Константин Коробков: Все наши проекты – часть комплексного плана
Более 70 лет несет рыбацкую вахту на дальних рубежах России Южно-Курильский рыбокомбинат. Сегодня он не только является одним из крупнейших рыбодобытчиков в Сахалинской области, но и играет важную социальную роль на острове Кунашир.
Флот компании состоит из 15 современных рыбодобывающих, перерабатывающих, транспортных и специализированных судов, обеспечивая вылов до 40 тыс. тонн водных биоресурсов в год. Круглый год на берегу принимает уловы перерабатывающий комплекс компании, производя до 350 тонн готовой продукции в сутки. Полноценную работу предприятию обеспечивает собственный холодильный комплекс на 1200 тонн, контейнерный терминал, глубоководный причал.
Упор на современные технологии добычи, переработки и транспортировки рыбопродукции позволяет ЮКРК выпускать продукцию высочайшего качества. Но предприятие не останавливается на достигнутом. Последние годы компания планомерно реализует целый ряд крупных инвестиционных проектов, о них в интервью Fishnews рассказал генеральный директор ООО ПКФ «Южно-Курильский рыбокомбинат» Константин Коробков.
ЗАПЛАНИРОВАННЫЙ РОСТ
– Константин Викторович, несколько лет назад была принята масштабная программа модернизации рыбокомбината, включающая запуск целого ряда новых направлений. Каким из них сейчас уделяется особое внимание?
– Сейчас у нас в процессе реализации находится несколько проектов, которые стартовали в разное время – два, три или четыре года назад. Они объединены в рамках большого плана развития нашего предприятия. Сюда входит приобретение флота, модернизация береговых перерабатывающих мощностей, строительство рыборазводного завода, а также завода по переработке отходов с выпуском рыбной муки и жира – это наш самый свежий проект.
Не забывайте и про развитие контейнерного терминала – эту работу мы начали в марте прошлого года.
Кроме основных планов нам потребуется решать вопросы парогенерации и автономного энергоснабжения. В последнем случае мы очень надеемся на содействие местных и областных властей.
Может показаться, что это разрозненные части пазла, но они все абсолютно продуманы и синхронизированы. Хотя реализация этих проектов может идти не совсем в той последовательности, как задумывалось. Реальность – вещь суровая, иногда приходится делать то, что получается, отступив от первоначального плана.
– Вывоз рыбопродукции из регионов Дальнего Востока традиционно происходит морем. Но зачем ЮКРК понадобился собственный контейнерный терминал?
– А давайте представим ситуацию, если бы у нас его не было. Вот подходит транспортное судно, и разворачивается целая фронтовая операция. Нужно грузить продукцию, накопленную на складе. По всему предприятию останавливается производство, и люди, бросив технику, на машинах вывозят готовую продукцию под борт парохода и загружают подвезенное в трюм. Как минимум половина личного состава рыбокомбината была бы задействована в этом процессе. И на самом деле так и происходило.
С прошлого года с помощью оператора контейнерных перевозок «Камчатка-Лайнс» мы развиваем свой терминал. Принимаем пустые контейнеры, постепенно отгружаем в них готовую продукцию и спокойно ожидаем подхода контейнеровоза. Так же в плановом режиме, без суеты и спешки, отправляем сформированное количество груза, и контейнеровоз уходит.
Самое главное, что для выполнения всех этих операций достаточно заведующего складом, нескольких рабочих и водителя ричстакера. Сейчас нам не нужно отвлекать на погрузку много людей, плюс сокращается время, которое необходимо для обработки контейнеровоза. Это экономит деньги судовладельца, ему уже не надо сутками стоять на рейде в ожидании, когда у пирса освободится место для судна.
Опять же мы ничего нового не придумывали: все подсмотрено у коллег, которые работают в схожих условиях, например, на севере Норвегии и Фарерских островах. Там эти процессы выстроены именно так. А теперь подумайте: сейчас мы предпринимаем шаги, направленные на увеличение объема готовой продукции. Если заранее не решить вопрос перегруза, с чем мы столкнемся? Именно руководствуясь растущим грузооборотом, мы и начали развивать контейнерный терминал.
– И какие это шаги? Вы рассчитываете увеличить объемы производства традиционного ассортимента рыбокомбината или перейти к выпуску новых видов продукции из водных биоресурсов?
– Увеличение объемов производства продукции мы планируем достигнуть по двум направлениям – в результате модернизации производственных мощностей и строительства тукового завода, благодаря которому у нас дополнительно появятся мука и рыбий жир. Наращивать производство будем за счет увеличения вылова водных биоресурсов. Такие возможности мы видим как в более эффективном освоении квотируемых видов, так и в вовлечении в оборот «неодуемых» объектов.
Это, к примеру, сардина-иваси и скумбрия, вылов которых с каждым годом нарастает. Вновь появилось сахалинское стадо тихоокеанской сельди, которой не было с 1940-х годов, – в этом году, хоть и в качестве прилова, но около сотни тонн мы взяли. Скумбрия три года назад начиналась с таких же приловов.
Вылов объективно растет, под него приобретаются пароходы, а к пароходам – современные орудия лова, тралы, доски, поисковое оборудование. Параллельно происходит модернизация технологических участков, скороморозильных участков. Почему я и говорю, что какие-то звенья нашей программы по развитию раскручиваются за два года, а какие-то – за три или четыре. Есть проекты, скажем так, скорострельные. Их воплотили в жизнь, и они моментально начали генерировать денежный поток. Например, покупка стеркодера: судно выходит на промысел и сразу начинает производить продукцию, которая приносит деньги.
А есть проекты, которые сразу не приносят финансовой выгоды, но направлены на фундаментальное укрепление капитала. Например, по созданию лососевого рыборазводного завода, строительство которого ведется полностью за счет частных средств. Примечательно, что до этого на Кунашире ничего подобного не делали. После выпусков молоди с японских питомников, а это было еще в 1947 году, советская власть не удосужилась ни поддержать уже имеющийся ресурс, ни построить что-нибудь свое.
ИНВЕСТИЦИИ В РЕСУРС
– Получается, новый ЛРЗ будет построен примерно там же, где работали старые японские заводы? Или вы выбрали другие локации?
– Да, мы строимся на тех же водотоках, где стояли японские питомники. Ведь основой для успешного развития рыбоводного завода является вода – ее дебет, температура и биохимический состав. Ничего нового изобретать не надо, если все это сохранено природой – надо это применять.
Понятно, что отдача от лососеводства отсрочена на несколько лет. Первые мальки вернутся на нерест только на третий-четвертый год после выпуска. Потом с каждым годом и последующими выпусками эта дистанция будет сокращаться, а количество вернувшихся лососей возрастать. Плоды трудов рыбовода-лососевика видны только через пять-семь лет, соответственно не раньше начнется и возврат денежных инвестиций.
Опять же мы идем на это осознанно. Позволить себе такие инвестиции могут несколько компаний, но на деле реализует проект по воспроизводству только ЮКРК. Мы занимаемся этим направлением не первый год, ведь рыбоводство – это не только строительство завода и мероприятия по выпуску молоди. Это и охрана нерестилищ, и мелиорационные работы, и борьба с браконьерством. Последние четыре года мы охраняем озеро Лагунное, на котором строится будущий ЛРЗ.
Эти мероприятия уже дали результат. Если не резать рыбу хищническим образом, то популяция восстановится и будет поддерживать свою численность самостоятельно. Вопрос только в том, что произойдет это лет через двадцать-тридцать. Поэтому здесь мы можем природе немного помочь.
– В дальнейшем вы планируете построить несколько рыборазводных заводов или ЛРЗ на озере Лагунном останется единственным?
– Пять лет назад у нас была принята программа по лососеводству, которая действительно предусматривала строительство нескольких заводов через определенный промежуток времени. С тех пор мы провели изыскания еще на трех водоемах. В итоге выяснилось, что на одном из них строительство нецелесообразно из-за проблем с нехваткой воды и температурным режимом. Биохимический анализ среды показал неудовлетворительные результаты.
Другой водоем нас не устроил, поскольку строительство потребовало бы очень больших финансовых вложений. Это озеро находится на удаленном участке острова, водоток там слабый. Завод построить в принципе можно, но он будет маломощным.
Поэтому основной наш ЛРЗ разместится на озере Лагунном. Этот завод строится с запасом, рассчитан на очень большие производственные мощности и оснащен оборудованием по последнему слову техники от известных мировых производителей. При сопоставимых затратах отдача там будет существенно выше.
– Рыбоводный завод будет заниматься воспроизводством таких видов как кета и горбуша. Почему были выбраны именно эти представители лососевых, а не нерка или кижуч, к примеру?
– Потому что на озере Лагунное находится уникальное нерестилище озерной кеты. По рекомендации науки, нам необходимо поднимать именно это стадо. Прежде чем привлекать сторонних производителей - нерку или кижуча, нужно очень сильно подумать, чтобы не нарушить природный баланс. Если это озеро всегда было «детским садом» для кеты и горбуши и наука рекомендует нам инкубировать именно эти виды, то мы точно начнем с них.
Если в дальнейшем последуют рекомендации ученых по другим видах, мы рассмотрим и эти варианты. Логика здесь, как в медицине, – не навреди. Да, можно попробовать воспроизводить то, что не свойственно этому ареалу, но я считаю, что в первую очередь мы должны восстановить то, что там было.
– В будущем вы сможете продавать икру или посадочный материал компаниям, которые вынуждены участвовать в компенсационных мероприятиях?
– Я пока не совсем знаком с системой расчета количества биоматериала, которое может понадобиться для тех или иных компенсационных мероприятий. Но если в дальнейшем какому-либо предприятию потребуются услуги подобного плана, не вижу никаких препятствий для этого. В конце концов, к кому еще им обращаться?
По сути на Кунашире только сейчас начал работать ЛРЗ. Хоть он и находится в состоянии стройки, но уже действует. И я сильно сомневаюсь, что в ближайшие годы кто-то еще озаботится строительством подобного комплекса: нет ни подходящего ресурса, ни готовности на протяжении ряда лет вливать инвестиционные потоки без гарантий отдачи.
Все-таки законодательство еще не до конца признает право на промвозврат. Мы работаем на перспективу и с надеждой на то, что со стороны законодателей произойдут какие-то подвижки в этом вопросе.
ПОЙМАТЬ БАЛАНС
– Если вернуться к теме добычи: в ближайшие годы ЮКРК планирует приобретать или строить новые рыбопромысловые суда или нынешнего флота достаточно?
– Флот у нас разноплановый. Мы ведем экспедиционный лов стеркодерами по всему Дальневосточному бассейну. Еще у нас есть прибрежная группировка судов, которая работает в южнокурильских водах и доставляет охлажденную и парную рыбу на берег для переработки на заводе.
В принципе, на данный момент прибрежного флота, который должен обеспечивать загрузку производства, достаточно. Но дело в том, что рыбалка – явление непостоянное. Бывает, что рыбы нет неделями, или, напротив, она идет в таком безумном количестве, что пароходы приходится останавливать. Предсказать это невозможно, но и бесконечно долго наращивать группировку флота – нерационально. Задача управленца – поймать правильный баланс между естественными процессами и своими возможностями.
Наши суда работают и тралами, и кошельком, и снюрреводами, причем графики рыбалок не совпадают. Если сегодня идет промысел у тральщиков, то не факт, что повезет снюрреводам, и наоборот. От этих результатов напрямую зависит береговое предприятие. Нет рыбы – нет продукции, нет денег, тормозятся проекты.
Поэтому мы планомерно развиваем прибрежный флот. В этом году мы приобрели еще одно небольшое судно-ярусолов, которое уже приступило к промыслу. Оно станет для нас опорным на промысле трески, палтуса, камбал. К тому же, рыба, пойманная на крючок и быстро переработанная, стоит уже других денег, имеет другой рынок сбыта и другого потребителя. Разноплановый флот позволяет нам распределить риски, чтобы максимально смягчить провалы по добыче.
ОТХОДЫ В ПЛЮС
– Туковый завод, контракт на строительство которого был подписан в прошлом году на форуме в Санкт-Петербурге, помимо муки будет выпускать рыбий жир. Какая планка качества задана для этого продукта? Можно ли его будет использовать, например, в фармакологии?
– Сейчас я бы не стал забегать вперед, рассуждая о целевой направленности продукта. Совершенно точно могу сказать, что на первом этапе этот жир не будет фармацевтическим. Думаю, что мы получим хороший ветеринарный жир. А вот в каком количестве он будет производиться и как его тарировать – четкого понимания еще нет.
Мы также пока думаем, продавать ли его под нашим брендом или это будет опыт с предоставлением права на брендирование компании, приобретающей этот продукт. Но я точно знаю, что спрос на рыбий жир огромен, впрочем, как и на рыбную муку. Нам просто не сделать столько муки, сколько требуется покупателям. Пока, повторю, мы не решаем детально вопрос с рынком сбыта. Сначала нужно построить современный производственный цех и начать выпускать продукт.
– Но примерный круг будущих покупателей вашей муки вы уже представляете? Может быть, с кем-то есть предварительные договоренности?
– Разумеется, хотя о конкретных контрактах говорить пока преждевременно. Однако у нас будет очень хорошее оборудование, и мы рассчитываем получать муку с высоким содержанием протеина. Ее реализация не вызывает беспокойства – в Сахалинской области хорошо развито животноводство. Есть птицефабрика, где мука применяется в качестве концентрированной добавки в корма. Рыбная мука востребована и в свиноводстве – крупный проект в этой сфере реализуют власти региона. Интерес этих структур к нашей продукции был озвучен на совещании в областном правительстве.
Кроме того, заинтересованность в приобретении рыбной муки уже проявил бизнес из Приморского края и Вологодской области. Потенциальные клиенты готовы покупать весь объем, который можно будет производить на нашем оборудовании. Но, повторюсь, до заключения контрактов на поставки еще далеко. Сейчас мы полностью сконцентрированы на строительстве завода.
Ноябрь 2018 г.
