Объятия дракона-3

Мы отдаем половину страны Китаю

САМОЕ обидное не то, что мы делимся ресурсами. И даже не то, что, вероятно, придется делиться территорией. Самое обидное – что у России есть достаточно возможностей для самостоятельного освоения Дальнего Востока. С участием иностранного капитала, но без унизительной зависимости от чьей-то «корзины», куда мы обязаны разом сложить все свои месторождения.

Капитала в России в расчете на душу населения больше, чем в КНР. Вывезенных из РФ в оффшоры дивидендов (по оценке профессора Кричевского, около ДВУХ ТРИЛЛИОНОВ долларов!) с лихвой хватило бы, чтобы реализовать не сотню, а тысячу крупных инвестиционных проектов. Свободные рабочие руки есть не только в Китае, но и в Поволжье, в центральных областях, не говоря уже о наших кавказских республиках, где большая часть трудоспособного населения получает из федеральной казны пособия по безработице. Власть могла бы диверсифицировать иностранное присутствие в регионе, выбирать лучших, на самых выгодных условиях, привлечь к обсуждению каждого проекта местное население. И в первую очередь создать условия для работы самих россиян. Но в том-то и проблема, что это нынешний государственный аппарат – пресловутая «вертикаль» – на такое не способен.

Почему государство не в состоянии стимулировать комплексное развитие своей территории за счет внутренних ресурсов? Вероятно, по той же причине, по которой в период кризиса у нас сокращается строительство дорог. Во всем мире растет, а у нас сокращается. Потому что во всем мире дороги – это выгодное вложение бюджетных средств в обеспечение занятости, а у нас – источник воровства.

По той же причине, по которой у нас не развивается малый бизнес. Во всем мире это источник занятости и умножения национального богатства, а у нас – дойная корова для чиновников и инспектирующих органов.

«Государство неэффективно» – так объясняет беспомощность двух миллионов российских чиновников экономист Евгений Гонтмахер. Количество госслужащих, увы, не переходит в качество: когда большая часть альпинистов думает не о вершине, а о том, как пополнить содержимое своих рюкзаков, подъем невозможен.

И тут экономические проблемы поневоле упираются в политику: как изменить государственный аппарат? Может, нам нужна сильная рука, беспощадные чистки и новое подобие ГУЛАГа?

Нет, конечно. Мировой опыт показывает, что существует единственный нормальный путь развития: сделать власть в стране открытой и демократичной, подконтрольной и сменяемой. Обычное возражение на это: Россия не Запад, не Европа. Она – Евразия, с ударением на букве «а», то есть почти Азия. А в Азии якобы особый менталитет: здесь общество патриархально и пассивно, оно похоже на стадо, которому необходим один верховный пастырь на многие десятилетия (вспомним недавнее откровение Олега Дерипаски: «Путин будет у руля до 2020 года»).
И ТУТ ДЛЯ НАС чрезвычайно интересен опыт ближайшего восточного соседа – Монголии. Географически это полная «Азия» вне всяких сомнений. Народ в юртах, славят Чингисхана. Но – удивительное дело! – именно там за последние десятилетия научились жить в условиях реальной демократии и политической конкуренции, что не замедлило сказаться на состоянии экономики.

По своим «параметрам» эта страна вроде бы обречена на унизительную зависимость: крайне малонаселенная (всех жителей – менее 3 миллионов человек), с огромной территорией (как три Испании), зажатая с севера Россией, с юга – Китаем. Климат суровый, растить зерно здесь трудно, своей нефти нет.

80 процентов потребительских товаров приходится импортировать: от бензина до лекарств, от муки до компьютеров.

В советские времена Монголию называли «шестнадцатой республикой». Ее экономику действительно во многом определяла Москва. После распада Союза в Кремле о братском народе забыли. Казалось бы, у страны не было особых шансов сохранить реальный суверенитет.

Однако Монголии не только удалось сохранить независимость, но и создать эффективные политические механизмы, которые за последние годы сделали народ богаче. Там действует сильный, независимый парламент. Не сборище марионеток, послушных исполнительной власти, а настоящие народные избранники.

В 1991 году был принят закон о приватизации. Всем гражданам выдали инвестиционные купоны, но в отличие от наших ваучеров они оказались более эффективны: владельцы купонов получили свою долю акций по итогам аукционов, на которых продавалась бывшая общенародная собственность.

В конце прошлого года, когда мир охватил финансовый кризис, монгольские депутаты приняли закон, по которому все виды сберегательных вкладов, независимо от их размера, гарантировало государство (в России, как известно, власть взяла под защиту накопления не выше 700 тысяч рублей).

Власть в стране не стянута в одну бесконтрольную вертикаль, а рассредоточена таким образом, чтобы государственные институты могли контролировать друг друга. На выборах (не декоративных, а реальных) там борются две главные политические силы – Народно-революционная партия (более левая) и Демократическая (более правая, либеральная). Ни одна партия не имеет решающего перевеса голосов в парламенте (сравните с нашей «Единой Россией», которая полностью владеет Госдумой).

Правительство формируется не единолично президентом, а с учетом голосов, поданных за ту или иную партию. До 2008 года две партии обладали в Великом хурале примерно равным числом голосов. В России это скорее всего привело бы к полному ступору и танкам на улицах. В Улан-Баторе сумели мирно договориться: десять министерских портфелей отдали левым, а остальные восемь плюс пост главы правительства – демократам.

В 2008 году состоялись выборы, на которых решающий перевес получила Народно-революционная партия. Возникла реальная угроза монополизации власти. Левые пошли на существенные уступки: их оппоненты, демократы, получили в правительстве почти половину мест. А в мае этого года в Монголии случилось событие, которое некоторые наши публицисты поспешили назвать «оранжевой революцией»: на президентских выборах большинство граждан проголосовало за демократа Цхиагийна Элбэгдоржа. В стране появился новый президент либеральной ориентации, журналист по профессии, бывший премьер, политик с 20-летним стажем.

Смена власти в результате свободных выборов – это норма политической жизни, признак здоровой государственной системы. В России официозная пресса воспринимает это как «революцию», а любой либеральный лидер тут же оказывается под подозрением как «ставленник США». В реальности за Элбэгдоржа голосовали не потому, что он «любит» Запад, а потому, что он предложил народу более привлекательную модель развития – максимально открытую, направленную исключительно на благо большинства граждан.

Один пример: новый президент инициировал государственную программу, по которой часть прибыли добывающих предприятий будет распределена непосредственно между гражданами страны. Каждый получит свою долю денег от реализации подземных богатств (около 500 долларов в год). Другая программа даст гражданам долю от освоения крупнейшего месторождения меди и золота. Выручка от экспорта составит до 2014 года около 3 миллиардов долларов – по тысяче долларов на каждого жителя.

В МОНГОЛИИ есть два крупных и привлекательных для иностранного капитала месторождения: медно-золотое Ою Толгой и угольное Таван Толгой. Уже шесть лет в стране идет всенародное обсуждение: какой инвестор более выгоден. Недавно определились с Ою Толгоем – его передают альянсу канадской и австралийской компаний. При этом 34-процентная доля в предприятии остается за государством. Инвесторы обязались вложить десятки миллиардов долларов в развитие местной инфраструктуры: строительство дорог, жилья, коммуникаций. Там, где будут вестись разработки, возникнут новые города. Никакого сырья и полуфабрикатов из страны вывозиться не будет – только готовая продукция, после глубокой переработки. Наплыва приезжих тоже не ожидается: иностранными на предприятии станут только специалисты и часть менеджеров. Почти весь персонал составят местные жители.

Условия для ведения бизнеса в Монголии считаются намного более благоприятными, чем в России. Мы по этому показателю на 103-м месте в мире, Монголия – на 69-м. Желающие участвовать в местных тендерах стоят в очереди. Стыдно сказать, но в Монголию вкладывают свои капиталы и сотни российских предпринимателей. Не на любимой Родине, а там. Почему? Дело не в отсутствии патриотизма. В Монголии, в отличие от нас, существуют единые и прозрачные правила игры для бизнеса, там нет такой коррупции, зато есть независимый суд и независимая пресса, которая «бдит» за властью любого уровня. Недавно вновь избранный президент съездил на рыбалку на государственной машине – газеты подняли скандал: как это чиновник, слуга народа, тратит казенные деньги на свой личный отдых?

О раскулачивании отдельных неугодных бизнесменов там не может быть и речи.

Дмитрий ПОТАПЕНКО, российский предприниматель:

«Как только ваш бизнес станет интересен какому-нибудь конкретному пацану в погонах, каждому из вас (если вы являетесь владельцем) предложат «посидеть на дорожку».

ОПАСЕНИЯ о том, что новый президент отвернется от России в пользу Запада, оказались напрасными. Премьер-министром Монголии недавно был назначен выпускник МГИМО и Московской дипломатической академии. Впрочем, это не значит, что правительство будет вести игру в одни ворота: монголы умело маневрируют между «большими странами», получая для себя максимум преимуществ.

Желая получить для разработки Таван Толгой, Россия сегодня готова строить туда железную дорогу. На эти цели руководство РЖД попросило у правительства РФ 1,5 миллиарда долларов. «Этот проект позволит исключить зависимость Монголии от экспорта непереработанного сырья», – объясняет советник президента РЖД Виталий Морозов. Любопытно получается: из России большая доля сырья вывозится без всякой переработки, и с этим все смирились, а об интересах Монголии мы заботимся.

Глава РЖД Владимир Якунин готов развивать Улан-Баторскую железную дорогу, на это понадобится 6 миллиардов долларов. «Цель нашего сотрудничества – создание промышленных центров на территории Монголии с размещением здесь перерабатывающих производств», – говорит он. Разве не удивительно? В Монголии Россия потратит миллиарды на освоение и переработку, а на свою территорию для освоения и переработки запустит китайцев…

Власти говорят нам о «суверенной демократии», но дело идет к тому, что страна постепенно утрачивает суверенитет. Пример соседей для нас – наука, которой мы упорно не желаем учиться. Расплачиваться за это придется дорого.