В этом году Минсельхоз России уже составил Концепцию закона об аквакультуре и стал разрабатывать проект этого законодательного акта. Однако все эти процессы проходили и проходят в стороне от дальневосточного региона, где накоплен положительный опыт в создании и эксплуатации предприятий по воспроизводству ценных пород рыб, моллюсков и других гидробионтов.
Cегодня мы обсуждаем перспективы и необходимость принятия этого закона с человеком, который знает об этой проблеме не понаслышке. Кроме того, что он является ректором высшего учебного заведения, готовящего квалифицированные кадры для рыбной отрасли, он фактически руководит Научно-экспериментальным центром марикультуры, созданном при университете и занимающимся не только научными разработками в области воспроизводства, но и практической деятельностью по восстановлению трепанга дальневосточного и других гидробионтов приморских акваторий. Итак, наша беседа с ректором Дальневосточного государственного технического рыбохозяйственного университета, доктором технических наук Георгием КИМОМ.
- Георгий Николаевич, ваш вуз занимается научными и практическими разработками в области воспроизводства морских биоресурсов. С позиции руководителя действующего хозяйства марикультуры, каким, на Ваш взгляд, должен быть закон «Об аквакультуре», что должен предусматривать, чтобы стать действующим и способствовал развитию аквакультуры в стране?
- В силу важности и необходимости этого закона, сложно разделить, какие моменты в нем главные, а какие второстепенные. И все же, пожалуй, самое важное, чтобы принятый закон побуждал заинтересованных предпринимателей и ученых к созданию и развитию новых марихозяйств. Что для этого нужно? Конечно, стимуляторы. Сегодня, например, почти все наши Приморские бухты пустые, а ведь они просто идеальны для воспроизводства гидробионтов по всем показателям: по глубине, по течениям, температурным режимам, по наличию кормовой базы и т.д. Нам не надо что-то придумывать, строить заводы в не предназначенных для этого местах, как в Китае или Корее. У нас фактически все дано природой. Я считаю, что те, кто сегодня занимается марикультурой, одержимы идеей воспроизводства. Потому что они работают ради удовольствия, а не ради прибыли.
Конечно, закон, прежде всего, должен защищать того производителя, который уже сегодня вкладывает деньги в марикультуру, веря в «далекое будущее». Каким образом может его защитить закон? Выделение акватории, земли – береговой черты, которая необходима для инфраструктуры хозяйства, постройки сооружений для бытовых нужд, хранения сырья и промвооружения, размещения плавсредств. Кроме того, хозяйства аквакультуры, которым в пользование предоставлен водный объект и примыкающий к нему участок побережья, должны обладать приоритетным правом пользования в установленном порядке водными биоресурсами, обитающими на участке аквакультуры. На суше мариводы и рыбоводы должны иметь возможность использовать, например, пресные подземные воды и другие полезные свойства земли, возводить производственные, бытовые и иные строения и сооружения. Ведь часто хозяйства аквакультуры располагаются далеко от поселков, так сказать, от зоны «культурного бытия». Это отдаленные бухты, острова. И там элементарно нет света. Я слышал, что если производитель ведет линию передачи более 6-7 км, то это уже губернаторская программа, то есть, рассчитана на развитие целого региона. Что получается на практике. Я три года бьюсь, чтобы провести электричество на полуостров, где у нас находится питомник по воспроизводству гребешка. Я не прошу у государства денег, я прошу выдать мне разрешение вкопать столбы и провести электричество.
Они говорят: пожалуйста, но для того, чтобы это сделать, нужно провести различные экологические, технологические экспертизы, техно- и экопроверки. Необходимо решение об изъятии этих земель из сельхоз- и лесных угодий и изменить назначение этих земель. Я три года хожу по кругу и не могу добиться разрешения подключить питомник к электричеству. Эта система «бюрократии» является значимым фактором, препятствующим развитию хозяйств аквакультуры.
Для закрепления акватории и земельного участка, для создания марихозяйства необходимо собрать огромное количество абсурдных документов, которые очень часто противоречат друг другу. И за каждое согласование надо платить.
Раньше акватории и участки земли выделялись на пять лет краевой администрацией. А если через пять лет сменится губернатор, а он, допустим, имеет личную неприязнь к тому или иному предприятию или его владельцу? Он всеми силами будет препятствовать деятельности этого предприятия. А к этому времени на этом участке уже будет налажено производство, но оно еще не приносит прибыли. Ведь аквакультура относиться к капиталоемким видам хозяйственной деятельности с длительными сроками окупаемости проектов. Поэтому первой гарантией должно стать закрепление акватории. Тогда руководитель марихозяйства, будучи уверенным, что вода находиться в его пользовании, будет вкладывать в это деньги, силы. Он будет ухаживать за водой, за побережьем: чистить, убирать, охранять. Он будет самый первейший защитник экологии в этом районе. Я считаю, что оптимальным было бы закрепление на 49 лет. Тогда мариводы будут уверены, что это производство, налаженное на этом участке, достанется его детям, внукам, будет преемственность отрасли. При таком подходе будет наращиваться мастерство, технологичность.
Это будет способствовать усилению семейных «ремесленных» традиций, создавать династии, и искусство аквакультуры будет совершенствоваться.
Второй важный момент, который должен четко регламентироваться законом – система отношений между производителем и государством. Отношения должны быть выстроены так, чтобы государство защищало производителя. Чтобы закон «Об аквакультуре» заработал, необходимо ввести изменения в налоговый, таможенный, земельный кодексы, другие нормативные акты. Я, конечно, сказал в общих чертах, но это огромная сеть взаимоотношений, состоящая из многих тонких нитей. Например: я купил промвооружение, начал работать – заплатил первый налог, дальше ежегодный налог на воду, налог на изъятие выращенной продукции. Но все налоги, которые я плачу за акваторию, земельный участок и деятельность, связаны между собой, и получается, что я плачу трижды за одно и то же. В случае работы с квотами, я плачу только один налог – на изъятие биоресурсов, заплатил и забыл об этом. Я понимаю, если платить налог с прибыли или же един сельскохозяйственный налог (тем более, если учесть, что аквакультура и рыболовство относятся к ведению Минсельхоза).
Далее регулирование вопросов импорта и экспорта. В импорте оборудования мы на сегодняшний день нуждаемся, потому что практически все промвооружение для марикультуры нам приходится ввозить из-за рубежа. Это первейшая необходимость. В России эта отрасль – производство промвооружения – практически не развита, мы не умеем этого делать. И хотя мы знаем, как это делать, но нет необходимых материалов.
Нам нужно строить новые заводы и производства, но это тема для отдельного разговора. Отношения экспорта и импорта в аквакультуре должны быть четко сформулированы в законе. На данном этапе, безусловно, нужно отменить пошлины на ввоз промвооружения, поскольку аналогов ему в России не производится. Но активное развитие самой аквакультуры приведет к развитию многих отраслей, в том числе и по производству промвооружения, ведь спрос рождает предложение. И настанет момент, когда будет необходимо защитить своего внутреннего производителя и обложить пошлиной импорт оборудования, идентичного, производимому у нас.
Система отношений государства и специалиста по аквакультуре должна защищать предприятия на первых этапах его создания и развития. А в последующем, когда он, производитель, уже встал на ноги, стал зарабатывать миллионы долларов, с него можно и нужно спрашивать, требовать. Ведь чем богаче мы, тем богаче государство. И поэтому государство должно помочь стать богатыми и успешными предприятиям аквакультуры, в своих же интересах. Дать им возможность встать на ноги, оплатить все кредиты, погасить расходы на необходимые нужды.
- Система кредитования и займов также должна быть четко проработана в новом законе. Какими должны быть проценты по кредиту и срок выплат, чтобы хозяйства марикультуры могли его взять и эффективно им воспользоваться?
- Экономический фактор является третьей составляющей успеха разрабатываемого закона. Система беспроцентного кредитования, безусловно, должна быть. Однако опасно раздавать такие кредиты всем. Многие, даже не имеющие отношения к марикультуре, наверняка захотят им воспользоваться. Поэтому, я считаю, должен быть какой-то конкурс. Преимущественно кредиты должны даваться тем, кто уже «сдвинулся с мертвой точки», организовал первоначальный процесс, получил право на землю, акваторию и уже сделал первоначальный взнос собственных средств в развитие своего предприятия. То есть кредит должен быть «на развитие». К сожалению, у нас очень много лоботрясов, которые «сидя на печи», мечтают обмануть государство. Нам нужно, в данном случае, защитить государство.
Нельзя действовать по принципу «одной гребенки» при выдаче таких кредитов. Их нужно выдавать в зависимости от значимости и перспективности предприятия: где и насколько успешно может действовать то или иное марихозяйство. Должна быть создана специализированная комиссия, например, при ассоциации марихозяйств (которую тоже нужно создать), которая и будет решать, насколько перспективным является тот или иной проект. Мое личное наблюдение: кто уже сумел что-то заработать в жизни, то он сумеет добиться и большего, особенно, если его поддержать. А те, кто за основной период своей жизни не сумел (читай – не захотел) этого сделать, то у них уже вряд ли это получится. То есть государство должно поддерживать тех, кто уже добился определенных результатов, уже активно работает в этой сфере, вложил силы и деньги. Нельзя поддерживать всех желающих, потому что это опасно для самого государства.
Кредит должен быть беспроцентным, не менее 100 миллионов рублей, а срок его погашения 7 лет, с первой выплатой не ранее, чем через 5 лет. За два года очень легко можно отдать этот кредит. Объясню, чем обоснованны эти расчеты. Государство же не может дать 100 миллионов на сто лет, мы его тогда разорим. Срок выплат еще больше подстегивает к активной работе, если ты знаешь, что в случае невыполнения обязательств по кредиту тебя выгонят из этого хозяйства, а его само продадут «с молотка». Выплаты должны осуществляться по схеме: через 5 лет – 20%, еще через год – 30%, а в последний год вполне по силам отдать оставшиеся 50%.
Если бы у меня сегодня было сто миллионов, то я бы взял одно направление, например, гребешок и увеличил объемы производства в 100 раз по сравнению с настоящим. В таком случае, по моим подсчетам, через несколько лет, а точнее через 5 лет, когда гребешок вырастет до товарного размера, я получу 10 тыс. тонн на изъятие. Сегодня цена гребешка составляет $2 за килограмм. Даже при таком раскладе можно получить $20 миллионов. Половина из этих средств пойдет на содержание хозяйства, заработную плату и т.д., а половина, то есть $10 миллионов – прибыль. А это 270 миллионов рублей. При благополучном течении дел, с таким кредитом можно рассчитаться уже за 1 год. Совершенно легко. И это только гребешок, при разведении трепанга эти суммы были бы еще значительно больше. Вырученные деньги можно пустить в развитие и открытие новых марихозяйств. А это не только огромный вклад в экономику страны, но и существенное решение проблемы экологии.
Мариводы – это в перспективе очень богатые люди. Почему Китай сегодня так растет? – У них стимулирующая экономическая основа. Они в Корею поставляют живую камбалу! Лучший стимулятор – это рынок! В Китае существует большой синдикат не только по воспроизводству, но и по производству всего необходимого для развития и занятия аквакультурой. Там можно купить все, что нужно.
Вот хочешь, например, краник такого-то диаметра для регулирования морской воды в таких-то условиях, – пожалуйста. Все из пластика, из апробированного материала, который нетоксичен для этих животных и не подвержен коррозии.
Остро стоит проблема и вылова выращенной продукции. Сегодня мы, например, выпустили более миллиона молоди трепанга в море для дальнейшего его роста в естественной среде. Однако мы не можем изъять выращенную продукцию, этому мешает, прежде всего, отсутствие нормативно-правовой базы. Существующий закон «О рыболовстве и водных биоресурсах» не рассматривает регулирование оборота рыбопродукции. Кроме того, на сегодняшний день нет рекомендаций ТИНРО-Центра или другой научной организации о процессе добычи трепанга. Искусственно выращенный трепанг совершенно не отличается от естественного. Именно поэтому получается, что любой трепанг сегодня запрещен к вылову. И эта проблема касается не только трепанга, но и креветки (травяной шримс), и серого ежа, и медведки, и многих других гидробионтов и отдельных видов и пород рыб, исчезающих сегодня.
Закона нет, и чтобы сегодня добиться документа на изъятие, нужно обойти очень много инстанций, а чиновники воспринимают нас как «дойных коров», требуют взяток. Они поочередно отсылают по различным инстанциям, за подтверждающими справками и документами. А бывает и так, когда дают список из 125 необходимых документов (видимо, в надежде на то, что их никогда не соберут). Ты приходишь к ним с полным пакетом, а они говорят: а вот еще пять забыли. А эти пять по стоимости оказываются равноценными предыдущим 125. Я сейчас не уверен, что смогу получить документы на изъятие выращиваемого трепанга. Если бы мы выращивали на берегу, в искусственной среде, то вопросов бы не возникало – я вырастил, оно мое. Гребешок в садках – поднял и продал. Донный гребешок тоже легко отличить от естественно выращенного, поэтому проблем не возникает.
Механизм на изъятие должен быть четким и понятным, а не издевательским, как сегодня. Кто за что отвечает, и как надо получить эти разрешительные документы на изъятие?
Развивая хозяйства марикультуры по определенным направления, мы улучшаем всю экологическую среду акватории. Я для себя в этом году сделал открытие – на нашем хозяйстве я наблюдал, что среди подвешенных садков обитают миллионы мелких рыбешек – мальков. Рыба нерестится в этих садках, они являются для нее защитой – ведь крупные хищники не могут туда проникнуть. Если мы «закроем» всю бухту садками, то мы будем наблюдать резкое увеличение всех пород рыб.
- Как Вы считаете, какие из оговоренных законодательных моментов могут и должны регулироваться на федеральном, а какие на региональном уровне?
- Все механизмы должны быть отработаны в законе на уровне государства и переданы субъектам для реализации и исполнения. Закон один для всех, но его исполнение будет индивидуально для каждого региона. В соответствии с условиями, потребностями, ресурсами каждого региона.
Не стоит решать на уровне Федерации отдельные, частные моменты. Это будет очень сложный и длительный процесс. Все надо решать на месте, в субъектах Федерации. Здесь хозяйства, здесь и должны приниматься все решения, начиная от выдачи лицензии и заканчивая изъятием. Выделение акватории, система конкурсов и т.д. Я очень переживаю, что могу лишиться участка акватории, на котором мы сегодня работаем. А ведь, сколько сил, средств и времени было в это вложено!
Конечно, все никогда нельзя предусмотреть. Мы, конечно, будем и спотыкаться. Но важно сегодня принять закон, а дальше государство, правительство будут следить за его реализацией и вносить какие-то корректировки. Новые предложения по регулированию законов появятся позже, спустя какое-то время. Думаю, что, при наличии стимулирующей базы, за относительно небольшой период времени будет образовано множество новых хозяйств аквакультуры. И уже тогда соберутся представители 1000 таких хозяйств и поднимут вопросы, и предложат их решения, необходимые для дальнейшего нашего развития и совершенствования.
- А Вы не боитесь того, что настоящий закон будет принят в такой форме и с таким содержанием, что он не принесет каких-то особых результатов. Ведь для того, чтобы принять в него потом какие-либо поправки и доработки, уйдет еще не один год.
- Я даже не думаю об этом. Мне кажется, все будет наоборот. Ведь мы часто бросаемся из крайности в крайность. То нам слишком долго не давали, мешали этим заниматься, а то теперь дадут массу возможностей для всех. Например, такое было с экологией. Раньше ведь мало кто об этом задумывался, а сегодня чихнуть без разрешения нельзя. А иначе – штраф. Меня эти крайности и пугают. И здесь бы, конечно, не переборщить. И я хотел бы, чтобы этот закон, защищая права мариводов, охранял бы и государство от воровства.
- Какие Вы видите перспективы для вашего университета после принятия этого закона?
- Это будет новое развитие для нашего вуза. Перспективы велики. Прежде всего, мы резко увеличим набор на специальности, связанные с водными биоресурсами и аквакультурой, экологией, ихтиологией и рыболовством. Мы должны оперативно реагировать на потребность отрасли в кадрах. А я уверен, что после принятия этого закона потребность в наших кадрах еще больше возрастет.
Такие изменения, в свою очередь, поведут за собой приток новых преподавательских кадров, развитие научной и производственной базы. Мы не будем сидеть и ждать «кадрового голода», мы тоже будем развиваться, улучшаться.
- Какие подзаконные акты и нормативные документы должны быть изменены для того, чтобы новый закон «Об аквакультуре» заработал?
- Да действительно, раньше случалось, что принимаемый закон что-то разрешал, давал льготы, но в других нормативных, смежных документах этого никак не отражалось. Но есть полные основания полагать, что вновь созданная законодательная база об аквакультуре будет четко определять место каждого в этой схеме. Наше государство активно развивается, выходит на новые качественные этапы развития, и это меня радует. Поэтому, я думаю, в данном случае будут рассмотрены и предусмотрены все тонкости введения закона в силу. Я верю, что этот закон не станет «условным», издевательским, а действительно поможет нам развиваться, поднимать отрасль и, в конечном счете, стать лидирующей державой на международном рынке. Ведь у нас для этого есть все возможности.
Журнал «Fishnews – Новости рыболовства»
