Анатолий ОНИЩЕНКО: «В море время летит особенно быстро»

- Вот мы переходили экватор, а вот праздник Нептуна, от которого я получил грамоту в 1984-м… А это я молодой сижу на нашем судне – так на перилах сидеть нельзя, конечно, это нарушение всяких правил безопасности… – перебирает и комментирует свои фотографии юбиляр.

Раньше Анатолий Дмитриевич не упускал возможности запечатлеть интересные моменты рыбацкой жизни на пленку, а позже коллектив отдела связи, в котором он работает, подарил ему камеру.

- Теперь в основном снимаю. Нравится мне это дело... – говорит он.

Первое, что я сразу непроизвольно отметила при встрече с Анатолием Дмитриевичем, – по-детски искренняя улыбка, с которой он зашел в нашу редакцию. Свой рассказ бывалый моряк начал с шутки, и я сразу поняла, что, видимо, этому человеку часто приходилось общаться с разными людьми – уж больно легко и непринужденно потекла наша беседа, словно мы были давними знакомыми, которым всегда есть о чем поговорить.

- Вообще, первое время после института я работал в Брянске на заводе полупроводниковых приборов – выпускали транзисторы и микросхемы, – рассказывает Анатолий Дмитриевич. – И был у меня товарищ, который сначала служил, а потом работал целый год в Океанрыбфлоте – от него-то я впервые и услышал о Камчатке. Того, что я зарабатывал на прежнем месте, хватало только на пропитание. Поэтому я решил подзаработать – думал, года три здесь в моря похожу, а потом вернусь. Но не тут-то было…

В первый свой морской рейс Анатолий Онищенко отправился в 1975 году на БМРТ «Ключевской». Поход на Гавайские острова совершал в качестве дублера акустика – все-таки надо было опыта набраться, отработать теорию на практике. К тому же большую часть приходилось постигать с нуля и самостоятельно, так как в Харьковском институте радиоэлектроники, который оканчивал будущий акустик, судовые приборы не изучали.

- Помню, как мы тогда, выходя из порта, заходили в бухту Русская, чтобы запастись чистой питьевой водой из горного ручья. Сейчас корабли туда не заходят…

В том же рейсе был и БМРТ «Каргополь», на котором не хватало акустика. Анатолия, спустя всего 5 месяцев работы дублером, взяли на эту ответственную должность.

- После первого в жизни 8-месячного рейса мы пришли в порт и увидели, что выпал снег. Свежо было, хорошо! И я в одиночку полез на Петровскую сопку – на самый верх. Так мне после моря ходить по земле хотелось!

Потом приезжал к Анатолию товарищ из Брянска, но, проработав несколько лет, уехал обратно. А Онищенко туда уже не хотел – привык к Камчатке, обзавелся друзьями и семьей.

Электрорадионавигатор-гидроакустик флагман – так полностью звучит должность бывалого моряка.

- Отвечаю за исправность электрорадионавигационных и гидроакустических приборов всей экспедиции. Через радиолокатор штурмана наблюдают расположение других судов. Гидролокаторы ищут рыбу, а эхолоты показывают все, что находится под судном, и т. д., – объясняет уважаемый гость свои обязанности.

Многое пришлось увидеть на своем веку. И как ни крути, все меняется – не только на земле, но и в море. В то время, когда Анатолий Дмитриевич начинал работать акустиком, минтай не ловили, считая его кормовой рыбой, и он стоял стеной – так много его было. Сегодня о таком количестве этой рыбы и речи быть не может. Если попадается слишком мелкая, приходится выбрасывать за борт. Благо лет 5 назад появились эхолоты, которые определяют размерный ряд – правда, не на всех судах, так как стоят недешево.

Что и говорить, работа у флагмана – кочевая. Если сейчас в Океанрыбфлоте 14 промысловых пароходов, то в советские времена было 63! На каждом из них работал Анатолий Дмитриевич!

- И это, знаете ли, сложновато, – рассуждает он. – Так как, пожив на пароходе 2–3 недели, человек прирастает к нему, как к живому организму. А тут резко раз – и на другой корабль. Снова начинаешь приспосабливаться. Конечно, как правило, тебе выделяют отдельную каюту. Однако всякое случается. Однажды мне пришлось некоторое время жить с доктором в лазарете. Но это скорее исключение, чем правило.

Настоящему специалисту приходится учиться всю жизнь, так как техника все время обновляется. Раньше акустику было проще технику ремонтировать – в основном механика была, заменил какую-нибудь запчасть и готово. А сейчас электроника да автоматика. Бывает, сломается что-то, а ты ничего сделать не можешь, потому что новую плату заказывать надо.

Но это еще мелочи жизни, потому как в море без историй, которые потом рассказывают детям и внукам, не обойдешься.

- Когда первый раз на Гавайи пошли, ловили там кабан-рыбу, или по-другому – пристипому, – вспоминает Анатолий Онищенко. – Жара, открытое море, вода спокойная… Решили мы в океане искупаться. Спустили парадный трап и по одному – в воду. Человек 30 вместе с капитаном. А старпом с помощниками дежурил рядом на спасательной шлюпке. В общем, ныряют все. И я – от носа корабля до трапа, туда и обратно. Вдруг с борта кричат: «Акула!» А у спасательной шлюпки мотор заглох! Тут такая паника началась! Возле трапа скопилась куча людей, все толкутся, а капитан кричит: «Дайте дорогу капитану!» Помню, как плыву изо всех сил, только бы спастись. К счастью, все успели забраться на судно живыми и здоровыми. Потом мы всем экипажем наблюдали, как акула подплыла сначала к корме, потом ткнулась носом в борт и стала приближаться к трапу. И только когда старпом всадил в нее багор, она уплыла. Это, знаете ли, воспоминание на всю жизнь. Столько страху все натерпелись!

Только позже мы вычитали, что акулы слышат на очень большое расстояние все удары и всплески в воде. А потом мне капитал заявил: «Это из-за тебя акула так близко к судну подплыла, потому что ты далеко от трапа заплывал. Больше ты у меня не будешь плавать – я тебя и в баню не пущу». Шутки шутками, но больше таких экспериментов на моем веку не было. Самое большее – делали бассейны из морской воды прямо на судне.

Еще Анатолий Дмитриевич никогда не забудет рейс в Антарктиду. Особенно тот момент, когда удалось выйти на берег. В воде огромные айсберги, а берег – скалистый с большим количеством слюды. Но самое поразительное – пингвины, которые совсем не боятся людей и подпускают моряков на расстояние вытянутой руки. Только старые птицы прикрывают собой молодняк. Если руку совсем близко протянуть – они не клюют, а только лапками отмахиваются. Пару пингвинов Анатолий с матросом поймали, чтобы показать товарищам, которые остались на судне. А потом на следующий день выпустили в воду. Что самое интересное – везли на судно моряки их в закрытой шлюпке, то есть не могли северные птицы видеть направления. Но когда их выпустили в воду, они сразу взяли курс домой…

А еще очень красиво, когда заходящее солнце преломляется через айсберг и раскладывается на разные цвета. А во время полярного сияния небо полыхает разноцветьем! Настоящее чудо природы.

- Теперь в Антарктиду не ходят! – с грустью говорит наш гость. – Современным рыбакам не удается увидеть всю эту красоту. Да и на романтику времени совсем не остается. Раньше было время между вахтами и книги почитать, и фильмы посмотреть. На переходах в козла и волейбол всем экипажем играли. А сейчас отработал, поел, поспал – снова на работу. Жесткий график и большие нагрузки.

Анатолий Дмитриевич еще больше оживляется, расцветает, и по его лицу видно, как одно воспоминание сменяется другим. Будто он не успевает проговаривать все некогда пережитое и увиденное:

- Работал я однажды с одним капитаном – Рафаловичем, царствие ему небесное. Он такой интересный был, заикался немного, но ужасно гордился тем, как умел швартоваться. Я тогда молодой еще был и не понимал, насколько это тонкое искусство. А он настолько точно, как военный (куда бы ветер ни дул!), мог поставить пароход. Удивительные все-таки люди мне встречались…

Однажды весной мы шли с тралом, и впереди оказалось ледовое поле. Нам бы, конечно, его обойти, но под ним как раз есть рыба! Капитан принимает решение идти через него. А к тралу идет специальный кабель, вот его и оборвало льдом. Мне пришлось в срочном порядке спускаться на лед, менять поврежденный кабель на запасной, а первый – ремонтировать. Я это к тому, что с нашей работой порою в тепле не отсидишься…

Да, каждая человеческая жизнь неповторима. И все, что мы некогда пережили, на закате лет может вновь и вновь переживаться в воспоминаниях. Но высший пилотаж для сильного духом человека – не путать прошлое с настоящим. Что ни говори, а жизнь и в 18, и в 75 лет – продолжается.

Конечно, теперь как опытному рыбаку Анатолию Дмитриевичу часто приходится натаскивать молодежь. И дело это порой не из легких, особенно если человеку неинтересно то, чем он занимается. Все же знать теорию и работать руками – разные вещи. Вот и сейчас в рейс идти, а там молодой акустик из Калининграда. Придется учить его уму-разуму…

- Конечно, молодежь сегодня в море не очень идет. Работать все-таки трудновато, да и психологическая нагрузка большая, – говорит Анатолий Дмитриевич. – Многие сегодня придут в море, опыта наберутся, оперятся, что называется, и на берег уходят с техникой работать. Поэтому жалко: готовишь акустика, надеешься на него, а он уходит. Правильно раньше говорили: капитализм – предельное выжимание пота из человека. Нагрузки огромные, а отдача – невелика…

А еще Анатолий Дмитриевич говорит, что этот «зимник» – последний. На берегу уже осесть пора. Да и жизнь в море проходит особенно быстро. Не успеешь оглянуться, как все уже позади... Но даже философствуя на такие, казалось бы, нелегкие темы, Онищенко все так же искреннее улыбается:

- Я вот думаю, перестану в море ходить, так можно будет освоить ремонт телевизоров или компьютеров. Жизнь человеческая коротка, но в ней столько всего интересного…

Дарья ЧЕРНЕНКО.