— Максим Георгиевич, какую вы видите проблематику в перезаключении на новый срок договоров на рыболовные участки для промысла лососей и других анадромных видов рыб?
— Сегодня самая острая тема для рыбной отрасли Дальнего Востока и, наверное, других регионов — это переоформление рыболовных участков. Сначала обращу внимание на такой аспект, как составление перечней рыболовных участков в субъектах Федерации. Для Сахалинской области это очень актуально. Только недавно урегулирован вопрос по границам соседних участков. На федеральном уровне даны очень, на мой взгляд, правильные разъяснения, что тут нет никакого противоречия с действующим законодательством и наложения границ. Это дало нам возможность двигаться дальше в составлении регионального перечня рыболовных участков. Мы подготовили хорошие паспорта на РЛУ. Однако еще остается большое количество подводных камней: вопросы возникают не к самим участкам, а по форме согласования в Росрыболовстве. Занимаемся этим, устраняем замечания, работа очень непростая.
Беспокоит, что сегодня нет понимания сроков, в которые границы участков должны быть приведены в соответствие для прохождения процедур по переоформлению. Обсуждались различные законодательные варианты, но дальнейшая информация отсутствует.
Очень острый вопрос сегодня — это плата за перезаключение договоров на рыболовные участки. При расчете платежа за участки для промышленной добычи анадромных видов рыб постановление правительства предусматривает использование удваивающего коэффициента. Обсуждалось, что будет рассрочка на три года. Однако теперь определено, что платеж должен быть внесен не более чем за два года. Тяжелое бремя. И вряд ли кто-то из наших пользователей сможет без привлечения кредитных средств принять участие в таком перезаключении. Если бы было хотя бы три года, два из которых — урожайные по подходам рыбы, уже было бы проще предприятиям. А так, чем короче срок выплаты, тем меньше шансов, что компании смогут действовать без похода в банк. Но у всех ли будет необходимый для кредитора залог? Допустим, небольшое предприятие, которое тем не менее работало, осуществляло производственную деятельность, предложенных к выплате сумм не найдет и окажется в ситуации, когда промысловый участок будет выставлен на аукцион.
С камчатскими коллегами мы обсуждали, что и без коэффициента, просто при умножении расчетной суммы сбора за пользование водными биоресурсами на двадцать лет, уже получаются очень серьезная нагрузка. При этом для определения расчетной суммы сбора будет использоваться среднегодовой вылов за предыдущие четыре года. Если говорить о Камчатском крае, то там это как раз и были годы с очень высокими подходами лосося. Получается, что исходя из этих урожайных лет и будет рассчитываться плата на двадцать лет вперед. Но что на протяжении такого длительного периода будет происходить с биоресурсами? Мы очень сомневаемся, что даже в ближайшую пятилетку удастся побить отмечавшиеся рекорды по уловам. Опять же, кредит дадут, но рыбы не будет, пользователь не сможет его выплачивать. Кто разделит с рыбаком эти риски?
Не всегда рыбная отрасль такая маржинальная и высокоэффективная. В пример можно привести ситуацию по белой рыбе: у нас пользователи в один голос говорят, что промысел минтая в этом году в лучшем случае выходит в ноль, а в худшем — в минус.
Все-таки нужно принимать во внимание сценарий, что рыба не будет приходить в необходимом количестве и предприятия не смогут выплачивать кредиты. Никто об этом не думает, а думать надо. Ведь компании тогда просто обанкротятся. Зачем мы заранее ставим рыбаков в условия высоких рисков? Никто не против того, что за участки нужно заплатить, но это должны быть посильные суммы.
Мы знаем, что и председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, и спикер Госдумы Вячеслав Володин поручили вернуться к обсуждению вопросов платы за перезакрепление рыболовных участков. Ждем, когда будет запрошена позиция региона — ассоциация готова дать свои предложения. На сегодняшний день, повторюсь, это самая беспокоящая тема.
С решением вопроса рыболовных участков напрямую связано будущее предприятий, в том числе и градообразующих, это прибрежная база на Дальнем Востоке.
— Может быть, предполагается, что, если кто-то не сможет заплатить за участок, то на его место придут более эффективные пользователи?
— Когда только начинался разговор о перезаключении договоров, говорилось, что делать это надо с эффективными компаниями. Но тут встал вопрос с критериями эффективности. Например, есть компания, которая осваивает небольшие объемы рыбы в отдаленных районах. Часть улова она продает в России, наполняя внутренний рынок, часть — реализует за рубеж, а это валютная выручка для страны. Платит налоги. Эффективно ли это предприятие? Как его оценить? И мне кажется, регулирующее отрасль ведомство от определения эти критериев эффективности-неэффективности по итогу отказалось.
На мой взгляд, главное сейчас — все-таки сохранить пользователей, которые работали, вкладывались, развивали свой бизнес и территорию. Надо думать об этом. Только с точки зрения возможных поступлений в бюджет к вопросу платежей за перезакрепление участков подходить нельзя.
— Новые договоры также будут предусматривать новые обязательства для пользователей рыболовных участков.
— Да. Хотя хочу сказать, что социально ответственные пользователи уже и так участвовали в развитии своих регионов. Эти предприятия также дополнительно за собственные средства организовывали охрану рек и участков, на которых осуществляют промысел.
Вопрос рыбоохраны у нас всегда стоит остро. Сейчас вводится обязанность по производственному контролю на рыболовных участках. Идея в предупреждении и борьбе с нарушениями законодательства в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов. Мне кажется, с этим будет связано много вопросов.
Мы все осознаем, что существенно увеличить штат рыбоохраны по понятным причинам вряд ли удастся — иначе это сделали бы уже давно. Все регионы говорят о том, что в этой сфере не хватает людей, да и финансовая обеспеченность рыбоохраны сегодня оставляет желать лучшего, хотя, конечно, в последние годы зарплата у инспекторов выросла. Это делает рыбоохрану более эффективной, но этого недостаточно.
Мне кажется, надо направить законодательные инициативы на предоставление дополнительных полномочий и возможностей внештатным инспекторам или тем людям, которые будут осуществлять производственный контроль на участках. Пока получается, что производственные инспекторы, то есть лица, которые будут осуществлять производственный контроль, смогут только фиксировать нарушения, составляя первичные материалы, и передавать их уполномоченным органам. Но такая возможность была и раньше у внештатных инспекторов рыбоохраны.
— Какие еще темы в рыбной отрасли Сахалинской области вы бы выделили? С чем к вам обращаются предприятия?
— Если говорить про организацию лососевой путины, то здесь не все просто. Примером послужила выработка мер для участка «Мыс Свободный — мыс Анива».
Пока сложно судить об успешности путины на Сахалине. Промысел идет, но массово рыба еще не подошла, это скорее отдельные вспышки по районам. И мы говорим о предосторожном подходе к организации промысла. Например, к открытию отдельных районов исходя из заполнения нерестилищ.
Нас очень беспокоит следующий год. Он считается «нерыбным». И нам надо уже сейчас думать, как сохранять ресурс. По всей видимости, больших подходов горбуши в 2025 году прогнозироваться не будет. И потребуются серьезные меры регулирования. Рыбаки причем сами выступают за решения, направленные на сохранение ресурса. Уверен, что мы — все участники процесса регулирования — друг друга услышим и будем действовать в правильном направлении.
Очень важная для Сахалинской области сфера — лососеводство. Воспроизводством лососей в регионе занимается уже 78 предприятий — по этому показателю мы первые в стране. Кета у нас в основном заводского происхождения, именно рыбоводные заводы сформировали собственные для Сахалинской области значительные ресурсы этого вида тихоокеанских лососей — это большое достижение и хорошие перспективы на будущее.
Предприятия сосредотачивались на кете, как на рыбе с более понятными возвратами. Но и по горбуше мы видим, что эффект есть: в тех местах, где у нас хорошие закладки по этому виду лососей, подходы неплохие. Думаю, это перспектива для дальнейших исследований. Нам нужно совместно с наукой, отраслевым ведомством объединить усилия по мечению. Считаю, что это будет интересно для всех, посмотреть на работу заводов, в том числе и по горбуше.
Еще одна очень важная тема: сегодня на Сахалине благодаря главе региона Валерию Лимаренко создается современный кампус Сахалинского государственного университета — «СахалинТех». И мы обсуждали с губернатором, что было бы важно иметь на этой базе лабораторию по исследованию наших вод, рек. Здесь может быть задействовано еще одно развиваемое в регионе направление — по использованию беспилотных летательных аппаратов. Беспилотники могут задействоваться и в исследовании прибрежных вод регионов, и в оценке заполняемости нерестилищ производителями тихоокеанских лососей. Здесь можно было бы работать совместно с Сахалинским, Тихоокеанским филиалами Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО). Хорошим подспорьем использование беспилотных аппаратов, на мой взгляд, могло бы стать и в рыбоохране.
И конечно, говорили о том, что на базе СахГУ было бы интересно организовать подготовку кадров для отрасли. Все знают, насколько это сегодня острый вопрос. Для работы на современных перерабатывающих заводах, которые сегодня активно создаются в нашем регионе, для работы на новых судах нужны специалисты с отвечающими современным реалиям компетенциями.
Губернатор солидарен с нами в том, что потребности рыбной отрасли тоже должны быть учтены в деятельности нового кампуса.
Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews
Август 2024 г.
