Через тернии к водорослям

Есть ли перспектива у добычи, выращивания и переработки водорослей на Дальнем Востоке? Посвященные в этот вопрос представители рыбной отрасли в один голос говорят: есть! Однако те же профессионалы скажут, что водорослевые ресурсы пока сильно недоосваиваются.

Развитие водорослевого направления активно обсуждается в отраслевом сообществе. В сентябре на Международном рыбопромышленном форуме в Санкт-Петербурге этой теме был посвящен круглый стол «Водоросли: что мешает реализовать большой потенциал». На нем руководитель Росрыболовства Илья Шестаков анонсировал создание рабочей группы для подготовки программы по добыче и переработке таких ресурсов.

Спустя два месяца во Владивостоке состоялся круглый стол «Прикладные вопросы добычи и переработки водорослей в России» с участием представителей научных учреждений, отраслевого регулятора и бизнеса. Здесь проректор по стратегическому развитию, цифровизации и молодежной политике Дальрыбвтуза Павел Пастухов выразил уверенность, что в водорослевой программе ключевая роль должна быть отведена Дальневосточному региону.

Корреспондент Fishnews обобщил выступления на этих двух площадках, чтобы выделить основные причины недоиспользования водорослей в настоящее время, а также идеи о том, в каком направлении следует развиваться.

Что можно осваивать

Ресурсы макрофитов на Дальнем Востоке оцениваются примерно в 1,4 млн тонн (это только рекомендуемый к добыче объем), рассказал заместитель директора — руководитель Тихоокеанского филиала ВНИРО (ТИНРО) Алексей Байталюк. Большую часть запаса составляют бурые водоросли — ламинария (морская капуста), костария, алария. Фитомасса других видов тоже очень большая. Только в заливе Измены Сахалинской области порядка 150 тыс. тонн водорослей.

«С точки зрения обеспеченности ресурсами, проблем для организации промысла нет. Также нет проблем с точки зрения нормативных документов — правил рыболовства и иных актов. Этому промыслу предоставляется наиболее лояльный режим. Проблема в том, что большая часть этих ресурсов находится в районах без достаточной инфраструктуры, логистики и представлена видами в большей степени с невысокой пищевой и технологической значимостью», — отметил Алексей Байталюк.

На Дальнем Востоке все, что добывается из водорослей, привязано к нескольким точкам, наиболее развитым с точки зрения инфраструктуры и логистики: Находка, Советская Гавань, Корсаков, Невельск. Удаление от этих районов делает добычу менее эффективной с экономической точки зрения. Однако ресурсы в этих районах составляют 900 тыс. тонн, что вполне достаточно для производства и пищевой, и технической продукции для внутреннего рынка, обратил внимание руководитель ТИНРО.

По словам руководителя группы изучения макрофитов и морских ежей ТИНРО Владимира Кулепанова, в общей сложности на Дальнем Востоке встречается более 500 видов макрофитов — от Японского до Берингова моря. Однако из всего этого разнообразия объектами промысла (по которым дается научный прогноз общего допустимого улова или рекомендованного вылова) являются не более десятка видов. По мнению Владимира Кулепанова, одна из причин, почему так мало видов востребовано в промысле, — недостаток научных сотрудников, занятых на этом направлении.

«Чтобы добывать тот или иной вид или внести его в классификатор, нужно юридическое обоснование. Например, мы даем промысловый прогноз на основании приказа Росрыболовства. Заниматься другими видами водорослей просто некому: не хватает сотрудников», — констатировал докладчик.

Реальная добыча

Морская капуста добывается в Приморском крае более 150 лет. Ее промысел был развит до 1935 года — заготавливали по 10-25 тыс. тонн в год, а иногда и больше. Во второй половине 1930-х население, которое активно осваивало морскую капусту, в частности, корейцы и китайцы, было выселено из Приморского края. В результате объем промысла снизился на порядок, рассказал Владимир Кулепанов.

Сейчас годовой объем добычи морской капусты в Приморье варьируется от 0,1 тыс. до 2 тыс. тонн (освоение — от 5% до 100%, в среднем — 58% ОДУ). По данным Приморского теруправления Росрыболовства, в этом году на освоение морской капусты выдано 18 разрешений всего девяти пользователям, из которых четверо ведут добычу в научно-исследовательских и контрольных целях.

По словам Алексея Байталюка, донные сообщества морской капусты в Приморье по ряду естественных причин близки к исчезновению. «Это связано с потеплением, деоксигенацией и другими процессами», — отметил глава ТИНРО.

Еще одним некогда важным объектом промысла для Приморского края является анфельция, широко известная как сырье для агар-агара. «Анфельция образует в заливе Петра Великого несколько полей. Активно добывать ее стали после Великой Отечественной войны, до этого собирали штормовые выбросы этой водоросли. В 1960-е годы объем добычи анфельции достигал 12-16 тыс. тонн в год. Но уже в 1970-е годы этот промысел сократился в несколько раз», — обратил внимание Владимир Кулепанов.

Анфельция, зостера и сахарина (севернее мыса Золотой) добываются в режиме рекомендованного вылова. По данным Приморского теруправления Росрыболовства, договоры на промысел этих видов в текущем году заключили 15 организаций. С января по октябрь 2024 года освоено немногим более 1 тыс. тонн. Снижение интереса к анфельции специалисты объясняют банкротством агаровых заводов, не переживших постсоветский период.

Водорослевая марикультура

В Приморье водоросли не только добывают в природе, но и выращивают. По словам ведущего научного сотрудника лаборатории воспроизводства гидробионтов ТИНРО Татьяны Крупновой, начало марикультуры водорослей в Приморье отсчитывается с 1972 года — с создания опытно-промышленной площадки в поселке Валентин.

В 1970-80-е морскую капусту выращивали на площади около 100 га, заготавливали порядка 5 тыс. тонн в год. С учетом добываемой дикой ламинарии общий объем составлял порядка 7 тыс. тонн. Однако перерабатывающие мощности не были готовы к приему такого количества, урожай с плантаций часто оставался не собран, отметила Татьяна Крупнова.

По данным Приморского теруправления Росрыболовства, в целом марикультурой в крае в 2024 году занимались 114 предприятий на 324 рыбоводных участках. «Всего 26 из них осуществляли выращивание морской капусты, хотя в 2020 году их было 35. То есть мы наблюдаем общую тенденцию к снижению. В 2022 году из пастбищной и индустриальной аквакультуры было изъято 346 тонн, в 2023-м — 302 тонны, в этом году за три квартала — 157 тонн», — привел данные начальник отдела аквакультуры и воспроизводства водных биоресурсов Приморского теруправления Росрыболовства Владимир Булаш.

Он рассказал, что, по данным опроса отраслевых ассоциаций и пользователей, марикультурные хозяйства отказываются выращивать морскую капусту в связи с невостребованностью этой водоросли на внешнем рынке. «Расходы по ее выращиванию включаются в себестоимость производства продукции из трепанга. Из 26 предприятий, выращивающих морскую капусту, лишь 12 используют ее как объект товарной аквакультуры для продажи, остальные — лишь как среду обитания и корм для трепанга. Предприятиям в целом более интересны гребешок и трепанг, на третьем месте — еж, а водоросли — на последнем месте», — подчеркнул Владимир Булаш.

Что делать

В то же время объем импорта водорослевой продукции в Россию ежегодно увеличивается, заметил Алексей Байталюк. Парадокс объясняется тем, что в России водоросли перерабатываются главным образом для пищевых целей — это до сих пор прослеживаемое наследие еще пищевой программы СССР. При этом водорослевая кулинария — довольно низкодоходное направление с минимальной рентабельностью и неустойчивым спросом. Нужен переход к более активному использованию водорослей для производства не пищевой, а иной продукции, например, технической, считает руководитель ТИНРО.

«У нас из водорослей сегодня практически не производится продуктов высокого передела или продуктов с высокой добавленной стоимостью, либо эти продукты по разным причинам не совсем востребованы. В мировой практике водоросли успешно используются для производства БАДов, косметики, биотоплива, биоразлагаемого пластика и даже в разработках по продлению жизни человека. Мировой рынок движется в этом направлении», — отметил проректор по стратегическому развитию, цифровизации и молодежной политике Дальрыбвтуза Павел Пастухов.

При этом Алексей Байталюк видит перспективу искусственного выращивания водорослей. Более 80% водорослей, добываемых в мире, — искусственно выращенные, сообщил он.

«Не вполне согласен с тезисом, что у нас нет технологий. Мы можем нашим китайским коллегам дать даже небольшую фору с точки зрения процессов выращивания продукции и получения той же морской капусты», — заявил руководитель ТИНРО.

По его словам, эксперимент, который на протяжении трех лет ведется в Приморском крае в Центре марикультуры на острове Попова и в бухте Рифовой, показывает, что в потенциальных районах искусственного воспроизводства морской капусты можно получить 2 млн тонн сырой массы в год. Эта урожайность выше, чем в Китае, подчеркнул Алексей Байталюк.

Где востребованы

Директор компании «Дальневосточный водорослевый комбинат» Евгений Децик перечислил сразу несколько сегментов рынка, где могут быть широко востребованы водоросли. Во-первых, помимо известных всем салатов из морской капусты, водоросли можно гораздо шире применять в кулинарии.

Другое важное направление — медицина и косметология. Уже сейчас аптеки и магазины косметики предлагают широкий ассортимент лечебных препаратов, косметических масок, кремов, шампуней и других продуктов, изготовленных с использованием водорослей. «Этот рынок у нас достаточно развит, однако проблема в культуре потребления. Пройдите по аптекам и косметическим салонам — они забиты импортом. Люди говорят: зачем мне российский крем, лучше я буду использовать импортный. Очень сложно на этот рынок зайти с отечественными препаратами. Нужна поддержка государства в продвижении товаров этой группы», — отметил Евгений Децик.

Также перспективный сектор, по его мнению, — корма и добавки в птицеводстве и животноводстве. Здесь, по словам предпринимателя, имеется та же проблема — засилье импорта. «С 90-х годов в Россию завозятся импортные породы сельскохозяйственных животных, с ними поступают готовые рецептуры кормовых добавок, туда сложно зайти с отечественной разработкой», — подчеркнул директор компании.

Еще один сегмент, связанный с сельским хозяйством, — использование водорослей для производства органических удобрений. В стране действует федеральная программа по внедрению органических удобрений. «Минсельхоз активно работает в этом направлении, это очень крупный рынок, и в перспективе там можно будет зарабатывать миллиарды», — считает Евгений Децик.

Доцент департамента биомедицинской химии ДВФУ Анна Чепкасова рассказала, что их коллектив занимается поиском биологически активных веществ в гидробионтах, созданием субстанций, обладающих фармацевтическими эффектами, а также завершенных продуктов. Департамент генерирует готовые предложения для производств и фармацевтических компаний по внедрению разрабатываемых технологий.

Она перечислила технологии, уже созданные или находящиеся в разработке: из ламинарии сейчас производятся селеносодержащие и цинкосодержащие продукты. Планируется разработать технологии по выделению альгинатов. Есть разработки по выделению пектинов из зостеры. Из зеленой водоросли ульвы получают ульван, который планируется использовать как кровеостанавливающее средство на повязках. Из анфельции разрабатывают средство для таргетной доставки лекарств.

«Из ламинарии возможно выделение бета-глюканов. Сейчас они в основном выделяются из зерна, но исследования показали, что с ламинарией лучше, их содержание в этой водоросли выше. Это перспективный объект для создания БАДов и фармацевтических субстанций», — сообщила Анна Чепкасова.

Водорослей уже не хватает

Главный научный сотрудник лаборатории молекулярных основ антибактериального иммунитета Тихоокеанского института биоорганической химии Ирина Ермак рассказала, что десятилетиями занимается каррагинанами и фикобилипротеинами, содержащимися в красных водорослях. Они находят широкое применение в различных областях. Каррагинаны, помимо пищевой промышленности, используются в медицине, биомедицине, фармацевтике, косметологии. Фикобилипротеины известны как ценные натуральные красители.

Ученая подчеркнула, что преимущество в этом направлении имеют красные водоросли из дальневосточных морей. «Нам доводилось работать с водорослями из южных морей России, а также других стран, там клеточная стенка значительно тоньше, она не такая упругая, выход полисахаридов из красных водорослей намного меньше», — сказала Ирина Ермак.

По ее словам, большой проблемой для дальневосточных биохимиков является отсутствие сырья для производства готовой продукции.

«Белоруссия — «морская держава» — выпускает спрей на основе каррагинана и экспортирует его в Россию. Мы имеем такую разработку, знаем, как делать. При пандемии коронавируса мы показали эффективность такого спрея. Мы можем его выпускать, но дайте нам эту водоросль», — сказала представитель института.

«У нас в стране возникла большая проблема в связи с отсутствием бактериологического агара. В России нет ни одного завода, который его производит. Вся отечественная микробиология завязана на иностранное производство, и в связи с санкциями агар приходится покупать по очень высоким ценам. Один килограмм — 18 тыс. рублей. Микробиология, бактериология, все производство, все клинико-диагностические лаборатории могут встать, это вопрос нашей биобезопасности», — предупредила старший научный сотрудник лаборатории комплексных исследований окружающей среды и минеральных ресурсов Тихоокеанского океанологического института Анна Пономарева.

Нужна поддержка

Красной нитью в дискуссиях проходила тема необходимости государственной поддержки добычи и переработки водорослей. «При социализме заводы были планово убыточны, но успешно работали благодаря дотациям. В 1990-е годы дотации прекратились, что привело к спаду в марикультуре», — подчеркнула Татьяна Крупнова.

«Без государственных дотаций ничего не получится. Почему у нас рухнули агаровые предприятия? Потому что закончилась государственное дотирование. Это не связано с состоянием запасов водорослей. Агар выпускался для военных. После того, как закончилась потребность в агаре у военной промышленности, все рухнуло. Потому что развитие выпуска пищевого агара в Советском Союзе было не нужно, про альгинат я вообще не говорю», — отметила заведующая лабораторией безопасности и качества морского растительного сырья ТИНРО Наталья Аминина.

В мире основные объемы водорослей перерабатываются для пищевой промышленности и выпуска полисахаридов, утверждает она. Уже в Советском Союзе существовали высокотехнологичные разработки получения полисахаридов из водорослей, производства добавок, однако ничего не было внедрено. В рыночный период небольшие компании наладили выпуск БАДов благодаря их высокой розничной цене, но это очень ограниченный сегмент, подчеркнула Наталья Аминина.

«Полисахаридная промышленность не сможет в нашей стране развиваться частным образом. Это химическое производство, не рыбная отрасль. Это должно быть отдельное направление промышленности с государственными дотациями», — считает она.

«России нужна продуманная государственная политики в отношении водорослей. Рыночные механизмы по водорослям не работают. Так, КНР была провозглашена в 1949 году, а уже в 1951 году нищая в то время республика выделила деньги на разработку технологии выращивания ламинарии. Они вложили в это огромные средства, была проведенная громадная исследовательская работа, и теперь у них все растет. Но и сейчас рыночного хозяйства по выращиванию гидробионтов в КНР как такового нет. Все субсидируется, но очень умно — на уровне инфраструктуры, льготных кредитов. И жестко контролируется. И нам в этом вопросе нужна идеология государства, а не идеология рыночника», — убежден руководитель Центра аквакультуры и прибрежных ресурсов Национального научного центра морской биологии Сергей Масленников.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Fishnews

Декабрь 2024 г.