Александр Дупляков: Браконьерские поставки краба на рынки АТР неуклонно падают
По данным дальневосточной ассоциации добытчиков краба, в последние четыре года четко прослеживается тренд на снижение объемов ННН-промысла. Если в 2007 году импорт краба в страны АТР превышал отчетный вылов в четыре раза, то в 2014 году соотношение сократилось до полутора раз. Динамика за 2015 год говорит, что по его итогам соотношение будет минимальным. О том, как краболовам удается бороться с нелегальным промыслом и какие еще действия они намерены предпринять в этом направлении, в интервью Fishnews рассказал президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока Александр Дупляков.
ВАЖНО ЗАКРЫТЬ РЫНОК СБЫТА ДЛЯ НЕЛЕГАЛЬНОЙ ПРОДУКЦИИ
– Александр Павлович, что повлияло на динамику поставок крабов на рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона?
– Прежде всего, это вступление в силу соглашений по ННН-промыслу с Республикой Корея, Китаем и Японией. Напомню, в последние годы Россия вела активную работу по борьбе с нелегальным выловом с помощью заключения двусторонних соглашений с Японией, КНДР, Южной Кореей, Китаем и США. Сейчас эти документы стали работать и приносить результат. Да, не всегда соглашения выполняются в полной мере, некоторые требуют доработки, но в целом они действуют. Как работают такие документы, мы можем увидеть даже за небольшой отрезок времени. Наиболее очевиден пример с Японией. За несколько месяцев действия соглашения на складах и рынках Страны восходящего солнца исчез нелегальный краб из России. Поставки незаконно добытого краба на внутренний рынок Японии невозможны. Есть информация, что некоторые японские порты используются для транзита нелегальной продукции в третьи страны, но оценить объемы явления и схемы реализации достаточно сложно. В любом случае эти объемы незначительны и именно в этом направлении надо совершенствовать соглашение между Россией и Японией. Такая же ситуация была и с Южной Кореей после заключения соглашения, но ее удалось изменить и сейчас ни на внутренний рынок, ни для транзита нелегальный краб в эту страну не поставляется.
Также меры регулирования рыболовства (минимальные объемы добычи, ограничения сроков и районов промысла) дали существенный положительный эффект. Работа в этом направлении продолжается. Ожидается, что в следующем году будет введена новая мера регулирования по ограничению сроков промысла краба-стригуна бэрди в Камчатско-Курильской подзоне. Безусловно, мы будем предлагать увеличить минимальные суточные объемы добычи по отдельным районам и объектам, так как нормативные показатели не всегда соответствуют практике промысла. Все эти механизмы действительно эффективные и, надо отметить, достаточные. Дальнейшие ограничения уже могут усложнить помысел для легальных добытчиков и вряд ли дадут ощутимый эффект в борьбе с браконьерами.
Конечно, нельзя не отметить слаженную работу Пограничной службы в части охраны акваторий и контроля за промыслом. Возможно, мы не часто читаем отчеты о работе пограничников и не можем оценить ее количественно, но мы, добытчики, с уверенностью можем сказать, что она есть и она приносит свои плоды.
– Вы упомянули о том, что браконьеры продолжают придумывать все новые схемы сбыта браконьерской продукции…
– Это действительно так. Масштабные поставки браконьерского краба в порты Япониисудами под «удобными» флагами после вступления в силу соглашения с Россией о борьбе с ННН-промыслом практически прекратились. Но, как я уже говорил, есть схема, по которой нелегальный краб транзитом через Японию поступает в Китай и страны Юго-Восточной Азии. Сейчас мы пытаемся детально разобраться в этой схеме и будем предпринимать шаги, чтобы ее исключить.
По-прежнему мощными каналами поставок браконьерской продукции остаются Китай и Северная Корея. Нелегальный краб, который присутствует на рынках этих стран, сильно влияет на цену легального продукта.
К сожалению, соглашение по ННН-промыслу с Китаем пока работает не в полную силу. Южные порты КНР – Вэйхай, Шидао, Циндао и другие в провинции Шаньдун – являются главными «воротами» для браконьерской продукции. Живой краб доставляют сюда специально оборудованные суда-перегрузчики, которые в море загружаются с «подфлажника» крабом, незаконно добытым в ИЭЗ РФ. Далее судно направляется в один из указанных портов. Такие перегрузчики работают на регулярной основе. Также в последнее время появилась информация, что и «подфлажники» напрямую стали заходить на выгрузку в южные порты Китая, чего раньше не было.
Еще одним каналом для нелегального российского краба является порт Раджин в Северной Корее. Как правило, браконьерское судно заходит в этот порт, выгружает улов, далее машинами он вывозится в приграничный китайский город Хуньчунь, откуда расходится по всему Китаю. При этом браконьерский краб имеет настоящие северокорейские документы. Мы лично обсуждали этот вопрос с администрацией образцово-показательной экономической зоны Хуньчунь и недавно направили обращение с просьбой повлиять на ситуацию. В КНР знают об этой проблеме и готовы ее решать. Но для того, чтобы перекрыть канал, необходимо трехстороннее сотрудничество КНДР, Китая и России.
Таким образом, предстоит еще долгая и сложная работа по совершенствованию существующих межправительственных соглашений по борьбе с ННН-промыслом. И в первую очередь это должен делать Китай, так как именно он становится основным рынком сбыта нелегальной крабовой продукции.
Но это работа чиновников. Со своей стороны мы пытаемся заниматься вопросами прослеживаемости крабовой продукции, хотя для азиатских рынков это будет сделать достаточно сложно.
В рамках рыбной выставки в Циндао мы обсуждали вопрос о пилотном проекте по разработке механизма прослеживаемости партий крабовой продукции, поставляемой в Китай, с возможным привлечением представителей ресторанного бизнеса. Владельцы ресторанов понимают те риски, которые они несут, покупая нелегальную продукцию, и заинтересованы в стабильных долгосрочных поставках.
Китайский рынок краба только начал развиваться, и пока негативные тенденции не устоялись, есть возможность влиять на процесс их искоренения. Вообще надо отметить, что Китай сегодня активно идет на сотрудничество в вопросах принятия и соблюдения различных экологических стандартов и требований, в том числе в вопросах сертификации и прослеживаемости. Это общемировая тенденция, и КНР активно включилась в нее.
Как бы то ни было, самое важное – закрывать рынки сбыта для нелегальной продукции. Только так можно максимально сократить браконьерский промысел крабов.
– Ваши усилия сосредоточены только на внешних рынках, но ведь и на внутреннем рынке есть браконьерская продукция. Причем, навскидку, большая часть крабов на прилавках и в сети – нелегальная.
– Сложно не согласиться и можно только догадываться об истинных объемах браконьерского краба на внутреннем рынке, этим вопросом никто не занимается. Наши компании заинтересованы в российском покупателе, но мы не можем конкурировать с продукцией, которую продают браконьеры. Нелегальный краб предлагается по цене минимум в два раза ниже, чем возможная цена легальной продукции. Несмотря на это, мы пытаемся поставлять продукцию на внутренний рынок. Это и живой краб, и варено-мороженые конечности, и пресервы из краба.
Другая сложность заключается в том, что на внутреннем рынке трудно продать достаточно крупную партию продукции, как, например, это происходит при экспорте в страны АТР. У нас нет специализированного посреднического звена, которое взяло бы на себя работу и риски, связанные с дальнейшим продвижением продукции на рынок, а рыбаку не всегда выгодно этим заниматься.
Все это приводит к тому, что бытовое браконьерство продолжает набирать обороты.
СОХРАНИТЬ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ТРЕНДЫ РАЗВИТИЯ ОТРАСЛИ
– Давайте поговорим о дальнейшей работе промысловиков в новых условиях. Недавно вышли поручения президента по итогам заседания президиума Госсовета. Какие инициативы планируете отдельно проработать в ассоциации, на чем сконцентрируете усилия?
– Поручения задают новый вектор развития отрасли. Одна из самых важных задач, которая, безусловно, положительно отразится на работе промысловиков - это увеличение срока закрепления долей квот на вылов водных биоресурсов. Более широкий горизонт планирования позволит создать своеобразную «подушку безопасности», бизнес будет охотнее вкладывать средства в развитие.
С другой стороны, пока нам не ясно, как будет реализовано поручение о квотах на инвестиционные цели. Сроки для реализации поручений поставлены короткие, и мы со своей стороны готовим предложения по этому поводу. Как этот механизм можно будет применить для добычи крабов? Дело в том, что этот вид промысла имеет свою специфику. Мы облавливаем 9 промысловых видов в 11 промысловых районах. Промысел одних видов крабов, например глубоководных стригунов, отличается от промысла камчатского, сформировалась специализация компаний на каких-то объектах. Все это надо учитывать. Нельзя, чтобы только наиболее ценные виды – такие, как камчатский краб, – стали объектом инвестиционных квот. Мы считаем, что наделение инвестиционной квотой должно быть пропорционально уже закрепленным за компанией объемам по конкретным объектам в конкретных районах промысла.
В то же время мы выступаем за то, чтобы эта мера, направленная на стимулирование судостроения, не превратилась в механизм входа на рынок или существенного увеличения чьих-то объемов квот. То есть механизм реализации инвестиционных квот должен подтолкнуть к заказу судов на российских верфях, но не стать решающим фактором. Другая «спорная норма» - увеличение ставки сбора за пользование водными биоресурсами. Возможно, реализация меры неплохо скажется на наполнении бюджета. Однако очень сложно прогнозировать, как это отразится на бизнесе. В масштабах отрасли будет изъято несколько миллиардов рублей, которые ничем не будут компенсированы. А предложение по индексации ставки сбора при переработке ресурсов на берегу - сложнореализуемая мера. Такое предложение уже рассматривалось и больше всего возникло вопросов, как дифференцировать ресурс и как администрировать различные ставки сбора. Велика вероятность применения субъективных понятий. Равно как и не ясно, как будет реализован механизм ветеринарного надзора в районах промысла. Что все-таки будет объектом надзора и где будет осуществляться надзор? Пока здесь вопросов больше, чем ответов.
Что касается организации биржевой торговли водными биоресурсами, в том числе направляемых на экспорт, то мы считаем, что необходимо сохранить возможность выбора. Если это не будет жестким обязательством, то, скорее всего, рынок отрегулирует и выстроит работу таких бирж под собственные нужды.
Впрочем, есть и бесспорно положительные решения. Мы приветствуем поручение, которое касается ограничения участия иностранцев в отечественной рыбной отрасли.
В целом работа по реализации поручений обещает быть интересной. Нам важно сохранить позитивные тренды развития отрасли.
Ксения ПИСАРЕВА, газета « Fishnews Дайджест»
Декабрь 2015 г.
