Город на берегу океана

И действительно, в конце августа 1703 г., камчатский приказчик Тимофей Кобелев отправил из Верхне-Камчатского острога отряд из 22 казаков под предводительством Родиона Преснецова на «Бобровое море» для сбора ясака и проведывания дороги к югу полуострова. Спустя месяц отряд Р. Преснецова подошёл к Авачинской губе в районе устья реки Кугач (Авачи). А затем и обошёл её с юга.

Таким образом, спустя всего несколько лет после похода В. Атласова (1697–1699 гг.), Россия окончательно вышла на берега Тихого океана. В том смысле окончательно, что плавания отрядов И. Ю. Москвитина (1639 г.), В. Д. Пояркова (1645 г.) С. И. Дежнева (1648 г.), М. В. Стадухина (1651–1652 гг.) и И. М. Рубца (1661–1662 гг.) по Охотскому и Берингову морям так и не привели к подлинному освоению морских просторов Дальнего Востока. И лишь открытие Авачинской губы дало России шанс закрепить за собою северную часть Тихого океана.

Впервые возможность использования бухты появилась в 1728 году в связи с деятельностью первой Камчаткой экспедиции. Однако зная о существовании губы только понаслышке, В. Беринг, даже возвращаясь в 1729 году на боте “Св. Гавриил” от устья реки Камчатка в Охотск, не решился войти в губу, а только нанес на карту вход в нее. И лишь 10 лет спустя, 29 сентября 1739 г. из Охотска, в котором, по мнению В. Беринга, “в зимнее время для отстоя судов безопасных мест не было”, для исследования губы был отправлен все тот же бот «Святой Гавриил» под командованием штурмана Ивана Елагина.

«И велено ему по прибытии на Большую реку (если свободного к тому времени не останетца) отправить штюрмана Василья Хметевского в Нижней Камчатской острог для вымеривания по вскрытии льда устья реки Камчатки. А ему, Елагину, в зимнее время по берегу от Большой реки до Авачинской губы берег описать и, ежели, явятся против берегу лежащие острова, те положить на карту. А в 1740 г. весною велено ему ж, Елагину, следовать на Камчатку на боту от реки Большой круг южного камчатского угла до Авачинской губы и ту губу вымерить в какой глубине стоит, и чтобы при той губе построены были для жилья служителям жилыя покои и для клажи провианта и материалов магазейны» – писал в своём рапорте В. Беринг.

В силу позднего выхода из Охотска И. Елагин вынужден был остаться на зимовку в Большерецке. Из которого он предпринял обследование (на нартах) западного берега полуострова от Большерецка до мыса Лопатка и поездку к Авачинской губе, которую он осмотрел на предмет выбора места для будущего порта. И этим местом оказалась Ниакина бухта.

В 1740 году, 10 июня (по старому стилю), бот «Святой Гавриил» под водительством И. Елагина вошёл в Авачинскую губу, став, таким образом, первым русским кораблём, пробороздившим её воды. Весь этот день был потрачен на промер глубин при подходе к неизвестному берегу, на выбор места для стоянки судна, и, разумеется, на предварительный осмотр берега с целью предварительного определения месторасположений будущих строений. Так что, скорее всего, первый колышек в основание временного лагеря и будущего города был забит лишь на следующий день после захода «Святого Гавриила» в Авачинскую губу – то есть 11 (22) июня 1740 года.

Спустя три с небольшим месяца, 20 сентября (1 октября) И. Ф. Елагин написал В. Берингу рапорт, в котором сообщал: «… построено камчатскими служилыми и ясашными иноземцами жилых покоев в одной связе пять, да казарм три, да три ж анбара в два апартамента; також и в означенной губе глубину воды вымерял…».

Так на берегу Тихого океана возникла первая военно-морская база России. И тем самым именно 11 (22) июня – то есть день начала работ по обустройству Ниакиной бухты – должен считаться подлинным днём рождения нашего города.

Однако традициям и общепринятым правилам вопреки, за официальную дату образования Петропавловска был принят день 6 (17) октября 1740 г. То есть день, когда в Авачинскую бухту вошли пакетботы «Святой Петр» и «Святой Павел» под командованием В. И. Беринга и А. И. Чирикова. И когда был отслужен благодарственный молебен по случаю благополучного прохода через грозный Первый Курильский пролив, во время которого чудом не погиб пакетбот “Св. Петр”, что было приписано проявлению доброй воли свыше.

Так возникла первая условность с днем рождения Петропавловска, привязанная к благодарственному молебну. Однако она не единственная в летописи нашего города.

Дело в том, что в начале XVIII века, наряду с гражданскими сутками, начинавшимися в 00 часов ночи, существовали ещё и так называемые “морские” сутки, начало которых приходилось на 12 часов этого же дня. То есть, проще говоря, морские сутки отставали от гражданских ровно на 12 часов. И не принимая этого обстоятельства во внимание, при определении дня того или иного исторического события можно ошибиться на одни сутки. Что, собственно, и произошло в нашем случае, ибо хотя по морскому времени пакетботы в губу зашли 6 октября, однако по гражданскому времени это случилось утром (до полудня – точнее) 7 октября.

И действительно, в официальном рапорте В. Беринга Сенату датой захода пакетботов в бухту было названо 6 (17) октября 1740 года [Рапорт В. Й. Беринга в Сенат об описании берегов Камчатки штурманами И. Ф. Елагиным и В. А. Хметевским и начале строительства Петропавловского порта в Авачинской бухте]. Об этой же – 6 октября 1740 г. – дате, говорил и Свен Ваксель. О ней же сообщали в Адмиралтейств-коллегию в начале 1741 года в своём совместном рапорте В. Беринг, А. Чириков, И. Чихачёв, М. Плаутин, С. Ваксель и С. Хитрово.

Однако когда эти же люди писали частные письма, то они датой захода пакетботов в Авачинскую губу называли 7 октября. О чем со всей определённостью можно судить по письму В. Беринга к вице-канцлеру А. Остерману, которому он, как человеку сугубо штатскому, сообщал, что «7-го октября в морскую заливу Авачу, слава богу, щастливо прибыли».

О 7-м числе говорит и А. Чириков, который, будучи в морском деле ещё даже более, пожалуй, щепетильным, чем В. Беринг, в своём приватном письме к адмиралу Головину писал: «… а в здешнею гавань прибыли мы, премилостивый государь, на пакетботах октября 7 числа».

Но это и означает, что пакетботы вошли в Авачинскую губу утром (до 12 часов дня, точнее) 7 октября. И тем самым в метрике нашего города появилась еще одна неувязка с датами. А это многовато даже для одного человека, не говоря уже о целом городе.

Однако и на этом неточности, связанные с волевым назначением дня рождения Петропавловска, не заканчиваются. Вот, что, например, пишет в своем письме академику Г. Миллеру студент А. Горланов: "Господин капитан Чириков на пакетботе “Санкт-Павле” в Овачинскую губу прибыл сентября в последних, а капитан коммандор господин Беринг в первых числах прошедшего октября, и у его судна оторвало на море погодою малый бот, с котораго некоторые снасти найдены на морском берегу и в помянутой Овачинской губе оба пакетбота зимовать будут, и оная губа названа ныне Петропавловским портом".

То есть, независимо от того, в конце сентября или в начале октября вошёл в губу пакетбот “Св. Павел”, сюда оба судна прибыли не одновременно, а порознь, с разрывом в несколько дней. И, следовательно, если говорить о приоритетах, день основания города правильнее было бы привязать ко дню захода в Авачинскую губу пакетбота “Св. Павел”. Правда, сам А. Чириков говорит, что пакетботы в Авачинскую губу вошли, вроде бы, вместе. Однако не стоит забывать, что субординация в военной среде соблюдалась неукоснительно. А потому вовсе не исключено, что А. Чириков просто не стал ее нарушать, когда не упомянул о разновременном заходе кораблей в Авачинскую губу. И это предположение тем более верно, что о совместном, якобы, заходе пакетботов А. Чириков говорит в частном письме, а не в официальном рапорте, при написании которого требовалась неукоснительная точность изложения фактов и событий.

Таким образом, в истории нашего города появляется еще одна условная дата его основания. Но коли так, то вполне уместно задать вопрос – а не слишком ли много условностей для одного города? И не пора ли отрешиться от них раз и навсегда, привязав день рождения Петропавловска к началу обустройства территории под строительство казарм и магазейнов (складов) – то есть, к 11 (22) июня 1740 года? Восстановив тем самым историческая справедливость как по отношению к первооснователю города И. Ф. Елагину, так и по отношению к самому городу и его гражданам.

Валерий БЫКАСОВ.