Когда нужен хирург, палача не приглашают
Лососевые реки Сахалина прогрессирующе скудеют. Тому подтверждение – безрадостная статистика нереста последних десятилетий и сильно колеблющийся промысловый возврат, устрашающее безрыбье целых прибрежных подзон и губительное вырождение диких популяций лосося.
В причинах, обуславливающих эту жуткую своими последствиями тенденцию, естественно, доминирует экономический фактор. Все остальное – как неконтролируемое изъятие ВБР, нормативно-правовые коллизии и техногенно-экологические проблемы – его производные.
Рынок, подхлестнувший значительный промысел, спровоцировал буйный цвет пороков, сопутствующих совершенно сырому бизнесу.
Уже в 90-х на жирной рыбной ниве вполне сформировались свои правила игры. Они небеспристрастно определили форвардов теневого экспорта. Они же взрастили достойную элиту пользователей востребованных ресурсов, ориентированных на внутренний спрос. Страдал по своей наивности средний слой предпринимательства. Но и он, и даже малый бизнес все же приноравливались к конъюнктурным лекалам чиновничества. Когда – везло. Когда – нет. Неизменно одно – почти два десятилетия внедряясь в современный рынок и пыжась быть конкурентоспособной, отрасль системно загнивала! Но чего еще было ждать? Ведь добывающий флот, рыбные порты, производственная инфраструктура приходили в рухлядь и разбазаривались не сами же по себе. Не сами по себе стали заложниками черного бизнеса бесценные наши нерестовые реки. Их поглотила элементарная человеческая алчность. А это зараза ох как чует парниковую почву в любой социальной среде! Вот только несколько совсем еще недавних эпизодов.
На проселочной дороге близ мелководной протоки еле тащит измызганное ведро довольный удачей подросток. На корке подвяленной солнцем икры деловито шебуршатся мухи… Паренек сфотался на память.
Побережье залива Анива. Только-только открылась путина. В устье добротной нерестовой реки от берега до берега – сеть. Улов технологично поступает в самосвалы прямо из ловушки с помощью автокрана «Тадано»… «Не вздумай даже!» – грудью закрывает объектив какой-то грозный начальник.
Поронай. Разгар хода кеты. На реке в черте города такой фестиваль! Поронайцы стоят у воды локоть в локоть. И ловят «флажками» здоровых рыбин ну прямо отменно. В стороне – УАЗик рыбинспекции. Идиллия… Восторженные жители предлагают рыбу по дешевке, позируют… В верховьях Пороная своя незаконная трудовая вахта.
Смирных. Тут речным хобби не занят лишь ленивый, доверительно, как будто это большой секрет, рассказали мне местные. «Любители» кромсают несчастную горбушу в объемах, соизмеримых с промышленными. Организован икряной промысел высочайше. С материально-техническим обеспечением, с разведкой и надежным прикрытием. В поселке прекрасно знают, кто чем живет и для кого наиболее открыты речные ресурсы.
Огоньковский лососевый рыбный завод. Идет отбор икры для закладки на инкубацию. Рыбоводы пропускают производителей горбуши в естественные нерестилища. А в двух километрах выше завода в лесочке близ Брянки, тонны поротой рыбы. «Теплый» еще. Главный рыбовод в слезах: «Не наших мужиков это дело»… Делюсь информацией с высоким областным милицейским начальником. Он сожалеюче говорит, что так хамски и безбоязненно могли поступить лишь те, кто поставлен охранять реку.
Эти фрагменты в компетентных комментариях не нуждаются. Потому что приоритет пользователей нерестилищ очевиден. Но вот позиция областного рыбоохранного ведомства вызывает определенное недоумение. На совещании в департаменте по рыболовству демонстрировались видеокадры последствий массового потрошения горбуши, отснятые на нерестовых реках северо-восточной зоны острова. С экрана таким криминалом несло! Потом показали Найбу. Устье. День. На долинской трассе скопление техники. А на реке, где стоит ЛРЗ, не счесть рыболовных сетей. «Так каждый путинный день. Ни рыбоинспекторов, ни милиции», –констатировали очевидцы. Начальство теруправления тот укор презренно-философски парировало. Может быть, на самом деле не хватило сил и средств охватить хотя бы основные водоемы тотальным контролем. Может быть, качество работы не то… Критиковать всегда легче…
Вот и мне не хочется выглядеть огульным критиканом. Во всем есть причинно-следственная связь. Беды прибрежки начинаются с икры, с зародыша несметных лососевых стад, приносящих столь же несметные рублево-долларовые потоки. И экспансия нерестовых рек, как знаем, началась не сегодня. Это сейчас, немного прозрев, а точнее, почувствовав копейкой привязанность дохода к нерестовому возврату, рыбодобытчики подзадумываются о воспроизводстве лосося. Конечно, в разной степени и далеко не все.
Большую заинтересованность, разумеется, проявляют пользователи рыбопромысловых участков. Особенно тех, акватории которых вбирают приустьевые зоны нерестовых водоемов. Ясно почему. Тем более, в базовые реки (на них стоят ЛРЗ и они же у нас от природы самые рыбные) устремляются тучные косяки как дикого, так искусственно выведенного лосося.
В идеале основная задача рыбаков – при промысле допустимого объема выделенного ресурса обеспечить необходимое заполнение нерестилищ. Рыбоводов – заложить плановое количество икры, контролируя обязательный проход производителей в естественную среду. На Сахалине далеко не все реки базовые. И вообще понятие базовая такое емкое, что навряд ли подходит к невзрачным речушкам, где зачем-то поставили ЛРЗ. Более 90 процентов горбуши – это основной промысловый вид, – естественного происхождения. И это пока неплохо. Пока… Показатель необходимо улучшать. Для чего как зеницу ока беречь и беречь ихтиорезерваты на глазах исчезающего дикого лосося. Вот почему в доктрине прибрежного рыболовства поставлен акцент на обеспечении воспроизводства популяции диких лососей.. Проще говоря, в море мы возьмем то, что посеем в реке. Это – аксиома! Как в поле, как в огороде, на даче.
А наши рыбари зачастую хотят взять значительно больше. Притом аппетиты все растут и растут. К слову сказать, где-то в Нижнем Новгороде или Москве, сладко вкушая бутерброды с зернистой сахалинской икоркой, навряд ли кто озабочен ее происхождением. О проблемах воспроизводства лосося и говорить тут не стоит.
Ну ладно там, Новгород, Санкт-Петербург, Псков, Тверь, Москва. На днях в Поронайске на рыбохозяйственном совещании руководству департамента по рыболовству был задан вопрос: «Будут ли в путину ужесточены меры воздействия к браконьерам? Мол, ловят кету и горбушу по-страшному. Цены на рынке сбивают». «Да, будут, – ответил начальник департамента А. П. Мун. – Рыбинспекции доукомплектованы кадрами, спецтехникой, средствами связи и вооружением. Вы должны тоже охране рек активно содействовать. Но сделайте вывод из такой информации: в прошлом году ваш район по документам рыбопромышленных компаний отгрузил икры несопоставимо с выловом рыбы. Процент выхода даже по максимуму не пляшет…».
В аудитории повисла тишина. Надо полагать, задумались о чем-то…
В принципе задуматься есть о чем. И, как видим, не только поронайцам. Тем же территориально-федеральным органам, спокойно взиравшим на полнейшую деградацию работы рыбоохраны в течение нескольких промысловых сезонов (!). Сколько за это безмятежное для браконьерства время вывезено с Сахалина и Курил нелегальной лососевой икры? Только богу известно.
Изменится ли ситуация в этом году? Похоже, изменится. Но как? По прогнозу и некоторым благоприятным природным признакам лососевая путина обещает быть рыбной. Надо обеспечить полновесные уловы и обязательно заложить хорошую основу следующего урожая. Значит, ни- что не должно препятствовать качественному заполнению нерестилищ. Ответственность – высочайшая! Следовательно, нормы права призваны регламентировать рациональное изъятие лосося, способствующее сохранности и приумножению его запасов. Понятно даже кухарке.
Но в этой области у нас, как всегда, отчего-то нестыковки. ФГУ «Сахалинрыбвод» усмотрело в Правилах рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна крамолу. В них не лимитируется расстояние ставных орудий лова от устья нерестовой реки. А именно дозволено быть неводу на таком расстоянии от устья, которое не может превышать длину центрального крыла. Хочешь метр отступай, хочешь – сто. Но и центральное крыло невода не может уходить вглубь моря дальше.
Тревога, в общем-то, обоснованная. Потому что, как поясняет и.о. начальника Сахрыбвода В. Г. Самарский, «…подавляющее большинство рек имеет песчаные бары в устьевых частях и поток воды из реки, как правило, направлен не перпендикулярно в море, а вдоль берега». То есть, путь рыбе, идущей на нерест по этому потоку, преграждают орудия лова. Предлагается соблюдать устоявшиеся километровые дистанции от устьев на всех реках, кроме базовых, в бассейнах которых размещены ЛРЗ. От устьев базовых водоемов пользователь при постановке невода обязан отступить 3 км в обе стороны, за исключением вылова при осуществлении рыболовства в целях рыбоводства, воспроизводства и акклиматизации.
Поправка в таком виде была сформулирована на заседании ученого совета СахНИРО для дальнейшего прохождения в ДВНПС и Федеральном агентстве по рыболовству.
Эта предлагаемая поправка обсуждалась в числе многих других поступивших от рыбохозяйственных организаций. Но именно она зацепила рыбаков за живое; очень много спорных нюансов как чисто профессиональных, так и конъюнктурного порядков. Скажем, В. Г. Самарский, предлагая оставить устьевые потоки в покое, в то же время настоятельно обосновывает сохранение действующего пункта правил для рыбоводных заводов необходимостью изъятия излишних производителей. Потому что «пользователь несет ответственность за заполнение нерестилищ и выполнение плана по сбору икры». Какую это такую ответственность этот пользователь несет и сколько ему надобно рыбы для выполнения плана по закладке икры?
На одном очень известном сахалинском рыбоводном заводе наблюдал, как буквально с забойки грузились машины брюхатистой созревшей для нереста горбуши. Одна за другой. На другом – пришлые люди резали самок явно не для инкубации; директор предприятия корректно отстранил спецкора от экспресс-интервью. На третьем – поставлена такая плотина, что лосось и в половодье преодолевает ее лишь едва. Один директор красноречиво утверждал, что его заводская горбуша выше забойки по реке не идет. Ну хоть кнутом гони, не идет. Известно, почему. В частности, так себя ведет кета на протоке Пороная, где расположен Буюкловский ЛРЗ. Дикая рыба вырождена.
Конечно, нерегулируемая и неконтролируемая нагрузка на приустьевое пространство опасна. И мы это знаем ровно так же, как Сахалинрыбвод управляет рыбопропускными устройствами и как самостийно спрямляет те самые речные потоки, образованные из-за баров. Дело это, правда, поправимое, ибо с каждым новым начальником появляется новый ракурс.
На сей раз, вот видите, нужда в преобразованиях вызрела почти встык с лососевой страдой. Что, в общем-то, совершенно не ново. Рыбаки уже не представляют размеренную производственную жизнь без новоявленных пут предпутинных проблем. Только отошла угроза превращения уникальных нерестовых рек в промучастки, как на недавней встрече с губернатором области интерес к этой теме встал во весь рост. Еще не остыли горячие споры по разграничению точек ставных неводов, как вносится очередная сумятица.
Почему? Да потому что заинтересованная в новой редакции правил сторона явно и незаконно претендует на чужую рыбопромысловую акваторию. Действия свои пытается комуфлировать благовидными намерениями дать лососю свободу доступа в нерестилища. Хорошо. Допустим, это искренне. Допустим, принимается за чистую монету комментарий, что на промучастке, включающем в себя приустьевое пространство базовой нерестовой реки, только с согласия законного пользователя, имеющего на руках договор с государством на 25 лет, рыбоводы или их учредители могут в этой 6-километровой зоне устанавливать невода регулирования. И что преимущественное право установки таких рыбопропускных устройств имеет законный пользователь. Но это всего лишь слова, не имеющие под собой юридической основы. Почему предлагаемая поправка неконкретизирована правом законного пользователя?
Далее. Бары или песчаные косы изменяют русла по-разному и не везде. Давно бы надо определить вектор перемещения наносов, если это столь важно. И учесть это обстоятельство при нарезке промысловых участков. Подойти обстоятельно, обоснованно , с участием рыбаков, которые не в меньшей мере, чем чиновники, заинтересованы в расширенном воспроизводстве лосося.
Превалировал иной подход и довлели иные принципы, дабы втиснуть в прибрежную полосу уместных рыбопользователей. Потом что? Составители правил рыболовства и поправок к ним совершенно безграмотные или зацикленные на чем-то более важном люди, коль не учли столь очевидные вещи? Или чего хуже – продуманно «не заметили» выявленные вдруг сейчас вопиющие огрехи, направленные на подрыв прибрежного рыболовства?
Но чем лучше авторы очередного настоятельно вводимого изменения? По логике обоснований жесткого соблюдения трехкилометровых границ, работа ставного невода все равно предусмотрена в километре от устья базовой реки, а то и меньше, чего не скрывают реформаторы. Но ведь нет никаких гарантий того, что исключительно заводской обеспечит строгое регулирование. Может статься и так, что одного ставника ЛРЗ вдруг покажется мало… На Лютоге и Таранае приустьевые (концевые) невода всегда работали по полной программе. Несравнимы по своей рыбности с некоторыми базовыми реки Могуча, Найча, Урюм, Тамбовка, Ульяновка, Кура. Избирательный подход предлагаемой поправки занижает их высокую репродуктивную ценность. В то же время она по очевидным признакам ставит в очень выгодное сырьевое положение непрофилированные на добычу и переработку лососевые рыбоводные заводы. Ситуация крайне нежелательная, так как провоцирует создание ЛРЗ там, где они принесут только вред. Пользователи рыбопромысловыми участками вопреки здравому смыслу уже клюнули на эту приманку. Аргумент – не я, значит кто-то другой. И впустую отвлекаются миллионы! Эти бы деньги да на охрану!
Очередная волна коррекции правил рыболовства, увы, тоже не отличается чистотой помыслов и искренним радением за устойчивый рост водно-биологических запасов, за процветание отрасли.
О негативных экономических и социальных последствиях возможных изменений правил рыболовства шел открытый серьезный и взволнованный разговор на собрании Ассоциации рыбопромышленников Анивского залива. Выступающие в один голос говорили, что данная инициатива дестабилизирует и без того сложную обстановку в региональном рыболовстве. Эта инициатива вносит раскол в рыбацкие ряды, грубо попирает права бизнеса, закрывает перспективы развития предприятий и ухудшает продовольственный рыбный рынок.
Накануне важнейшей путины провоцируется явный передел рыбопромысловых участков, их изъятие из пользования устойчиво развивающихся предприятий с серьезной производственной инфраструктурой и растущей социальной значимостью. Эффективной антикризисной мерой такое действо назвать нельзя.
В нашем рыболовстве, в прибрежке много сырьевых, материально-технических, финансовых и кадровых насущных проблем. Болезни отрасли давно требуют неотложного и профессионально грамотного лечения. Иные нуждаются в экстренной помощи. Но, согласитесь, когда нужен хирург, зачем же приглашать палача…
