Квоты продали – остались вопросы

Правительственная комиссия по развитию рыбохозяйственного комплекса, которую возглавляет вице-премьер Виктория Абрамченко, 27 ноября рассмотрит вопрос о распределении квот на промысел глубоководных крабов.

Часть квот продали

Напомним, что Росрыболовство трижды неудачно пыталось продать доли квот вылова глубоководных крабов-стригунов ангулятуса и красного с возложением на победителей обязательства по строительству в России промыслового судна. Однако заявок на аукционы не поступало и они признавались несостоявшимися.

Неудачные попытки объяснялись специфичностью этих объектов – они гораздо дешевле на рынке, чем камчатский или синий крабы. При этом для промысла глубоководных крабов необходим особый опыт, чтобы его приобрести, требуются долгие годы и серьезные финансовые вложения, отмечали специалисты.

Четвертую попытку продать квоты предприняли 30 октября. Как и в прошлые разы, предлагалось шесть пакетов долей квот. В каждый лот входило по две доли квот вылова краба-стригуна красного в Японском море и стригуна ангулятуса в Охотском – 16,666% каждая.

Два лота вновь остались не востребованы. Но по четырем наборам заявки подало ЗАО «Тефида» (зарегистрировано в Приморском крае). По правилам, торги по этим лотам также считаются несостоявшимися, однако договоры заключаются с единственным участником аукциона по начальной цене. Она составляла более 290 млн рублей за лот. Осваивать объемы компания сможет с 2021 года.

Казалось бы, стоит порадоваться, что основную часть квот на такой деликатный объект удалось «пристроить». Однако в рыбацком сообществе к итогам аукционных процедур есть ряд серьезных вопросов.

Остались вопросы

Обращает на себя внимание принципиальное нарушение при оформлении протокола рассмотрения заявок на аукционе: отсутствие в документе информации об объекте строительства по условиям освоения инвестквот. Такое требование предусмотрено пунктом 50 правил проведения крабовых аукционов.

Любопытна еще одна деталь. На заседании 29 октября комиссия Росрыболовства совершила сразу несколько юридически значимых действий: рассмотрела поданную заявку на предмет соответствия требованиям аукциона; приняла решение о допуске заявителя; признала аукцион несостоявшимся; приняла решение о закреплении квот за единственным участником. Как можно было за один день провести надлежащим образом проверку факта ненахождения или нахождения заявителя под контролем иностранного инвестора?

Согласно открытым данным, генеральным директором ЗАО «Тефида» является Евгений Иванович Ткаченко. При этом анализ опять-таки открытой информации о правопредшественниках и правопреемниках предприятия наводит на мысль, что основным бенефициаром «Тефиды» может являться Алексей Николаевич Козлов.

Предприниматель Алексей Козлов приобрел широкую известность в начале нулевых годов, когда был осужден на семь лет лишения свободы за организацию незаконного промысла водных биоресурсов в исключительной экономзоне России и легализацию крабовой продукции в других странах. Рассказывая о судебном процессе, газета «Коммерсант» цитировала тогдашнего камчатского природоохранного прокуратура Александра Теплякова: «Пожалуй, впервые уголовному преследованию подвергся организатор крупного нелегального промысла, а не исполнители – капитаны судов или руководители промысловых экспедиций».

По данным СМИ, суда компаний, которыми фактически руководил Алексей Козлов, официально работали по коммерческим и научным квотам, но когда приходили в район промысла, уже сами решали, что и сколько ловить. Суд признал, что, находясь в своем офисе либо доме в городе Иссаква (штат Вашингтон, США), бизнесмен по спутниковой связи давал указания капитанам траулеров о сокрытии от учета крабовой продукции. Сверхлимитная добыча не отражалась в судовых суточных документах и журналах, искажался видовой состав биоресурсов. Ущерб от такой деятельности оценили более чем в 913 млн рублей.

А будут ли инвестиции?

Много лет занимается промыслом глубоководных крабов компания «РК «Восток-1». Ее гендиректор Александр Сайфулин в письме на имя главы Росрыболовства Ильи Шестакова обращает внимание на сомнительную экономическую привлекательность купленных лотов – при условии, если ловить по-честному.

По расчетам Александра Сайфулина, срок окупаемости аукционной стоимости лотов при последней сниженной в три раза цене составит два года, если не вкладывать средства в строительство судна, стоимость которого должна быть не менее 1 млрд рублей. А срок выполнения инвестиционного обязательства – пять лет, при этом даже если не заключать договора на постройку судна, можно в судебном порядке растянуть срок использования ресурса до двух лет.

Кроме того, как сообщили корреспонденту Fishnews представители отраслевого сообщества, инвестквоты на глубоководного краба можно использовать как «квоты прикрытия». То есть получить повод легально выйти на промысел краба, а на месте уже добывать другие объекты и в более существенных масштабах.

Очевидно, что государству необходимо внимательно относиться к такому промысловому объекту, как глубоководные крабы, – учитывая, с одной стороны, его перспективность (с учетом возможности увеличения объемов вылова и технологичности промысла), а с другой стороны – сложность в освоении. Важно отследить, чтобы условия инвестиционного договора были выполнены, и судно, обещанное заявителем, было построено.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Ноябрь 2020 г.