Гладко только на бумаге

Не стала исключением встреча с представителями ФАР, краевого министерства рыбного хозяйства, агентства по охране и использованию животного мира, проходившая 16 декабря. На встрече были обсуждены федеральное и региональное законодательство о правовом статусе КМНС, экономические основы ведения традиционной хозяйственной деятельности родовых общин и реализация прав коренных народов на доступ к водным биоресурсам и объектам животного мира.

Пытаясь добывать рыбу и для личного потребления, и в качестве хозяйственной деятельности, коренные народы и их родовые общины сталкиваются со множеством проблем. При том, что глава ФАР Андрей Крайний во время недавней конференции «Единой России» в Хабаровске заявил о том, что коренные народы «могут ловить как с участком, так и без участка… Они имеют право ловить абсолютно спокойно, свободно и без ограничения», на местах все не так «красиво». На деле получается, что льготное обеспечение рыбой малых народов натыкается на многочисленные административные «рогатки».

Часто это происходит из-за отдаленности камчатских районов и отсутствия людей, знающих законы. Истории при этом бывают разные. К примеру, вышел человек порыбачить. Ловил кету, а в его сети в качестве прилова попался уже мертвый кижуч. Не пропадать же добру – вот и понес домой, чтобы там съесть. Но оказалось, что возможность прилова, как объясняли представители контролирующих органов, в Правилах рыболовства не установлена. А что не разрешено, то запрещено. Значит, прилов – это незаконно добытая рыба. Незаконно пробравшийся в сети кижуч был отобран инспекторами, порезан и выброшен обратно в реку на корм рыбам. В Авачинской губе стада той же чавычи, нерки находятся в депрессивном состоянии, и в прилове их не должно быть. Что же теперь, спрашивали представители коренных народов, нырять в воду и там сортировать рыбу перед тем, как она попадет в сети, или делать ей искусственное дыхание, чтобы отпустить в естественную среду обитания? А между тем браконьеры тоннами ловят ее во впадающих в Авачинскую губу реках, и она появляется на рынках еще до официального начала путины.

Чтобы ловить рыбу для личного потребления, коренным народам нужно подавать заявки, в том числе и бабушкам, и детям. Если раньше за них мог выйти к реке сын или муж, то теперь немощные старики и малолетние дети должны сами добывать себе рыбу, осуществляя свое право на рыболовство. Конечно, они этим правом воспользоваться не могут. Значит, и рыбы (основы рациона питания коренных народов) они не увидят, поскольку у них есть право на рыболовство, а не на «рыбоедство» (идиотизм какой-то). Но почему таким образом чиновники пытаются регулировать образ жизни аборигенов, спрашивали присутствующие.

Один из выводов этой встречи – нужно все-таки коренным народам и власти прийти к согласию, чтобы создать такие условия, при которых коряк или ительмен мог нормально ловить рыбу, а не прятаться по кустам от инспекторов. Для этого надо понятийный аппарат нормативно-правовых актов наполнить реальным содержанием – установить наконец, что же такое традиционный образ жизни и традиционная хозяйственная деятельность, определить, как устанавливать национальную принадлежность к коренным народам. Причем делать это в тесном сотрудничестве с самими коренными народами. Хорошо бы при этом дать возможность субъектам федерации самим регулировать традиционное рыболовство. На местах все-таки виднее, чем из Москвы. Именно здесь надо обсуждать возникающие проблемы, даже и спорить, но находить взаимопонимание и выходы из различных ситуаций.

Максим ТРУШ.