«Неуловимый» кальмар

    Если говорить начистоту, у наших рыбаков аллергия к промыслу пелагических кальмаров существовала не всегда. Были и времена, когда они к нему относились по-другому. Все началось, видимо, с тех пор, как они проведали то ли от японцев, то ли невесть еще откуда про этих странных, но ценных в пищевом отношении головоногих моллюсков, и узнали, что их «голыми руками» не взять, а следует приложить соответствующие смекалку и усилия, чтобы выйти даже на маломальскую эффективность промысла. Понятно, что дело это сложное и не всякому по плечу. Принимая во внимание данное обстоятельство, наши рыбаки убедили себя в том, что этот промысел – дело не российское, и все тут. Эта устойчивая точка зрения время от времени подкреплялась результатами стихийных выходов суденышек на кальмаровый промысел без достаточной подготовки к нему.
    В настоящее время в Мировом океане известно более 250 видов кальмаров, среди которых есть чрезвычайно крупные и очень мелкие. Из первых можно назвать атлантического архитеутиса, длина мантии которого достигает 6, а вместе со щупальцами – 23 м при массе более 50 кг, из вторых – светящегося кальмара, длина мантии которого достигает 15 см, масса – 65 г.

    В наших дальневосточных водах обычными являются кальмар Бартрама, длина которого (мантия) достигает 35 см, масса – более 1 кг, тихоокеанский – 33 см, около 1 кг, командорский – 27 см, 0.7 кг.
    Из известных видов этих моллюсков промыслом охвачено около трех десятков, из которых примерно два десятка встречаются в северо-западной части Тихого океана. Они есть в Беринговом, Охотском и Японском и более южных морях, в океанических водах, примыкающих к Камчатке и Курильской гряде. Причем, наиболее велико их разнообразие в двух последних районах. Здесь одни виды на протяжении всей жизни обитают в наших водах, другие заходят сюда для нагула в летний период и держатся здесь до начала осеннего охлаждения водных масс. К числу последних относится тихоокеанский кальмар, являющийся наиболее многочисленным, посему представляющий большую перспективу для промысла. Он же весьма активно промышляется рыбаками азиатских стран, особенно японскими, южнокорейскими и китайскими. Его ловят у океанического побережья Японии, в Восточно- и Южно-Китайском, Японском морях. Иностранный промысел по предоставляемым квотам ведется и в российских водах, примыкающих к Курильским островами, в Японском море, и небезуспешно.
    В 2000–2004 гг. суммарный вылов тихоокеанского кальмара японскими и южнокорейскими рыбаками в Японском море и у южной части Курильской гряды составлял от 366 тыс. тонн (2003 г.) до 415 тыс. тонн (2000 г.), в среднем 384 тыс. т., из которых 60% приходилось на корейский вылов. Последние почти полностью ограничиваются ловом в Японском море у своих берегов, где, судя по данным тех же лет, добывали 220-245 тыс. т.
    Известно, что японские рыбаки занимались ловом пелагических кальмаров вблизи российского побережья (главным образом у Приморья и в океане напротив южной части Курильской гряды) еще задолго до введения расширенных рыболовных (экономических) зон, получая улов в отдельные годы до 40–50 тыс. т. Промысел велся, что называется, по потребности. Позже, когда те районы оказались под юрисдикцией России, японским рыбакам, по их ходатайству, выделялись ежегодные квоты до 80 тыс. т. в год, освоение которых до 1990 г. достигало 40%. В последующем, в связи с ужесточением порядка предоставления квот иностранным рыбакам, те получали год от года все меньшую их величину.
    В текущем столетии промыслом кальмаров у Приморья наряду с японскими рыбаками занимались корейские и китайские. Общая их квота находилась в пределах от 12 тыс. тонн (2002 г.) до 34 тыс. тонн (2001 г.), составляя в среднем 17 тыс. т. (величины округленные). В то же время вылов составлял от 1 (2001 г.) до 7 (2005 г.), в среднем – 5 тыс. т.
    Приведенные уловы весьма далеки от возможностей по запасам. Последние, кстати, оценивались в 200–360 тыс. тонн и позволяли изымать от 100 до 180 тыс. т.
Стоит заметить, что необходимость развития промысла тихоокеанского кальмара наши рыбаки особенно почувствовали в 1950-х годах, теперь уже пристально бросая свои взгляды на японцев, промышлявших его с завидным размахом. Вообще же те активизировали его раньше, следом за внедрением искусственного освещения для лова сайры, когда наряду с ней на свет скапливался и кальмар. Львиная доля его вылавливается крючковой снастью, которая вследствие модернизации доведена до совершенства, как и вообще ярусный его промысел. Наряду с этими орудиями они прихватывали его плавными сетям, а корейские рыбаки успешно применяли (и применяют) и близнецовые тралы.
    Вышеприведенная промысловая информация, судя по всему, является неполной. Тем не менее, она со всей очевидностью убеждает в наличии больших возможностей промысла тихоокеанского кальмара в Японском море, в том числе в пределах российских вод. С началом их весеннего прогрева он заходит сюда в основной массе через Корейский пролив, постепенно продвигается к северу вначале двумя потоками, один из которых тяготеет к материковому побережью, другой – островному (Хонсю), на первых порах придерживаясь потоков теплых океанических вод ответвлений течения Куросио. Затем, когда ощутимый прогрев охватывает и центральную часть моря, миграционный поток вовлекает и ее. Раньше всего промысловые скопления формируются именно у южных берегов Хонсю и Кореи, когда поверхностные воды прогреются до 12–18 градусов и более, хотя нижний порог встречаемости кальмара гораздо меньший.
    Примерно в середине июня первые косяки кальмара появляются в южных водах России, у Приморья, затем – Сахалина, но значительные подходы обнаруживаются в начале июля. В начале августа он проникает в Татарский пролив. Ежегодно в заливе Петра Великого в значительных количествах встречается в июле–октябре, а в теплые годы при повышенных запасах скопления держатся с конца июня по начало ноября.
     Словом, для промысла кальмара у наших рыбаков – полное раздолье, и не только у Приморья. Между тем, в текущем 2006 г. в заливе Петра Великого на кальмаре в гордом одиночестве работало лишь научно-исследовательское судно ТИНРО–Центра «Россинантэ», показывая хорошие результаты. Принимая во внимание это, я задал вопрос Геннадию Шевцову, старшему научному сотруднику лаборатории Пелагиали института, изучающему тихоокеанского кальмара на протяжении многих лет:
«Геннадий Александрович, если бы добывающие организации выставили на лов кальмара нынешним летом десяток судов, хорошо вооруженных соответствующим снаряжением, сколько бы они могли поднять на борта?». Тот не долго думая, уверенно произнес: «Сколько. Да полторы тысячи тонн, и не меньше».
     Вот так-то. А если бы не десяток, а единиц 50? Применяя простейшие арифметические действия, можно легко вычислить, что этим деликатесным морепродуктом были бы завалены рыбные рынки Владивостока. Да еще и продавали бы его по приемлемой цене.
    Кстати, кальмар, выловленный теми же научно-исследовательскими судами, сдается в торговую сеть по цене 25 руб. за килограмм, но там цену взвинчивают до 80. Жадность торгашей по отношению к горожанам беспредельна. Однако покупают, поскольку это нужный питательный продукт. Одни потребляют его в виде салата, другие – фаршируют разными начинками, третьи любят кушать кальмара просто отварным, не обременяя себя разными хлопотами.
В отношении питательной ценности кальмара можно не сомневаться, заглянув в соответствующие справочники технологов ТИНРО-Центра.
Оказывается, что мясо тихоокеанского кальмара содержит в среднем 20,4% белков, 1,6% – жиров, 1,8% – минеральных веществ, 75,8 % воды и другие компоненты.
    Заметим, мясо командорского кальмара, повсеместно присутствующего на рыбных рынках Владивостока, по сравнению с таковым тихоокеанского кальмара содержит меньше белков (13,5 ) и жиров (1,3), почти столько же (2,0%) минеральных веществ, но значительно больше воды (83,2%). Так что командорский кальмар по питательной ценности тихоокеанскому и «в подметки не годится». Между тем командорского наши рыбаки ловят весьма успешно излюбленными орудиями лова, то есть тралами, черпая его то на дне, то в придонных горизонтах. А вот тихоокеанского кальмара так просто не взять. Здесь рыбакам надо мозгами пораскинуть ради насыщения наших рынков добротным морепродуктом. Для более-менее успешного лова нужна уйма хлопот. Тут и лампы-подсветки, тут и замысловатые орудия лова, именуемых джиггерами, разные механизмы, обеспечивающие работу орудий лова и прочее – для одних видов, жаберные сети – для других. Применяются также близнецовые тралы. Словом, при промысле пелагических кальмаров применяются и пассивные, и активные орудия лова. Но ни с теми, ни с другими наши рыбаки не связываются. Стало быть, эти моллюски в наших же водах не облавливаются. В иные годы, например, Японское море, особенно южная часть, просто кишит ими, превращается в своеобразный «кальмаровый суп».
    На фоне больших и почти не затрагиваемых запасов кальмара в наших водах (незначительный улов берется лишь иностранным флотом по предоставляемым квотам) у населения бытует недопонимание бездеятельности руководства приморских и других рыбодобывающих организаций в отношении промысла этого ценного морепродукта. Руководители рыбопромышленных предприятий обычно говорят о невозможности развития промысла у нас, в то же время не желая слушать о больших размахах его у иностранных рыбаков. Среди «веских» причин называются отсутствие специального снаряжения для лова кальмара, кратковременность промысла, отсутствие навыка специфического лова, недостаток и полное отсутствие специальных судов, небольшие суточные уловы на судно, короткое время промысла в течение суток (лов ведется в темное время) и так далее, и тому подобное. Затем, следует вывод: промысел тихоокеанского кальмара экономически не выгоден, убыточен. И все тут. Круг замкнулся.
    Между тем, мне пришлось встретить чиновника, трезво смотрящего на эти вещи (называть его не будем). По его мнению, промышлять его не только можно, но и необходимо. Рано или поздно мы к этому обязательно придем. Владимир Николаевич считает, что для этого необходимо в добывающих организациях иметь несколько специальных судов из новостроя или переоборудованных, которые бы могли чередовать лов кальмара (темное время суток) с рыбным промыслом (светлое время). Лов кальмара не должен ограничиваться крючковыми снастями. Необходимо осваивать и другие способы, например, близнецовыми тралами, как это делают корейские рыбаки.
    Что же, с собеседником – ищущим специалистом, нельзя не согласиться. Кроме того, можно добавить и следующее. Вовлечению тихоокеанского кальмара в сферу рыболовства могла бы существенно способствовать зависимость выделения лимитов на рыбопромысловую деятельность организаций от развития ими промысла кальмара. Конечно же, в начале данная «репрессивная мера» вызовет явное недовольство, затем дело пойдет как «по маслу».


Комментарии

Генеральный директор ОАО «НБАМР» Сергей КОНОНЮК:

    Летом этого года в течение 2,5 месяцев в подзоне «Приморье» на промысле тихоокеанского кальмара работало специализированное судно «Галмаги». Однако из-за неудовлетворительной промысловой обстановки его пришлось отозвать в порт.
    БАМР уже второй год пытается добывать кальмар в Японском море джиггерным способом. Нам очень хотелось бы оправдать надежды государства, выделившего компании довольно большую квоту моллюска в подзоне «Приморье». Но, к сожалению, пока наши попытки в освоении этого вида промысла не приносят должного результата по объективным и субъективным причинам. По-прежнему нет единой флотилии российских судов, работающих в группе. А вот иностранный флот работает по 13-15 единиц, охватывая определенный район скопления кальмара. Кроме того, джиггерный лов – это целая наука с множеством нюансов. Ею в совершенстве владеют японские и корейские рыбаки, накопившие за многие годы огромный опыт в этой области. Мы же – только в начале этого непростого пути.

Президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Дмитрий ГЛОТОВ:

    Тихоокеанский кальмар – один из самых перспективных объектов промысла в подзоне Приморья. Однако, несмотря на его значительные запасы, промышленное освоение этого крайне ценного морепродукта ведется отечественным рыбопромысловым флотом очень слабо. В последние годы ОДУ кальмара в подзоне Приморье составляет от 130 до 180 тысяч тонн, в то время как вылов не превышал 300 тонн. В первую очередь, это связано с недостатком специализированного флота и специалистов, которые бы знали особенности лова кальмара. Активно решать данную проблему начал в 2005 году НБАМР. Компания приобрела кальмаролов, изучила особенности лова в Японском море с помощью корейских рыбаков. Подобный опыт есть у ТИНРО и ряда небольших компаний. Первый шаг в освоении кальмара в подзоне Приморье сделан. Он показал, что усилий небольшого числа компаний недостаточно.
    Для развития промысла кальмара нужна поддержка государства. Лучше всего, чтобы она была оказана в виде специальной программы по освоению новых объектов промысла, как это было сделано в свое время на северных Курилах. В ее рамках были приобретены флот, специальные орудия лова, предложены технологии добычи и переработки. Могут ли рыбаки рассчитывать на такую помощь сейчас – вопрос, но ряд шагов государство может сделать. В частности, решить проблему оборота долей, из-за которой во многом была сорвана кальмаровая путина прошлого года. Основную квоту получил НБАМР, был готов передать ее другим компаниям, но не смог этого сделать из-за отсутствия регламента необходимой процедуры. Кроме того, эффективность промысла значительно повышается, если на путине задействовано не отдельное судно, а флотилия из нескольких кораблей, поэтому необходимо создать единую координирующую структуру (штаб промысла), для чего нужна организационная и финансовая поддержка государства.
    Речь идет о том, что затраты на освоение промысла кальмара окупятся через создание новых рабочих мест и налоговые поступления в бюджеты всех уровней. Ведь это, во-первых, увеличение уловов приморских рыбодобывающих компаний и, во-вторых, дополнительный стимул для развития российской переработки рыбопродукции. Поэтому развитие промысла тихоокеанского кальмара – это пункт, по которому интересы государства и рыбопромышленников полностью совпадают.

Василий Снытко