Ростислав БИЧУК: «Ошибки можно прощать, подлости - нет»

Почти двадцать лет Ростислав Всеволодович Бичук был секретарем парткома Базы океанического рыболовства. Сегодня о партийном прошлом нашей страны говорят в основном негативно, забывая, что мы все просто жили в то время и в тех условиях. Можно было дисциплинированно приспосабливаться к действительности, что многие и делали, а можно было влиять на происходящее. Океанрыбфлотовцы, которые трудились на предприятии в советское время, знают, как много тогда зависело от решений партийного комитета: лишиться партийного билета было для человека полным крахом, а на флоте «заработать» провинность и сейчас легко. И они же знают, скольким морякам БОРовский партком, накладывая взыскания, спасал профессиональную карьеру.

Серьезный и внешне даже суровый, Ростислав Всеволодович на самом деле очень добрый и, главное, понимающий человек. Как он говорит, ошибки можно прощать, подлость – нет. Таков Бичук сегодня и таким был всегда. Иногда, наверное, и в ущерб себе. Но, признается он, доведись заново пройти прожитый путь – ничего бы не изменил, во всяком случае, в главных поступках, потому что они всегда были по совести.

За несколько дней до праздника я навестила Ростислава Всеволодовича. Он всегда рад гостям – даже если приходят, как я, с корыстной целью. Правда, моя корысть простительна. Я попросила рассказать о себе.

- Я родом из Чернигова, у меня там живут брат и сестра двоюродные. Родителей лишился, когда был подростком. Мамы не стало в 1942 году, отца – в 1944. Жил с бабушкой и теткой. После школы решил поступать в мореходное училище. Родственники отговаривали, говорили, что железнодорожное ближе к дому, а работа моряка еще и опасная. Но я хотел только в мореходное. Поехал в Херсон, поступил в мореходное училище министерства морского флота. На вступительных экзаменах мне сделали поблажку: позволили отвечать на украинском языке – русский-то я тогда знал, как китайский примерно. Но отучился два курса, и возникла проблема – чтобы перейти на третий курс, нужна была виза. Тогда, в послевоенное время, требования установили жесткие. Нет семьи – нет визы. А семья – это близкие родственники, то есть родители, или жена. У меня же не было ни родителей, ни жены. Зато моряком по-прежнему хотел стать. Выход нашелся, перевелся в рыбный техникум там же, в Херсоне. Позже техникум стал училищем рыбного хозяйства. Окончил его в 1952 году и стал дипломированным механиком. Распределение получил на Камчатку. Приехали в Мурманск всем выпуском, нас распределили на суда. И пошли Северным морским путем в Петропавловск. Много впечатлений было, конечно, но, как оказалось, самое неизгладимое ждало в конце пути. Вышли из порта Провидение – и попали в шторм. Вместо трех суток до Камчатки шли двенадцать. Помотало наш промысловый рефрижератор – кстати, немецкой постройки, тогда по репарации из Германии приходили средние рыболовные суда.

В Петропавловск подошли на ноябрьские праздники. А тут на Курилах цунами, и нас без оформления прихода направили туда. Предполагалось, для спасательных работ. Оказалось же, что пока мы шли, спасать уже и некого было. Вода так высоко поднялась, что остров был вымыт, как Халактырский пляж. Вернулись в Петропавловск, где нам устроили «шмон», – вдруг что прихватили, сошли на берег.

Работать меня направили в Траловый флот. Оформился вторым механиком на СРТ-664 и вышел в первый промысловый рейс. Он стал настоящим боевым крещением. Работали в Охотском море, зима выдалась суровая. Весь наш караван льдом зажало, некоторые суда смогли вырваться. Нашему не повезло. Пришлось в прямом смысле спасаться. Выбрались мы кое-как на курильский остров... Судно затонуло, но все члены экипажа, к счастью, спаслись, никто не пострадал.

Прихожу в кадры за направлением на другое судно, а там говорят: приходящих сейчас нет, зато на побережье нужны механики, так что поезжай, годик поработаешь, а потом опять к нам.

Поехал. Добрался до Кировского рыбокомбината. Поставили механиком флота, сначала на базе, потом на рыболовном стане. Затем откомандировали в Ичинский рыбокомбинат, там тоже нужны были механики флота. Женился в 1953 году – кстати, в день смерти Сталина, так совпало. Время так и шло. В партию вступил и даже секретарем партбюро рыбокомбината стал. Потом секретарем парткома на Ичинском комбинате, на Кировском. Когда вернулся в Петропавловск, получил назначение на зверобойную шхуну «Белек». Работали на промысле моржей. Правда, охотники из нас были липовые. Стрелять-то стреляли, да толку мало. Потом уж обучили стрелять нас из скорострельной винтовки. Добывали шкуры зверей и жир, а мясо отдавали местному населению. Потом все зверобойные суда передали Владивостоку. Мы их перегнали, сдали – и обратно на Камчатку.

Два года работал в обкоме партии, а потом, наконец, снова вернулся на флот. Правда, уже на должность первого помощника капитана на плавбазе «Советская Камчатка». Конечно, механическая служба была ближе, привычней, а с людьми работать посложнее. Помогало то, что все к помполиту относились хорошо, что палубная команда, что обработчики, что комсостав.

После почти пяти лет работы первым помощником стал заместителем секретаря парткома Тралфлота. Только ненадолго. Зам из меня получился никудышный. Симонов, тогдашний секретарь парткома, привык все делать сам и так, как считал нужным. Моя роль была никакая. А просто числиться – не в моей натуре. Как ни странно, в горкоме партии к моей проблеме отнеслись благожелательно, с пониманием. Первым секретарем тогда был Лев Загоруй. Войну прошел, мужик властный, но справедливый. Он как-то был в командировке в море, у нас на «Советской Камчатке» тоже какое-то время, и видел меня в работе. А тут в Океанрыбфлоте партконференция. БОР тогда только-только образовался. У секретаря парткома работа не заладилась, и горком предложил на конференции мою кандидатуру. Коммунисты поддержали. Я же не был варягом – в новую флотскую организацию ведь тралфлотовцы пришли работать, многие знали меня. И так получается, что я был секретарем парткома почти с основания предприятия – без малого 20 лет.

А потом – заслуженный отдых. Пенсионный возраст подошел, а тут перестройка, развал Союза, неразбериха. Некоторое время, правда, еще поработал дежурным в бывшем обкомовском гараже, но дело оказалось не по душе...

Ростислав Всеволодович любит смотреть фотографии, которых за годы трудовой деятельности накопилось немало. С некоторыми связаны особые воспоминания. Вот летчик-космонавт Стрекалов в гостях у экипажа БАТМ «Алексей Стаханов», вот украинский писатель Стельмах на борту океанрыбфлотовского судна, вот первый секретарь обкома партии Качин вручает награды рыбакам БОРа... Впрочем, рассказывать о фотографиях трудно – их надо смотреть. Будете в гостях у Ростислава Всеволодовича – он вам их обязательно покажет. А глядя на них, расскажет о людях на снимках, о событиях, с которыми они связаны.

Елена ФЕДОРЧЕНКО.