«Видимо, на роду было написано быть рыбаком»

— Дмитрий Иванович, как Вы оказались на Камчатке?

— Я родился на берегу Байкала, с детства связан с рыбалкой. Видимо, на роду было написано быть рыбаком. По окончании школы два года поработал матросом на рыболовецких судах. И целенаправленно, сознательно пошёл учиться в Московский институт рыбного хозяйства. После вуза мне сказали, что нужны на Камчатке рыбаки. А я на практике был в Калининграде, Архангельске, Мурманске, на Сахалине, объездил много мест, где видел работу флота. Поэтому с охотой поехал на Камчатку.

55 лет назад примерно в эти дни я оказался на полуострове. Пришёл за распределением в Камчатрыбпром. У меня в направлении было написано «База активного морского рыболовства». Тогда это был Траловый флот. Мне в отделе кадров говорят: «Инженерной должности нет, мы вам предлагаем поехать в Корф». И я уже согласился, но потом подумал, что ведь со мной молодая жена. Она окончила университет по специальности «ихтиология». Где же она будет работать? Мне говорят: «Ну, если отказываетесь от Корфа, тогда устраивайтесь сами».

И я пошёл в Траловый флот. Пробрался к начальнику управления – знаменитому Павлу Александровичу Демидову. Сказал, что окончил институт и спросил: «Берёте меня или нет?». Он посмотрел – а мне тогда уже было 24 года – и спросил: «Море любишь?». Я отвечаю, мол, родился на Байкале, тоже своего рода море внутреннее. И он сказал, что меня берёт, но должности инженера нет, предложил пойти в море, стать флагманским траловым мастером. Я не возражал.

Мне повезло, что оказался в Траловом флоте. Это судьба. Ходил на разных судах. Там познакомился и сдружился со многими ставшими впоследствии знаменитыми рыбаками, капитанами. Георгий Васильевич Мещеряков — тоже был флагманским тралмастером, и мы с ним попеременно ходили в море. Это первый человек на Камчатке, с которым мы подружились, связали судьбы и до сих пор самые близкие друзья. Он на пенсии, в Москве, хороший рассказчик.

Встретился и со многими другими интересными людьми. Павел Александрович Рязанов, знаменитый капитан, Александр Иванович Серга — светлая им память; Виктор Петрович Потапенко — он тогда тоже был капитаном. Это целая плеяда людей, которые помогли мне твёрдо стать на ноги руководителя производства. Потом в Тралфлоте я стал начальником отдела добычи и обработки, производственного отдела. Руководил экспедицией. Главное, что была исключительно интересная работа — мы осваивали активное океаническое рыболовство.

— Вы в 1954 году приехали на Камчатку. Какой она Вам показалась в “рыбном” плане?

— Тогда было полтора десятка старых траулеров немецкой постройки, доживавших последние дни. Они даже не могли выходить далеко в море, промышляли в основном на юго-западном побережье Камчатки. Летом — у берегов Олюторского района и в Охотском море. Далеко пойти не было возможности. Запасы в традиционных местах уже истощились, и жизнь нас заставила осваивать новые объекты промысла и районы. Необходим был флот. И ещё депрессия началась в подходах лосося. Общественность поставила вопрос, что надо обзаводиться новым флотом, и правительство страны всерьёз взялось за это.

Мы впервые зашли в Берингово море, когда появился первый БМРТ. Его возглавил Николай Сотников, знаменитый впоследствии капитан. Там ловили треску, минтая, окуня. С пополнением флота возникла потребность в кадрах, специалистах. Не успевали институты и средние заведения в стране их готовить. И тогда мы сказали, что нужен свой институт рыбной промышленности.

На пополнение флота начали ехать люди. Их надо где-то селить. И стали думать о жилищном строительстве. Я тогда в начале 60-х уже перешёл на партийную работу и столкнулся с общечеловеческими проблемами, работая в горкоме партии вторым, первым секретарём. Появилась проблема: что сделать, чтобы люди почувствовали — здесь можно жить, работать, обеспечивать культурные потребности?

Правительство СССР помогло, направив капиталовложения на строительство жилья. И пошло развитие строительной индустрии. Первый домостроительный комбинат начали строить. Во главе его встал Анатолий Таранец. Он всё сделал, чтобы ДСК в год выпускал до 120 тыс. кв. м. жилья. Ведь город в 50-х был абсолютно старый, одноэтажный, барачный, убогий. Природа прекрасная, а город из себя ничего не представлял.

— При Вас происходило переоснащение большого флота.

— Благодаря заботам партии и правительства к 80-м годам камчатские предприятия серьёзно были насыщены перерабатывающим флотом. Я уже не говорю о добывающем. Дали «зелёную улицу» в их пополнении. Появились БАТМы. Они ходили вплоть до Антарктиды, всё могли осваивать и везде успешно работать.

— Тогда в Советском Союзе люди увидели новые виды рыб, о которых прежде и не слышали: нототения, пристипома, бельдюга, угольная и др.

— Осваивали все районы Тихого океана, Японское море, потом пошли дальше. Я думаю, что мы напрасно сейчас в общей рыбохозяйственной политике не учитываем необходимости освоения дальних районов. Ведь ресурсы под таким промысловым прессом.

— Вы возглавили обком КПСС. Можно сказать, что он был мозговым штабом стратегического развития территории, а органы советской власти выполняли хозяйственные функции?

— Вряд ли можно сегодня говорить о моей партийной работе. Ведь я не принадлежу к нынешней лидирующей партии. В то время была одна партия — КПСС. Конечно, партийная организация не на словах, а на деле была организатором всех решений и стратегических, и тактических вопросов жизни полуострова. Мы брали на себя такие функции, которые позволяли не допускать провала в той или другой отрасли народного хозяйства. Для того чтобы человеку было комфортно жить, нужно создавать условия. Ну, допустим, не хватало электроэнергии. И если бы мы не позаботились о строительстве дополнительной электростанции, столкнулись бы с серьёзной проблемой обеспечения электроэнергией не только населения, но и производства. Были прожекты по строительству атомной электростанции. Даже дорогу проложили. Но из-за сейсмичности отказались. Были мысли о строительстве крупных ГЭС. Пригласили к себе «высоких» людей. Слетали. Но это 800 км от центра. ЛЭП нужно прокладывать по сопкам, а у нас страшные обледенения. И другой фактор — Долина гейзеров рядом. Отказались. Решили: пока не найдём источников энергии в виде местного топлива, надо держаться за ТЭЦ. И приняли решение о строительстве ТЭЦ-2.

— А как Вы решали проблемы продовольственные?

— Надо было накормить население. Островное, по сути, положение, продукты привозные. Сухая картошка, сухой лук. Мы задумались: неужели не сможем развить своё сельское хозяйство? И в 70-е годы уже обеспечивали население свежим картофелем, яйцом. Больше того, картофель вывозили в Приморский край, Магадан, яйцо — в Якутию и Магадан.

С мясом надо было что-то решать. С крупным рогатым скотом тяжело — проблема с пастбищами. Построили птицефабрику и полностью обеспечили город мясом птицы, завозили его в районы. С овощами, мясом птицы и яйцом проблему решили. С рыбой у нас всегда было благополучно. Хотя рыбы наш народ ел не больше, чем в других областях. И я думаю, что можно было и дальше развивать, расширять производство свежего мяса, колбас. Мы стали создавать новые совхозы в Мильковском и Усть-Большерецком районе. Конечно, себестоимость оставалась выше, чем на материке. Но картофель был рентабельный.

— Вам приходилось «выбивать» деньги для Камчатки, как сейчас?

— Мы немало прилагали усилий в центральных органах, Госплане, министерствах, ведомствах при «выбивании» капвложений для строительства. Это была стратегическая задача обкома КПСС. Обивали немало порогов, но с результатами. Народ нас выдвигал в партийные и советские органы. Я четыре созыва был депутатом Верховного Совета. И когда к любому министру приходит не столько первый секретарь обкома партии с далёкой Камчатки, а депутат Верховного Совета или член ЦК КПСС, то о тебе сразу ему доложат. Потому что мы были облечены соответствующими полномочиями. Это помогало в решении многих вопросов.

— Ностальгия гложет по Камчатке?

— Ностальгия у всех, кто прожил там многие годы, никогда не проходит. Я бы с удовольствием приехал к вам. Вот недавно перед Днём города мне звонил градоначальник Владислав Скворцов, приглашал. Спасибо, конечно, но по состоянию здоровья уже не могу так далеко летать. Я уже нетранспортабельный.

У нас тут есть камчатское землячество «Гамулы». Пенсионеры Москвы, области, Калуги. Собираемся раза два в год. Как у всех светятся глаза, когда вспоминают о жизни на Камчатке! И я не слышал ни одного плохого слова о ней, о жизни там, как будто не было трудностей. Конечно, были. Но это всё уходит в сторону, потому что ты жил, ты был полезен. Я не знаю среди людей, с которыми общаюсь, кто бы там упорно не трудился.

— Дмитрий Иванович, у нас начинается зима. Вспомните пурги в Петропавловске-Камчатском. На какой машине вы добирались на работу? Быстро очищали город от снега?

— На работу и с работы в Тралфлот, горком, обком я всегда ходил пешком, когда жил и на Ключевской, и на Морской. В любую пургу. Спросите у старожилов, все знают. Служебная «Волга» была, и «уазик» в гараже был. Так что если куда-то ехать зимой — на «уазике».

После сильной пурги город за сутки удавалось расчищать. Тогда у нас появились первые грейдеры, шнекороторы. Дома так близко к дороге не стояли, снег проще было убирать. И машин столько не было. Я ведь уехал более 20 лет назад.

На Сахалине снег с дорог не убирали. Его накатывали, утрамбовывали. Попробовали мы один раз так сделать у себя. Перестали вывозить снег, укатывали его. И поняли, что так не пойдёт. Много снега. Надо вывозить. К тому же, у нас всего был, по сути, один автобусный маршрут – от ДСК до СРВ. Это потом появились ответвления.

На Ключевской я жил в доме с Василием Калёновым. В сильную пургу, бывало, в 6 утра берёшь лопату в руки, чистишь дорожку. Когда последний раз был на Камчатке, меня увидел один водитель и рассказал, что все знали, что Качин ходит пешком на работу. И в пургу в первую очередь чистили Набережную. А сам-то он хлеб возил. И водители были довольны, кто ездил этим маршрутом.

— Какие газеты читаете, какую книгу последний раз читали?

— «Правду», «Советскую Россию», «АиФ» и «Рыбак Камчатки» — от корки до корки. До последнего времени передавали, спасибо главному редактору Станиславу Малому. Книгу второй раз перечитываю «Гаврилыч» про Ивана Гавриловича Коваленкова, Почётного жителя Петропавловска, бывшего градоначальника, председателя КМПО.

— Дмитрий Иванович, а есть любимые рецепты?

— Очень люблю уху из чавычи. Каждый год, когда она начинает идти, мне обязательно передают — и чтобы голова была. Варю классическим способом с картошкой. На Камчатке любил пельмени с олениной. И сейчас люблю. Но покупаю свинину, говядину — и делаю обыкновенные сибирские.

— В Вашем подъезде люди знают, что рядом с ними живёт бывший первый секретарь обкома КПСС?

— Дом у нас 10-этажный. Кто-то знает меня, кто-то нет. Живут разные люди: богатые и бедные, бизнесмены и пенсионеры, хорошие и плохие. С кем-то я общаюсь, кого-то знаю.

*P.S.

Дважды автор звонил в Москву Д.И. Качину — и дважды он передавал привет всем жителям Камчатки и желал им добра и здравия. Каждый раз подробно расспрашивал о погоде в Петропавловске. Чувствовалось, что его сердце и душа болят за наш край, что он мыслями здесь, где отдал лучшие годы своей жизни во благо её процветания.

Повернётся ли у вас язык после этого интервью, назвать те времена застоем, когда Камчатка при Д.И. Качине из деревянной и барачной стала благоустроенной и каменной, обновила флот, построила крупные промышленные и сельскохозяйственные предприятия?*

Игорь КРАВЧУК. В интервью использованы фрагменты беседы с Д.И. КАЧИНЫМ журналиста Алексея КОСТЫЛЕВА.