Рыболовство КНДР: от плановой экономики к вынужденному браконьерству

По развитию рыболовства Северной Кореи в разные периоды били распад СССР, санкции ООН, коронавирус, отмечает кореевед Вадим Акуленко. По его мнению, причина массового вторжения нелегальных промысловиков из КНДР в воды России и Японии в последние годы — в китайской экспансии.

Как и прочие отрасли народного хозяйства, рыболовство в КНДР начало развиваться в соответствии с идеями плановой экономики, обращает внимание кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры корееведения Восточного института — Школы региональных и международных исследований ДВФУ Вадим Акуленко. В статье для журнала «Fishnews — Новости рыболовства» он указывает, что становление северокорейского рыболовства началось в период Трехлетнего плана послевоенного восстановления и развития народной экономики (1954-1956 гг.) и первой пятилетки (1957-1961 гг.).

«Среднегодовые темпы прироста производства в эти годы составляли невероятные 36,3%, благодаря чему в 1957 году объемы производства морепродуктов достигли 580 тыс. тонн, а к концу пятилетки в 1960 году составляли уже 690 тыс. тонн», — пишет эксперт.

После создания прочной основы для ведения коллективного хозяйства партия поставила новую задачу — увеличить производство морепродуктов для улучшения культуры питания народа. Поэтому во время первой семилетки (1961-1967 гг.) и шестилетки (1971-1976 гг.) в рыбном хозяйстве КНДР сделали ставку на укрупнение и механизацию рыболовных судов, а также развитие океанического промысла.

Вадим Акуленко приводит данные: успехи комплексного развития отрасли позволили повысить производство морепродуктов до 723 тыс. тонн в 1965 г., 931 тыс. тонн — в 1970 г. и 1,3 млн тонн — в 1975 г. К 1972 г. в этой сфере трудилось уже более 1 млн работников, среди которых было достаточно много женщин.

В период второй семилетки (1978-1984 гг.) под влиянием холодного течения произошел возврат косяков минтая в бассейн Японского моря, что немедленно сказалось на росте производительности северокорейского рыболовства.

«Нередко специалисты оценивают период второй семилетки как расцвет северокорейского рыбного хозяйства: океаническое рыболовство продолжало развиваться, а прибрежное пошло по пути дальнейшего увеличения размера судов и повышения эффективности промысла. Были приложены значительные усилия и для развития морских акваферм», — рассказывает кореевед.

В результате в 1985 г., по мнению южнокорейских специалистов, был достигнут пик производства морепродуктов — 1,78 млн тонн (по другим данным, 2,42 млн тонн). В то же время в самой КНДР оценивают свои успехи гораздо выше, говоря о 3,6 млн тонн.

«Такая путаница со статистическими данными вызвана отсутствием достоверной информации и разными методами подсчета. Однако все источники сходятся в одном: с 1985 года начинается постепенный спад производства, который усиливается с началом 1990-х годов», — констатирует Вадим Акуленко.

В начале 1990-х северокорейское рыболовство, как и вся экономика страны, пережило глубокий кризис, связанный с развалом СССР. Импорт нефти с 19 млн баррелей в 1989 г. упал до 9,6 млн баррелей в 1992-м. Это немедленно сказалось на общей производительности энергоемких отраслей, в том числе рыболовства, подчеркивает эксперт.

В новых условиях руководству КНДР пришлось сделать нелегкий выбор в пользу океанического промысла и аквакультуры в ущерб другим отраслям рыбного хозяйства, так как средств на развитие всех направлений попросту не было. Первое было призвано помочь заработать как можно больше на экспорте, а второе — накормить собственный народ наиболее энергоэффективным способом, так как для обслуживания морских огородов и рыбных прудов можно использовать лодки, приводимые в движение мускульной силой работников предприятий. В целом такая модель рыбного хозяйства работает там и по сей день, рассказывает Вадим Акуленко.

По экспертным оценкам, к 1998 г. производство рыбы и морепродуктов в стране упало почти в три раза с рекордных показателей 1980-х годов — до 620 тыс. тонн.

Переломным моментом развития этой отрасли на современном этапе стал 1999 г., когда республика встала на путь восстановления своей экономики в новых условиях. Как указывает специалист, северокорейские рыбаки с начала 2010-х гг. стали нарастающими темпами возвращаться в Японское (Восточное) море на промысел кальмара. Если в 2011 г. в его центральной части было зафиксировано 15 северокорейских судов, то к 2014 г. их число превысило 400. Это не могло не сказаться и на объемах добычи: в 2016 году уловы рыбаков КНДР вновь перешагнули рубеж в 1 млн тонн.

Однако введение Советом Безопасности ООН в 2016-2017 гг. так называемых секторальных санкций, направленных против северокорейской гражданской экономики, вновь изменило ситуацию. «Особенно больно по рыболовству ударило принятие в августе 2017 года резолюции № 2371, запрещающей КНДР экспорт морских биоресурсов. Это легко заметить по объемам производства морепродуктов в стране: 884 тыс. тонн в 2017 году, 705 тыс. тонн в 2018 году, 743 тыс. тонн в 2019 году», — отмечает Вадим Акуленко.

Причина сворачивания рыбного промысла, по его словам, очевидна — коронавирус и связанные с этим ограничения, наложенные властями КНДР на пересечение госграницы и вообще на любые контакты с внешним миром.

Автор статьи обращает внимание: в последние несколько лет в СМИ и соцсетях лавинообразно росло количество сообщений о присутствии северокорейских браконьеров в российских водах. «Однако необходимо сразу оговориться, что подобная проблема существовала и в советское время, хотя и не была столь очевидна для простых обывателей», — замечает эксперт.

«Истинный размах северокорейского ННН-промысла в наших водах стал понятен после того, как отечественные ученые проанализировали ночные снимки Японского (Восточного) моря с 2012 по 2018 годы. На них массовое проникновение судов в южную часть российской экономической зоны (до 42,5° с.ш.) наблюдается в период с 2015 по 2017 годы, а в 2018 году флот КНДР сместился на северо-восток до 44° с.ш., подойдя уже вплотную к 12-мильной зоне РФ. Максимума число северокорейских браконьеров в наших водах достигло в 2018 году — примерно 3 000 судов различного размера и класса. Для 2017 и 2019 годов их число оценивается в 2 000 единиц», — приводит цифры Вадим Акуленко.

Подтверждают рост активности браконьеров из этой страны и в Пограничной службе ФСБ России. Так, если с 2014 по 2018 гг. было задержано всего 11 северокорейских судов с 260 членами экипажей, то в 2019 г. их число выросло до 16 рыболовных судов и 328 маломерных плавсредств под флагом КНДР с 3754 рыбаками на борту. Более того, 17 сентября 2019 г. в исключительной экономической зоне (ИЭЗ) России в Японском (Восточном) море в районе банки Кито-Ямато произошел инцидент с вооруженным нападением браконьеров из Северной Кореи на российских пограничников.

Кроме российских вод, северокорейские рыбаки с середины 2010-х годов начали тревожить и акваторию соседней Японии, подчеркивает кореевед.

«Какова же причина значительного роста активности северокорейских рыбаков в ИЭЗ России и Японии в Японском (Восточном) море за последние годы? Скорее всего, она связана с началом интенсивного освоения акваторий КНДР китайскими рыбаками», — предполагает эксперт.

Говоря о масштабах промысла китайских товарищей в северокорейских водах, он ссылается на статью «Разоблачение темных рыболовных флотов в Северной Корее» (Illuminating dark fishing fleets in North Korea), опубликованную в 2020 г. международной группой ученых: стоимость незаконно добытого китайскими рыбаками в северокорейских водах кальмара (наиболее ценного местного гидробионта) составила 275 млн долларов в 2017 г., 171 млн — в 2018 г. и 240 млн — в 2019 г. Даже в пандемийном 2020 г. промысел сократился не слишком существенно — до 179 млн долларов.

«Хватит ли сил и средств у российских пограничников для контроля за действиями 2-3 тыс. северокорейских рыбацких лодок, выдавленных из собственных вод в нашу исключительную экономическую зону? Смогут ли они ежегодно предотвращать до 5 тыс. попыток проникновения (в среднем 13 в день), как это делают японские коллеги в районе банки Кито-Ямато?», — задается вопросами Вадим Акуленко.

По его мнению, без фундаментального искоренения ННН-промысла, в том числе в северокорейских водах, проблему не решить и рыбаки КНДР продолжат свои набеги на российские воды, не имея иного способа прокормить свои семьи.

Полный текст читайте в рубрике «Крупным планом» на сайте Fishnews.