Александр КАСЬЯНОВ: «Квоты под киль» –  очередная авантюра

​Рыбодобывающие компании в ожидании: что же принесет им осеннее заседание президиума Государственного совета? Какие принципы изберет руководство страны для управления отраслью? Сегодня рыбная промышленность сталкивается с множеством сложностей, и для того чтобы обеспечить ее эффективность, нужно создать профильное министерство, а главное – вернуть профессии рыбака былой престиж, уверен генеральный директор компании «Далькреветка» Александр КАСЬЯНОВ – почетный работник рыбного хозяйства России, посвятивший работе в отрасли 45 лет.

Рыбодобывающие компании в ожидании: что же принесет им осеннее заседание президиума Государственного совета? Какие принципы изберет руководство страны для управления отраслью? Сегодня рыбная промышленность сталкивается с множеством сложностей, и для того чтобы обеспечить ее эффективность, нужно создать профильное министерство, а главное – вернуть профессии рыбака былой престиж, уверен генеральный директор компании «Далькреветка» Александр КАСЬЯНОВ – почетный работник рыбного хозяйства России, посвятивший работе в отрасли 45 лет.

– Александр Петрович, ваша компания специализируется на промысле креветки в Дальневосточном бассейне. В каких районах работаете, на какие рынки поставляете продукцию?

– Добычей креветки на Сахалине занимается четыре предприятия, на их долю приходится более 60% общего допустимого улова этого объекта в Дальневосточном регионе. Ключевые районы добычи – Татарский пролив, Охотское море. Ассортимент выпускаемой продукции у всех примерно одинаков. Товар идет в основном в страны Азиатско-Тихоокеанского региона и на внутренний рынок, который за последние три года для нас значительно расширился. Немаловажную роль в этом сыграли введенные Россией продовольственные санкции.

Наше предприятие в 2012 году реализовало на внутреннем рынке Сахалина 100 тонн креветки, в 2013 году с учетом Дальневосточного региона и небольших поставок в Москву продано 250 тонн, в 2014 году на внутренний рынок реализовано около 450 тонн.

Надеемся, что результаты этого года будут намного выше. Примерно такие же показатели и у остальных предприятий, да и проблемы у нас одни и те же.

– Вы специализируетесь на промышленном рыболовстве, но есть намерения и по развитию береговых производств.

– Да, в планах наших предприятий «Оплот мира» и «Далькреветка» – строительство своей береговой базы, включая строительство холодильника с цехом переработки морепродуктов. ООО «Оплот мира» приобрело прилегающую к гидротехническим сооружениям территорию, но не смогло реализовать свои планы, так как ФГУП «Нацрыбресурс» не передает нам в долгосрочную аренду причал. А как можно вкладывать средства, не имея уверенности в перспективах? Бьемся уже два года.

Мы озвучивали вопрос о портовой инфраструктуре заместителю министра сельского хозяйства – руководителю Росрыболовства. Илья Шестаков сказал: у «Нацрыбресурса» сегодня нет средств, но подумаем, как восстанавливать эти причальные линии и порт-ковши. Мы, как бизнес, предложили: давайте работать вместе. Предприниматели не «потянут» гидротехнические сооружения в порту – дноуглубление, защитные молы, но готовы вложить деньги и привести в нормальное состояние причальную стенку. Глава региона Олег Кожемяко поддержал передачу причальных стенок в собственность Сахалинской области.

На портовых сооружениях не зарабатывают деньги, но они обеспечивают привлекательность судозахода. Нужно обеспечивать качественный ремонт флота, бункеровку, сюрвейерские услуги, должна быть отлажена логистика по доставке рыбной продукции, построены холодильники. Надо думать над этими вещами.

– Развитие береговой инфраструктуры – одна из главных проблем отрасли. Но также не теряет своей актуальности и тема обновления рыбопромыслового флота. Сколько судов у «Далькреветки»?

– У нас три добытчика, один из которых приобрели в нынешнем году, и транспортное судно. Что касается судостроения, сейчас идет большая полемика по этой теме. Хочу привести пример: в свое время на смену СРТМам строились суда 503-го проекта – задачу по обновлению флота поставило Министерство рыбного хозяйства. Так вот, головное судно серии согласовывалось и строилось четыре года. И это в Советском Союзе, где вся промышленность была интегрирована, комплектующие выпускали разные республики. Сейчас такое даже теоретически невозможно: база по производству комплектующих отсутствует.

Сегодня говорят о выдаче «квоты под киль», но это получится очередная авантюра, которая приведет к переделу. Я помню то время, когда мы ездили за лимитами на аукционы, то время, когда доли квот распределили на пять лет. Но самый устойчивый период у нас начался тогда, когда квоты закрепили на десятилетний период. Предприятия получили стабильность, могут строить планы.

Минувшие семь лет ушли на формирование лимитной базы. Некоторые компании жили как рантье, перепродавая квоты. Сейчас такие пользователи чувствуют, что грядут изменения, и избавляются от долей.

Пришла устойчивость, можно как-то планировать свою деятельность. Если будет 20-25 лет такой стабильности, появится возможность говорить о строительстве судов.

– То есть после того, как квоты распределили на десять лет, начался процесс формирования рынка и сейчас он более-менее стабилизировался. Но если будет встряска…

– Это будет страшно. Здравые мысли высказываются по поводу того, что нужно дополнить «исторический принцип», возможно, предусмотреть разумные обременения для пользователей водных биоресурсов. Но если сейчас все изменить – не знаю, что может произойти.

– Недавно Fishnews публиковал материал с руководителем ассоциации, представляющей рыбаков Северного бассейна. Эксперт отмечал, что такими мерами, как «квоты под киль», проблемы отечественного судостроения не решить – нужно развивать верфи.

– Я согласен с этим. «Квоты под киль», повторюсь, очередной передел собственности. Что мешает заключить контракт с какой-нибудь верфью, строить судно неизвестно сколько и торговать лимитами?

– Но в той версии изменений в закон о рыболовстве, которые предложили весной, предусмотрено выделять квоты под уже построенное судно.

– Построенное судно будет очень дорогим, не каждый сможет его купить. Сегодня, чтобы построить БАТМ, нужно 100 млн. долларов. Я думаю, что даже крупные рыбопромышленники не решатся сейчас на строительство такого судна. Хотя в мире существуют механизмы, позволяющие стимулировать обновление рыбопромыслового флота, – ничего не нужно изобретать.

В настоящее время отрасль судостроения испытывает кадровые проблемы, технологии проектирования – устаревшие. И нужна поддержка государства. Наша Сахалинская область могла бы поучаствовать в реализации какого-либо проекта через лизинговую схему. Бизнесу необходимы преференции для того, чтобы выжить. Правительству и Думе нужно осознать, что рыбная отрасль является одной из важнейших структур обеспечения продовольственной безопасности страны, – вот как надо рассматривать рыболовный бизнес.

Сейчас много поступает предложений по развитию рыбного хозяйства. Мое мнение: мы видим все вопросы рыбной отрасли через призму своих проблем. Каждое предприятие хочет, чтобы ему стало легче. Но нужно общее понимание ситуации. И поэтому, на мой взгляд, необходимо, чтобы отраслью управляло не федеральное агентство при Министерстве сельского хозяйства, а Министерство рыбного хозяйства.

Причем, как показывает опыт, руководить министерством должен именно специалист из рыбной отрасли. Никогда ведомство, отвечающее за сельское хозяйство, не поймет проблем рыбацких. Даже промысел озерной, речной рыбы и рыболовство в море – совсем разные вещи.

Нужно вспомнить об успешном опыте советских времен. В пик развития отрасли СССР добывал 15 миллионов тонн водных биоресурсов. Сейчас скатились до 4 с лишним миллионов. Численность флота сократилась вполовину. А чиновников, которые нас контролируют, стало больше. Парадокс!

Много вопросов в сфере пограничного контроля. Необходимо убрать рыбодобывающие предприятия из-под «прицела» пограничников. Если они охраняют границы страны, то надо это делать не вмешиваясь в рыбохозяйственную деятельность, не заставляя рыбаков ходить строем.

У каждого контролирующего органа должен быть включен алгоритм, что мы налогоплательщики, а не враги. А сегодня получается наоборот. Запретительных мер очень много, а кто отдал команду, у контролеров никогда не найдешь. У них один ответ: мне сказали – я исполнил. А если доходит дело до разбирательств, то судебные органы всегда почему-то становятся на сторону госорганов. Мы здесь беззащитны.

– То есть административные барьеры велики?

– Это большая проблема. Взять, например, безопасность мореплавания: кто только ее не контролирует! А какой результат? На деле ситуация с безопасностью лучше не становится. Бумаг приходится заполнять огромное количество. А ведь на рыбопромысловое судно возложено сразу две задачи: ходить по морю и вернуться с уловом – рыбу день и ночь нужно ловить.

Раньше, когда экипаж рыбацкого судна возвращался из рейса, его встречали в первую очередь родные и близкие, руководство предприятия. А сейчас кто?

– Контролеры.

– Это унизительно. И о каком тут можно говорить престиже профессии? Недавно прочитал высказывание нашего нового главы региона: Олег Кожемяко отметил, что рыбака должны встречать как героя. Так и надо: рыбак – действительно герой.

Это, может быть, эмоции, но проблемы есть, и их нужно решать. И ведомству, подчиненному Минсельхозу, это делать сложно. Требуется изменить многие нормативные требования. Вот сколько на моем веку пишется правил рыболовства – их никак не могут дописать до конца. А самые совершенные правила, я считаю, были в Советском Союзе. Самые справедливые и гуманные. Сейчас если ты выловил два минтая, которые не указаны в промысловом билете, можешь получить огромный штраф. Хотя весь мир уже решил: все поднятое на борт должно быть обработано.

– А нет такого ощущения, что промысел, как самостоятельный вид бизнеса, отодвигается на задний план? Власти говорят, что нужно развивать рыбопереработку, судостроение, а добыча оказывается вроде как не в почете?

– Прежде всего чиновники не должны «душить» предпринимательскую инициативу. В любом бизнесе должна главенствовать экономическая составляющая. Бизнесом должно быть выгодно заниматься, насильно насаждать ничего нельзя. Рынок сам отрегулирует, где осуществлять переработку. Каждый должен заниматься своим делом. Кто-то заниматься перерабатывающим производством, кто-то – промыслом, кто-то – торговлей.

Сейчас важнейшая задача – чтобы у рыбака вновь был образ не браконьера, а почетного работника. Без романтики в душе, без ощущения героизма профессии никто не пойдет на промысле работать.

Мы рассчитываем, что по итогам заседания президиума Государственного совета рыбная отрасль получит возможности для развития. Разумных предложений сформировано много.

М. КРЮЧКОВА.

«Рыбак Сахалина» № 38 от 24 сентября 2015 г.