Месяц на “югах”

Наконец деньги на поездку собраны, авиа- и железнодорожные билеты куплены, хоть и пришлось высидеть в очереди и поломать голову над тем, как их состыковать, чтобы успеть из московского аэропорта проскочить на поезд.

И вот наступает ответственный момент – спины перестали ощущать толчки шасси здоровенного Ил-96 о взлётно-посадочную полосу Елизовского аэропорта. Всё, летим!

На юг! На юг!

После не столь уж обширной и густонаселённой краевой столицы и 9-часового перелёта Москва кажется большим и сумасшедшим муравейником с её вечными стройками, перегороженной Красной площадью, грохочущим и сквознячным метро. Поэтому стараемся проскочить столицу как можно быстрее – всё равно из окна автобуса много не увидишь, одежда (понятное дело) не предназначена для походов по музеям, а толкаться по улицам с чемоданом в руках – не очень приятное занятие.

Наш поезд «Москва – Кривой Рог» оказался наполнен криворожцами, едущими на родину из Москвы. Кто-то из них учится в столице России, другие работают – к примеру, устанавливают межкомнатные двери. И пусть при этом они живут вшестером в трёхкомнатной квартире, зато создали свой сайт и работают настолько хорошо, что благодарные клиенты передают их из рук в руки.

И вот – граница между Россией и Украиной, которую когда-то проезжали, не замечая. Теперь нужно готовиться к пограничному контролю и таможенному досмотру. Многие рассказывают страшилки про украинских таможенников. Но сколько мне ни приходилось пересекать границу после 1991 года, ни разу (тьфу-тьфу-тьфу!) ни с чем подобным не сталкивался. Обошлось и в этот раз. Таможенники с трезубцами на фуражках спрашивали только пассажиров с украинскими паспортами, указывая на чемоданы: «Что там?». И удовлетворившись ответом, что «там» только «старые личные вещи», проходили мимо.

При пограничном контроле надо лишь заполнить миграционную карточку, половину которой забирают «на память» украинские пограничники, а вторую необходимо вложить во внутренний российский паспорт, и можно находиться на территории Украины 90 дней на законном основании.

Поезд проезжает Казачью Лопань (первую железнодорожную станцию за российской границей) в направлении Харькова. Ну, здравствуй, Украина!

Жизнь, как жизнь

За время пребывания в Запорожье и Бердянске явных признаков того, что Украина живёт на грани катастрофы – не сегодня-завтра то ли развалится, то ли обанкротится, я не заметил. Да, временами некоторые заводы переводят на 3-дневную рабочую неделю. Бывает и так, что завод работает, продукцию отгружает, а зарплату рабочим платят не вовремя. Есть полуразрушенные здания явно промышленного назначения. Приходилось замечать и людей, собирающих бутылки или роющихся в контейнерах для мусора.

Но жизнь продолжается, и в основном люди живут по принципу «кто не работает, тот не ест». Цены на продукты питания по камчатским меркам просто смешные – при том, что 1 000 рублей в июне-июле равнялись 240-245 гривнам, килограмм сахара стоил 5 гр. 50 коп., мясная вырезка – 50 гр., хлеб – 3-4 гр., килограмм херсонских арбузов – 3 гр., помидоры – 8-10 гр, огурцы – 3-4 гр. Проезд в муниципальном транспорте – 1 гривна, в маршрутках – вдвое дороже. Плюс к этому многие имеют собственные дачи и огороды. Правда, за них держатся в основном люди пенсионного возраста – они там работали долгие годы, вложили много труда и бросать их просто жалко. Молодёжь же в основном настроена по-другому: «Зачем горбатиться на огороде, если всё можно купить в магазине?». Облик городов меняется год от года – в каждый приезд замечаешь: там построен новый дом, в другом месте – целая улица. Дороги ремонтируют вовремя.

Проблем с общением не возникало – Запорожье всё ещё остаётся в основном русскоязычным городом (правда, «волна» украинского, как языка повседневного общения, всё дальше продвигается на восток – приходилось сталкиваться с несколькими молодыми криворожцами, родные места которых расположены чуть западнее, так они говорили уже на украинском языке. Удалось даже переброситься парой слов с рекламировавшим на улице сейфовые двери молодым африканцем, отлично говорившим как на русском, так и на украинском языках). Хотя чем дальше от города, тем больше людей говорят на украинском. Но человеку, учившемуся пусть даже в русскоязычной школе в тогда ещё советской Украине, всё равно гораздо проще общаться с ними, ведь украинский язык изучался как обязательный, пусть и не всеми любимый, предмет. К тому же, все вывески были тогда двуязычными, были украинские радио и телевидение, плюс в семейной библиотеке читались украинские книги, да и старшие родственники владели этим языком. Поэтому даже после 24 лет жизни на Камчатке сохранились знания, достаточные для общения. И западные фильмы, переведённые на украинский язык, не воспринимались как нечто непонятное, а украинские субтитры во время просмотра российских сериалов особо не раздражали.

Зато вызвала удивление одна из передач, где хлёстко высмеивали власть и политиков. Вообще, чем дальше от Киева, тем меньше разговоров о политике. Простые украинцы предпочитают больше заниматься своими делами. Хотя порой нет-нет да и услышишь, как пассажиры в троллейбусе обмениваются вопросами типа «Ты за Витю (Януковича) или за Юлю (Тимошенко)?», но обсуждалось это без злобы.

Море и солнце

Родной для каждого жителя Камчатского края День рыбака я отметил в Бердянске – портовом и рыбацком городе, столице курортов Азовского моря. Здесь, как и в России, его отметили 12 июля. Всё происходило примерно как и в Петропавловске – множество отдыхающих и жителей города прогуливались по набережной, слушали концерт или развлекались на аттракционах. Параллели можно провести не только в праздничной, но и в исторической жизни городов – Бердянск, как и столица Камчатского края, в 1855 году пережил атаку англо-французской эскадры.

Устроиться с жильём здесь оказалось достаточно легко – как говорили сами хозяева, если в прошлом году курортники стучались в любые двери с просьбой разместиться хоть как-нибудь, то этим летом таких ситуаций не возникает – сказывается мировой финансовый кризис. Тем не менее, комнаты пустыми всё равно не стоят – сюда приезжают и металлурги из Запорожья, и шахтёры из Донецка, и отпускники с российского Севера. А вечером, когда спадала жара, набережная была полна отдыхающих. Цены на жильё, конечно же, разные – к примеру, двухместную комнату недалеко от моря в частном секторе сдают за 75-80 гривен в день. В домах со всеми удобствами и выходом на набережную они стоят, конечно, дороже. Кстати, многие живущие в частном секторе бердянцы надстраивают 2-е этажи для отдыхающих – это уже не «курятники», а вполне комфортные номера, отделанные ламинатом, с кондиционерами. Бывает, что сносят дома предков, а на их месте вырастают респектабельные частные гостиницы. Строятся и новые базы отдыха.

Вообще Бердянск производит двойственное впечатление. С одной стороны, город во время Великой Отечественной войны практически не пострадал, здесь сохранились старые дома с интересной архитектурой, старинная планировка с узкими улочками с односторонним движением. И при этом, несмотря на наплыв курортников, никаких пробок на дорогах. Возможно, сказывается рельеф – центральная часть города (в котором, как и в Петропавловске, живёт около 200 тыс. человек) расположена на ровном месте. Все районы довольно компактно застроены, и центр можно обойти часа за полтора. С другой стороны, многие старые здания, которые находятся не на центральных улицах, доведены до такого состояния, что по ним «плачет» бульдозер.

Но главное на курорте – солнце и море. Если с солнцем было всё в порядке, то на городских пляжах приходилось долго искать своё место под солнцем, чтобы «поджаривать» отвыкшие от ярких лучей небесного светила бока и периодически охлаждаться в мутноватых волнах Бердянского залива. Однако стоило чуть отъехать в сторону Бердянской косы, и здесь можно было найти не очень людное место, где сходились вместе чистый песок, солёное озеро с лечебной грязью и прозрачное тёплое море.

Кроме природных, Бердянск обладает и другими достоинствами. Здесь есть на что посмотреть – чуть не на каждом шагу стоят различные монументы, работают музеи (во дворах которых стоят каменные половецкие бабы). Здесь провёл своё детство легендарный руководитель Севастопольского восстания 1905 года лейтенант П. Шмидт, которому в центре города поставлен большой памятник. Рядом с ним нашлось место и для скромной скульптуры его не менее знаменитых «детей» – Остапа Бендера и Шуры Балаганова, восседающих на «тех самых» стульях. А для семейного отдыха построен огромный аквапарк.

В общем, поездка оказалась насыщенной впечатлениями, самым ярким из которых стал выход из самолёта после южной жары на полосу Елизовского аэропорта, когда на термометрах было всего 12 градусов тепла, а над Петропавловском стоял плотный камчатский туман…

Максим ТРУШ.