- Ситуация в этом году на промысле донных видов сама по себе складывалась, мягко говоря, нетипично. Формирование промысловых косяков трески запоздало, по крайней мере, на месяц. Так что особыми уловами и количеством произведенной продукции мы похвастаться не могли. Работа напоминала борьбу за выполнение производственной программы второй половины 2010 года.
А с Внешэкономбанком пока вышел худший вариант, поскольку только начала налаживаться промысловая обстановка – тут же нас отозвали в порт.
Надоело уже объяснять московским чиновникам, что рыба не может ловиться по плану. Промысловые скопления трески и палтуса никак не зависят от периодичности выдачи разрешений Внешэкономбанка на заключения договоров тайм-чартера. Однако в последнее время появилась закономерность. Государственные органы останавливают работу ярусоловов ровно в тот момент, когда промысел начинает налаживаться, а разрешают – когда рыба будет ловиться плохо. Сообщение на эту тему могу написать для ВНИРО. Пусть кто-нибудь из ученых отследит статистику – возможна тема для диссертации.
- А если серьезно, какую-то логику, по-вашему, можно увидеть в подобных действиях?
- А если серьезно, то я не знаю, какими высшими материями руководствуются кредитораспорядители и профильные государственные органы в осуществлении нашего проекта. Со стороны простого рыбака это выглядит, к сожалению, как вредительство.
Ну, представьте себе. 20 декабря 2010 года совещание в Москве под председательством Виктора Алексеевича Зубкова принимает решение о всемерной поддержке нашей работы. Соответствующие указания выдаются федеральным и региональным органам власти. Прямое указание, детально расписанное. Однако федеральные органы власти поступают точно наоборот, т.е. всячески тормозят и останавливают нашу работу.
Я могу еще понять работников Внешэкономбанка – они ничего не смыслят в рыбалке (впрочем, как и мы в их деятельности), поэтому для них наш промысел практически не нужен. Однако почему наши профильные ведомства не могут объяснить кредитораспорядителю отличие рыбного промысла, к примеру, от ликеро-водочного производства, где теперь не важно кто, в какое время, как и из чего производит.
Пусть хоть кто-нибудь задумался бы, что ярусловы – это современное дорогостоящее производство, почти вся продукция которого идет на экспорт! Как можно произвольно нас останавливать? Как должен к этому относиться рынок и наш потребитель за рубежом? Кто за это должен отвечать?
На любом крупном рыболовецком предприятии утверждается режим работы промыслового флота на год. Это достаточно жесткий график, который привязывается не только к промыслу, но и к необходимости ремонта судов, их технического обслуживания. Эти вещи жестко регламентируются требованиями регистра и других надзорных органов. Это азбука рыбного промысла.
Как нам прикажете в этой ситуации привязываться к разрешениям Внешэкономбанка на работу? Что мы должны говорить судоремонтным предприятиям, как работать с инфраструктурой, с партнерами по бизнесу? Как мы должны привлекать квоты на вылов других предприятий, когда сами про себя ничего не знаем?
Хочу еще раз привести простейший пример с тем, во что нам обошелся незапланированный заход в порт на новый год. Всего неделя простоя, а вылилось это в 8 млн. рублей прямых затрат и 30 млн. рублей упущенной выгоды. Вдобавок ко всему во время нашего недельного простоя наши места на промысле заняли ярусоловы других регионов, что вылилось потом в дополнительные потери времени, расходы топлива и моральных сил.
- Неужели в высоких кабинетах никто не задумался об этих потерях?
- Я вам больше скажу, узнал недавно, что за период нашего вынужденного простоя Внешэкономбанк насчитал нам дополнительные проценты по кредиту, потому что стоя полтора года у причала, мы пользовались кредитом. Получается, что это еще и большая честь нам оказана. А то, что мы 300 млн. собственных убытков за это время накопили – никому не интересно.
Складывается впечатление, что само включение проекта судов, построенных под гарантию Правительства РФ, в соответствующую статью государственного бюджета уже должно приносить доход. Во всяком случае, нам об этом напоминают постоянно.
Раз от раза возникает в голове дурная мысль – почему не отогнали в свое время суда в Китай? Гнили бы они там себе без всякой чести и убытков. И забыли бы про них, и списали. Теперь же ситуация получается следующая.
По нашему кредиту источником доходов и источником его погашения может быть работа. Если мы работаем – значит, можем расплачиваться с Внешэкономбанком.
- Получается, что любая ваша остановка должна быть кредитораспорядителю невыгодна. Остановка в самый продуктивный период – невыгодна вдвойне. Зачем тогда это делается?
- Есть у меня свое предположение, и я должен о нем сказать. Наверное, нас подводят под банкротство? Этот факт еще предстоит осознать.
25 февраля сего года рыбаки получили подтверждение этому неприятному предположению. Комиссия Федерального агентства по рыболовству лишила ЗАО «Акрос» половины квот на вылов донных пород рыб, поскольку они в течение двух лет наполовину не выбирались. Это квоты ярусоловов, на которых они работали по договорам тайм-чартера. И не выбирались они ровно потому, что ярусловы были остановлены поправкой федерального законодательства. Этот общеизвестный факт комиссию не остановил.
Каково прямое следствии этого шага? Как известно, главным фактором, который лимитирует в настоящее время деятельность ярусоловов, является фактический недостаток квот. Это напрямую подтверждается выводами Счетной палаты РФ и проектом по созданию госкорпорации «Нацрыбфлот» с помощью ФГУП «Нацрыбресуры». Оно предусматривало выделение необходимого количества квот для судов, построенных под государственные гарантии, а именно не менее 2250 тонн на каждое судно ярусного промысла.
В настоящее время на каждый ярусовов приходится по договорам тайм чартера не более 1000 тонн квот в год, которых, по расчетам, хватает не более чем для шести судов. Теперь Федеральное агентство хочет отнять у нас еще половину квот.
Таким образом, по имеющемуся количеству квот на промысел в 2012 году смогут выйти три ярусолова. Они, как три богатыря, и должны будут, по идее, расплатиться за кредит в 252 млн. долларов. Для этого им понадобится 70 лет! При условии, что остальные девять ярусоловов придется кому-нибудь продать или подарить. Ярусоловы уже не новые, самый молодой из капитанов – я, мне – 43, значит, перепишут нам это крепостное право на детей и внуков.
Уверен, что в положении нашего федерального ведомства записано, что создано оно для осуществления государственного интереса. Вот такой получается интерес.
- Каковы же тогда, на ваш взгляд, мотивы комиссии, принимающей решение о лишении квот?
- В случае с «Акросом» все было однозначно – нет, сказали, у вас никакого оправдания в том, что квоты донных пород не выбирались в течение простоя ярусоловов. Интересная история получается. «Акрос» фактически взял на себя роль государственного гаранта по квотам, а ему это вменили в вину? «Акрос» покупал для ярусоловов квоты на аукционах, получается, зря?
Теперь к современной истории. Я сам неоднократно слышал заверения от Андрея Анатольевича Крайнего с июня 2009 по июль 2010 года, что вот-вот ярусоловы пойдут на промысел. Думаю, что обещал руководитель ФАР нам абсолютно искренне, поскольку за полтора года по нашим судам было дано три поручения Председателя Правительства и три поручения его первого заместителя.
Мы в это тоже верили из месяца в месяц, поэтому и не передавал никому «Акрос» свои квоты. Представьте себе ситуацию. Председатель Правительства говорит: все, ваши вопросы решены, идите на промысел. А мы стоим и разводим руками, поскольку квоты отдали дяде.
Я всегда выхожу на промысел с ощущением нужности своего труда, А теперь, как выясняется, труд этот моему государству совсем не нужен. Очень хочу, чтобы информация обо всей этой ситуации побыстрее дошла до Владимира Владимировича Путина. Когда он звонил на ярусолов «Калкан» 11 июля прошлого года в День рыбака, то пожелал нам удачи.
Светлана ВАСИЛЬЕВА, РИА Fishnews.ru
Март 2011
