Тайга народная. Часть 1
Тема защиты природы будет актуальна всегда. Когда речь заходит об экологии, на ум обычно приходят выбросы крупных промышленных предприятий, разрушение озонового слоя и уличенные в браконьерстве высокопоставленные чиновники. Но как взаимодействуют с окружающей средой те, кто живет на самой границе с дикой природой и от нее зависит?
Корреспондент Fishnews Алексей Середа побывал в селе Преображенка и узнал, как используют ресурсы тайги местные жители. А ресурсов этих немало — это и зверь, и рыба, и сам лес. О легальных и не очень охоте, рыбалке и заготовке дикоросов мы расскажем в цикле статей «Тайга народная». В первой части — «Кто в лесу хозяин?» — читайте о самых грозных (после человека) лесных обитателях и их месте в пищевой и денежной цепочках.
Не сердце Родины
Находится Преображенка в Кировском районе Приморья, на средних широтах. В селе девять улиц (в том числе, разумеется, Советская), есть школа и детдом в одном большом здании, клуб, сельсовет, фельдшерско-акушерский пункт, библиотека, магазин и ларек. К водоснабжению подключена только пара улиц, жители остальных домов пользуются колонками или пробитыми во дворах скважинами.
«У нас говорят: Приморье — в заду России, а мы — в самом его центре», — со смехом цитирует сельский фольклор местный житель Михаил.
Городская цивилизация расположена в шести километрах — это районный центр, пгт Кировский. Его, кстати, в народе называют просто Кировкой — как село в другом, Ханкайском, районе. В Кировку в основном ездят за продуктами — ассортимент местного магазина довольно скуден, да и наценка существенная. Также в поселке можно получить медицинскую помощь, купить бытовую технику, стройматериалы. Между Кировкой и соседними селами и деревнями курсируют автобусы, но без машины в Преображенке тяжело. Причем автомобилям тяжело тоже — ям полно как на единственной заасфальтированной центральной улице, так и на дороге в Кировку. В 2021 году впервые за много лет обновили покрытие на чудовищно разбитом мосту через Уссури — ранее по нему приходилось ехать как по шахматной доске, медленно огибая большие дыры по мелким и средним.
Пару раз в год село полностью отрезает от внешнего мира. Виновны в этом зимние снегопады и весеннее половодье — мелкие ручьи и речки разливаются по дорогам так, что на обычной машине проезжать становится опасно.
В советские времена Преображенка процветала. «Работал колхоз, большая ферма, выращивали животину на молоко, на мясо, поля пахали от края до края!» — вспоминают старожилы. А сегодня, по их словам, село медленно умирает, заброшенных домов становится все больше. Из-за того, что нежилые места Преображенки очень похожи на дикий лес, в село часто забредают медведи. Так что «клюквенная» шутка о том, что в России медведи по улицам ходят, в Преображенке — суровая реальность.
«Сельскообразующее предприятие» здесь — детский дом, который теперь политкорректно называется «Центр содействия семейному устройству»: в теории предполагается, что ребят нужно устраивать в новые семьи или возвращать в старые, если родители исправятся. Учреждение считается одним из лучших в крае, но зарплаты у воспитателей небольшие и в целом проблем хватает. Еще один источник легального дохода — сельское хозяйство, несколько фермеров возделывают поля, выращивают овес, сою. Работа тоже не особо благодарная: техника стоит дорого, ремонта требует часто, а закупочные цены на зерно не очень высоки.
В общем, большинство населения Преображенки живет небогато. Однако вопрос: «Чем поддержать штанишки?» — здесь не стоит. Все знают, чем поддержать и куда для этого идти. В тайгу.
Чем дальше в лес…
Тайга здесь начинается сразу за порогом, причем если живешь на краю села, то в прямом смысле. Летом я как-то провел эксперимент: подошел к стоящему стеной лесу и начал постепенно продвигаться вглубь. Практически через 20 метров о цивилизации за спиной напоминали лишь маленькие красные пятна какой-то материи на стене последнего дома, да далекие голоса. Пока я размышлял о том, что еще через метров 50 городскому жителю вполне можно и заблудиться, на меня немедленно набросилась мелкая живность — жуки, пауки и муравьи. Ждать, пока подтянутся клещи, не хотелось, и я поспешно ретировался обратно.
Лес начинается с вербы, белой березы, также на закрайках, мелкосопочнике, растет невысокий тонкий монгольский дуб. Дальше тайга переходит в дубы потолще, ясень, хвойные деревья. Михаил считает, что нехоженых мест уже практически не осталось, возможно, только к северу есть по-настоящему дикие участки. В некоторых районах прошли рубки по два-три раза.
Неприятный спутник любого, зашедшего в лес, — гнус. Он здесь разнобразен: есть и мелкая мошка, и большая, и комар. Мошка в основном грызет народ и зверей весной и летом, к осени на пост заступает комар.
Полосатая обыденность
Не только люди ходят в лес, но и зверье не стесняясь заглядывает к людям. Например, пару лет назад супружеская пара встретила тигра, вечером проезжая мимо заправки, прямо возле Кировки.
Сначала появилось чувство тревоги, вроде бы ничем не подкрепленное. Потом супруги увидели необычный марш — по обочине дороги из поселка молча, одна за другой, двигались собаки. Все непривязанные дворняги — и хозяйские, и бродячие — почуяли смертельную опасность, прекратили перебранки и тихо уходили подальше из родных мест, внезапно ставших страшными. Ведь собака для тигра — самый лакомый деликатес.
А затем в кустах показалось животное покрупнее. Его сначала приняли за большую собаку, но потом стали видны полоски. Поняв, что его заметили, тигр перестал прятаться, выпрыгнул на дорогу перед автомобилем и немного просеменил впереди него. Свет фар все же стал раздражать зверя, и он удалился обратно в лес.
«Здоровый. Его отчетливо было видно, даже эти… в общем, что самец», — вспоминает очевидица. Сейчас та заправка закрыта и понемногу зарастает, дикая природа забирает свою землю обратно. А нынешней зимой в Кировку снова наведался тигр — поснимал с цепей нескольких псов на окраине.
«Тигров здесь как грязи, — подтверждает Михаил. — В окрестностях ходят мама с сыном и еще один. Плюс в Подгорном видели».
Отстрел «краснокнижных» зверей для продажи китайцам здесь не практикуют. В прошлом в районе было несколько случаев, но по странному стечению обстоятельств всех браконьеров быстро поймали с поличным — с тигриными шкурами и частями тел. Так что рисковать себе дороже.
Кстати, считается, что благодаря тиграм в местных лесах нет волков — этих зверей, как и собак, полосатые кошки очень любят кушать.
Мал медведь, да вреден
С медведями у народа отношения проще. Здесь водятся два вида — бурый и гималайский. Причем большой медведь, бурый, довольно спокойный, а белогрудка — весьма агрессивный и задиристый. Именно он время от времени проходит через село.
«Большие особи бурого редко когда на деревья засовываются, они тяжелые, грузные. А вот от мелких на дерево прятаться не стоит. Он успеет тебя два раза догнать», — предостерегает Михаил.
Гималайского медведя стреляют часто, как по лицензии, так и без. Дело не в особой нелюбви к этим животным, просто белогрудка разоряет пасеки (их в селе пять-шесть). Иногда медведь берет ульи «на вынос» — раздербанить в лесу. По словам жителей, обращения в охотнадзор часто не помогают — инспекторы могут посидеть на пасеке пару дней, но не дождаться зверя. Так что когда мишка повадится регулярно лазить за медом, ему просто выписывают штраф из карабина.
Добытых медведей кушают сами или сдают китайцам. Из лап получается отменный холодец, а желчь сушат и используют в народной медицине как в Поднебесной, так и у нас. Шкуру обычно снимают осенью, когда она хорошая, блестящая. Летом мишка ободранный, как говорят местные, «кошлатый».
Во второй статье «Тайги народной» мы расскажем о подробностях охоты на крупную копытную дичь.
Алексей СЕРЕДА, Fishnews
Апрель 2022 г.
