академии наук и рыбохозяйственного КамчатНИРО, известно, что присутствие сахалинской по рождению горбуши может проявляться в уловах восточного и западного побережий Камчатки, а также материкового побережья Охотского моря. Неожиданные всплески численности нерестовых подходов горбуши в одних районах и резкие спады в других, происходящие в последние годы, настойчиво требуют глубокого научного осмысления. Однако, как показали итоги уже упомянутой всероссийской научной конференции «Современное состояние и перспективы развития лососевого хозяйства на Дальнем Востоке России», состоявшейся год назад на Сахалине, не только отсутствует более-менее системное понимание реального состояния и перспектив, но и подвергается сомнению даже сама необходимость постановки исследовательских задач в этом направлении.
Пора наконец-то осознать, что применяемые подходы к прогнозированию нерестовых возвратов тихоокеанских лососей не позволяют получать надежные оценки. Например, в Сахалино-Курильском регионе наблюдаемые в последнее десятилетие прогнозные ошибки по рыбопромысловым районам для горбуши и кеты превышают допустимый уровень 30% погрешности в 80% случаев. И в этом не следует усматривать персональную вину какого-то отдельного исследователя или руководителя того или иного института. Хронические просчеты обусловлены целым комплексом причин.
Это тема для отдельного обсуждения. Не буду сейчас на ней останавливаться. Очевидна необходимость применения новых подходов к прогнозированию, которые не следует отождествлять с небрежно закамуфлированными репликами исчерпавших себя методик 1950-1960-х годов. Современные методики должны опираться на современные знания и представления в области экологии водных объектов, популяционной биологии тихоокеанских лососей и т. д.
Производственникам, связанным с лососевым хозяйством, необходимы внятные ориентиры хотя бы на ближайшие 5 лет, а сегодня наука, как отметил руководитель Росрыболовства Илья Васильевич Шестаков на недавнем камчатском ДВНПС, не может даже подготовить нормальный годовой прогноз. Полагаю, те же камчатские рыбопромышленники, вложившие огромные средства в строительство перерабатывающих мощностей, будут сильно огорчены, если через год-другой их уникальные современнейшие производства окажутся невостребованными. На Сахалине только береговые предприятия способны переработать примерно 3 млн тонн вылова. И рыбопромышленники тоже хотят знать, что им делать с таким хозяйством: модернизировать и развивать или избавляться. Кто им ответит, кроме рыбохозяйственной науки?
– А если говорить о проблемных моментах той стратегии промысла лососей, которая была определена для Сахалинской области перед путиной 2018 года?
– Новация нынешнего сезона в виде стратегии промысла тихоокеанских лососей получила у рыбаков, да и не только у них, мягко говоря, неоднозначную оценку. Более всего удивило то, что еще за три-четыре месяца до начала путины была не только спрогнозирована, но и документально зафиксирована ритмика проходных дней. Рыба еще даже не зашла в Охотское море из океана, а уже определили, в какие дни ее надо пропускать в реки, а в какие ловить. Кстати, смещение сроков подходов горбуши произошло примерно на две недели от ожидаемых.
Я связан с лососевым хозяйством почти сорок лет. Довелось воочию увидеть и вникнуть, как проводят путины в Магаданской области, на Камчатке, Чукотке, Амуре и Сахалине – практически на всем Дальнем Востоке. Накоплен какой-никакой опыт, отраженный в статьях, монографиях, многочисленных материалах СМИ. Так вот, опытные рыбаки и управленцы хорошо знают, что установление проходных дней должно быть четко увязано с фактической динамикой нерестового хода на конкретном временном интервале. Если подходы рыбы снижаются, то количество пропускных дней и их частоту увеличивают. Если подходы велики, то в проходных днях вообще не возникает необходимости.
В минувшую путину в Сахалинской области можно было наблюдать парадоксальную ситуацию. Прогнозные оценки рыбохозяйственной науки изначально ориентировали рыбаков на вылов горбуши, превышающий средний многолетний уровень для четных лет в 3-4 раза. Опять же наука, правда, на этот раз вопреки своим же расчетам, предложила открыть те районы, о промысле в которых даже рыбаки стали забывать. Динамика заполнения нерестовых рек там, где рыба подошла, была вполне благоприятная. В конце промыслового сезона было даже отмечено, что заполнение нерестилищ соответствовало родительскому поколению, обеспечившему успешную путину 2016 года и заложившему основу возвратов в этом году. Но, несмотря на перечисленные составляющие, без всякой увязки с фактическими подходами производителей, наука заблаговременно обозначила проходные дни. Одинаковой продолжительности и во всех районах.
В реки настойчиво пропускали производителей, пока их численность не достигала 70-80% некоего умозрительного и весьма дискуссионного рубежа, трактуемого как оптимальное заполнение нерестилищ.
Никто не спорит. Производителей необходимо пропускать на нерестилища, но делать это следует в течение всего нерестового хода и, главное, с учетом его динамики, а не только в тот период, когда идут сплошные самцы. Не открою большой секрет, сообщив, что самки нужны не только для увеличения выхода икры при переработке уловов или для закладки искусственно оплодотворенной икры на инкубацию на рыбоводных заводах, но и для эффективного естественного воспроизводства природных популяций тихоокеанских лососей. Кстати, там, где это обстоятельство учитывают в большей степени, и рыбы подошло больше.
В некоторых районах практически вся путина сложилась из чередования проходных и штормовых дней. Последнее обстоятельство очень нервировало рыбаков, поскольку мешало наладить ритмичный производственный процесс.
По сути получилось планирование планирования. К ставшим традиционными сверхдопустимым ошибкам прогнозирования возможного вылова добавились ошибки прогнозирования сроков начала нерестового хода и его динамики.
Если у нас нет надежной научной основы, то ни о каком стабильном развитии лососевого хозяйства речь идти не может. Для того чтобы мы понимали, куда двигаться, нужна научно обоснованная стратегия развития лососевого хозяйства Дальневосточного региона.
Стратегия должна увязать в общую систему промысел, переработку и искусственное воспроизводство водных биоресурсов.
– В прошлом году был утвержден План развития лососевого хозяйства Сахалинской области. Как проходит его реализация?
– Да, по инициативе Олега Николаевича Кожемяко мы во взаимодействии со специалистами Сахалино-Курильского теруправления Росрыболовства, СахНИРО, рыбвода, Погрануправления ФСБ, СахГУ разработали такой комплексный документ на период до 2020 года. Он состоит из пяти основных разделов: научное обеспечение, управление ресурсами, кадровая политика, воспроизводство, охрана. По каждому направлению обозначены задачи и мероприятия по их решению. Не буду пересказывать содержание плана, поскольку он находится в свободном доступе на сайте областного агентства по рыболовству и каждый желающий может с этим документом ознакомиться подробнее.
Тренды исполнения поставленных задач свидетельствуют о том, что в намеченные сроки план будет реализован.
Маргарита КРЮЧКОВА, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»
