Петр Казакевич и Приморье неразделимы

Петр Казакевич родился 17(29) июня 1814 г. в Новгородской губернии в старинной дворянской семье. В 12 лет был определен в воспитанники Московского кадетского корпуса, который закончил в 1835 г. с чином мичмана. С тех пор его жизнь была неразрывно связана с морем.
Его направили в Кронштадт, где до 1848 г. он нес службу в Балтийском флоте в начале на фрегатах «Беллона», «Аврора», базировавшихся в Архангельске, затем в 1844 г. в чине лейтенанта был переведен в Кронштадт на корабль «Ингерманланд», совершавшем плавания в Северном море.
Здесь судьба свела Петра Казакевича с «повидавшим виды» Геннадием Невельским, опытным мореходом, который стал опекать молодого, подающего надежды, смышленого моряка. В дальнейшем они станут соратниками в освоении восточной окраины России.
В то время Невельской был занят общими вопросами подготовки экспедиции для перехода в дальневосточные воды. Дел было невпроворот. В первую очередь опытного морехода волновали гидрографические исследования в юго-западной части Охотского моря. Также окончательного выяснения требовал вопрос относительно судоходства лимана реки Амур, да и самой реки. В равной мере Невельского интересовало, соединяется ли Сахалин с материком.
Для этой цели в январе 1848 г. на верфи в Гельсингфорсе (Хельсинки) был заложен военный транспорт «Байкал». С целью наблюдения за постройкой судна, по предложению Невельского, туда был командирован Казакевич. Строительство шло быстрыми темпами и уже в середине мая 1849 г. новенькое судно было спущено на воду. На нем оставалось провести только кое-какие доработки. Время шло быстро, и через шесть месяцев корабль уже стоял на кронштадском рейде.
После загрузки на транспорт необходимого оборудования и продовольственных припасов «Байкал» тронулся южным путем в дальневосточные воды. Только в середине мая 1849 г. был брошен якорь в Петропавловской гавани.
В конце мая транспорт покинул Авачинскую бухту, взяв курс к берегам Сахалина, земли которого удалось увидеть уже 12 июня. Однако чтобы подойти к его берегам, необходимо было преодолеть неизведанные никем мелководные участки. Обогнув мыс Елизаветы (северная оконечность острова), «Байкал» медленно, шаг за шагом, продвигался в лиман Амура.
В целях безопасности судна Николай Невельской снарядил две шлюпки с группами матросов. Одну – под началом Петра Казакевича (в лиман и устье Амура с целью промеров глубин и выяснения фарватера) и другую – под командованием Гроте (к сахалинскому берегу для промера глубин и проведения рекогносцировочных и описных работ).
По возвращению на транспорт Казакевич сообщил, что, следуя вдоль матерого (то есть материкового) берега, они достигли возвышенного места, которое местные жители называли Тебах. За ним открывалась бухта, тянувшаяся к западу и из «нея шло сильное течение». Это означало, что Казакевич первым из офицеров «Байкала» вошел в устье Амура.
Рассказанное Казакевичем вызвало нескрываемый интерес у Невельского. И тот вместе с тремя офицерами и группой матросов на вельботах и крупных шлюпках отправился в устье Амура и далее на юг для проведения промеров и нанесения на карту всего обширного пространства лимана. Вместо себя на «Байкале» в качестве старшего офицера оставил Казакевича, который в течение всего времени отсутствия своего командира проводил промерные работы.
Выполненные на этом этапе исследования лимана и устья Амура со всей убедительностью доказывали, что они судоходны. Более того, было установлено, что Сахалин не соединяется с материком, а является островом. До этого времени существовала другая точка зрения, базирующаяся на мнениях известных капитанов.
Основываясь на экспедициях Лаперуза (1793 – 1796 гг.), Броуна (те же годы) и первых русских кругосветных путешественников (Крузенштерн 1803 – 1806 гг.), исследователи пришли к неожиданному и ложному выводу, о котором только что упоминалось. Более того считалось, что река Амур не впадает в океан, а теряется где-то в песках Сахалина.
Но вернемся к другим событиям.
Несколько позже завершения намеченных работ транспорт «Байкал», выполнивший свою первоначальную роль, был сдан охотским властям. Казакевич же вместе с другими офицерами отправился в Петербург. Отправился, чтобы снова вернуться на Дальний Восток.
Во время своего первого пребывания здесь, точнее в Аяне, Петр Казакевич присутствовал на беседе генерал-губернатора Восточной Сибири с моряками. При этом он высоко оценил деятельность Николая Невельского и всей команды «Байкала», перевернувших представления по Амуру. Он не преминул и специально одобрить работу, выполненную Казакевичем, говорил и ставил задачу по исследованиям в Приамурье. Петр Казакевич дал свое согласие. Согласен был и Невельской, ведь он уже задумал подробно изучить и описать великую дальневосточную реку, организовав Амурскую экспедицию.
С марта 1851 г. Казакевич был приставлен к генерал-губернатору для особых поручений и произведен в капитаны 2-го ранга.
Словом, один период деятельности Казакевича на Дальнем Востоке закончился, а впереди был другой, связанный с будущей Амурской экспедицией.
Надо сказать, что до этого были предприняты две попытки сплава по Амуру в целях расширения возможностей освоения «восточных земель», в том числе Камчатки, Сахалина. Екатерина II так напутствовала русских землепроходцев: «Если бы Амур мог нам служить только как путь, через который можно продовольствовать Камчатку, то и тогда обладание им имело бы значение». Однако те попытки сплава по Амуру потерпели неудачу. Предстояла очередная попытка, на чем настаивал Николай I.
Подготовка этого важного мероприятия была поручена Петру Казакевичу при неусыпном контроле генерал-губернатора Восточной Сибири. Казакевич в качестве помощника взял к себе Алексея Сгиднева, с которым был хорошо знаком по экспедиции на «Байкале».
Казакевич отчетливо осознавал, что это весьма ответственное дело надо начинать с гидрографических работ. За два года были сделаны съемки и промеры, в том числе притоков рек. Перед исследователями стояла цель найти наиболее удобное место для постройки судостроительного завода. Такое место нашлось на реке Шилка. Там, в Сретенске, существовал завод, где в прежние времена выплавляли серебро и свинец. Местные власти выделили ссыльнокаторжных рабочих, среди которых было немало настоящих специалистов.
В 1852 г. работа по строительству исследовательского судна «Аргунь» закипела. К этому времени был утвержден приказ об учреждении Амурского пароходства, что в определенной мере способствовало успеху намеченного мероприятия. В начале 1854 г. судно было спущено на воду, принялись за постройку других плавсредств. В итоге 78 плавединиц, включая лодки, вельботы, баркасы, баржи, плашкоуты, плоты и пароход «Аргунь» под командованием Сгиднева были готовы «плыть по Амуру», как выразился царь Николай, давая соизволение.
К этому времени значение Амура и его устья как потенциально судоходных существенно возросло в связи с начавшейся Крымской войной. В ходе сплава в низовье этой реки нужно было доставить войска, снаряжение, боеприпасы.
На все плавательные средства было размещено 710 сибирских стрелков при 4 офицерах, 44 человека при 2 офицерах из горного дивизиона, 120 казаков при 2 офицерах и 16 мастеровых. Кроме того туда снаряжалось 2 горных 10-фунтовых единорога, 2 монтиры и запас продовольствия на 2 месяца. Дополнительно к этому было определено 206 тыс. пудов муки, 2,5 тыс. – крупы, 300 пудов овса.
Этот сплав по Амуру (назвали его снова первым) возглавил Николай Муравьев. Тем не менее, фактическим руководителем и командиром его был Казакевич. Кстати, в этом сплаве участвовал и Михаил Корсаков, будущий защитник Петропавловска, затем приложивший немало сил для освоения Сахалина.
Забегая вперед, заметим, что за успешное выполнение поручения правительства по освоению Амура Муравьев получил приписку «Амурский, таким образом, став Муравьевым-Амурским, чему царь Николай не противился.
Однако вернемся к нашему рассказу. 14 мая 1854 г. экспедиция тронулась в путь, 12 июня прибыла в Мариинский пост, а 15 числа – в широкий залив в устье Амура. Экспедиция завершилась.
Тем временем на тихоокеанском побережье создалась тревожная обстановка. Сюда с целью захвата направлялась англо-французская эскадра. Первое пиратское нападение было совершено на Петропавловск. Город отстоял. Но как только отгремели орудийные залпы, неприятель бросился на поиски нашей эскадры, явно уступавшей по силе противнику.
Неприятели побывали в Аяне, Де-Кастри, Императорской гавани и других бухтах, но, не обнаружив наших кораблей, вынуждены были уйти из русских вод. Пиратам было невдомек, что наши суда вместе с защитниками Петропавловска зашли в «несудоходный», как те считали, Амурский лиман, избежав, таким образом, неминуемого разгрома.
В марте 1855 г. Казакевич был назначен Камчатским военным губернатором и командиром портов Восточного океана (Николаевск).
Весной того же года был осуществлен второй сплав по Амуру, а через год – третий. На судах в Приамурье прибыли войска крестьяне-переселенцы, которые основали первые русские амурские поселения. Приамурье обживалось.
Произошли и изменения в служебной деятельности Казакевича. В 1856 г. ему присвоили очередное воинское звание контр-адмирала с назначением военным губернатором вновь учрежденной Приморской области Восточной Сибири. Одновременно на него было возложено исполнение обязанностей командира Сибирской флотилии и портов Восточного океана. Базой флотилии и местом пребывания губернатора становится Николаевский пост, переименованный в город Николаевск-на-Амуре.
С этого времени деятельность Казакевича самым непосредственным образом связана с основанием военного поста Владивосток. В июле 1860 г. Петр Казакевич получил приказ следующего содержания: «…Предлагаю Вашему Превосходительству взять для десанта на суда Вашей эскадры только одну комплектную роту линейного батальона с положенным числом стрелков и разместить ее поровну в укрепленных постах, которые Вы имеете основать в гаванях Владивосток и Новгородской… Подпись: Ген. адъютант Н. Муравьев-Амурский».
В связи с этим Петр Казакевич в навигацию 1860 г. распорядился загрузить строительными материалами колесно-винтовой деревянный транспорт «Маньчжур». Командование судном было возложено на Алексея Шефнера. Ему был дан приказ принять на борт в Николаевске 100 солдат третьей роты четвертого линейного батальона при двух обер-офицерах и затем направиться в южные гавани Приморья. 2 июня транспорт бросил якорь в бухте Золотой Рог, с которого высадился на берег отряд из сорока солдат под командой прапорщика Комарова. Выгружены на берег строительные материалы и запас продовольствия. Так был основан военный пост Владивосток.
Вскоре «Маньчжур» взял обратный курс. А спустя несколько дней во Владивосток из Николаевска-на-Амуре вышел корвет «Америка», на борту которого находился сам Петр Казакевич. Основная цель этого плавания – инспектирование военных постов, устроенных в некоторых местах приморского побережья. 15 июня он прибыл в пост Владивосток, надо сказать, к большой неожиданности располагавшейся там команды. Пробыв во Владивостоке двое суток и убедившись в надлежащем состоянии нового поста, проведя беседы с личным составом и поблагодарив за службу, Петр Казакевич отбыл в Николаевск-на-Амуре.
В феврале 1861 г. Казакевич был назначен в свиту императора Александра II. В том же году назначен «комиссаром по разграничению Приморско-Амурского края с китайскими владениями».
В начале апреля 1865 г. последовал приказ о переводе нашего героя на Балтийский флот. В 1866 г. он был произведен в вице-адмиралы, в 1871 г. назначен Главнокомандующим и военным губернатором Кронштадта. В ноябре 1883 г. стал членом Военного и Адмиралтейств- Советов .
В 1885 г. на имя Казакевича поступает благодарственный рескрипт императора Александра III, завершающийся словами: «…Вы положили основание устройству восточной окраины».
Петр Казакевич скончался в Петербурге 11 (23) декабря 1887 г. на 74-м году жизни.
Он внес заметный вклад в изучение и освоения дальневосточной окраины России, в том числе Приморья, принимал участие в основании Владивостока, о чем должны помнить его жители.
В связи с этим любопытно заметить следующее. Крупный остров в заливе Петра Великого был назван Николаем Муравьевым-Амурским островом Русский во время экспедиции на колесном пароходе-корвете с парусным вооружением «Америка» в 1859 г. В 1862 г. Василий Бабкин, в свое время выполнивший большой объем гидрографических и описных работ в заливе, переименовал его в остров Козакевича (по фамилии Казакевича, принимая во внимание его заслуги по описанию залива во время плавания на том же пароходе-корвете «Америка»). Однако это название из-за путаницы не прижилось. В 1880-х годах острову было возвращено прежнее название –Русский.

Василий Снытко