Виталий Корнев: Российские нормы мешают тем, кто считает Россию запасным рынком
Перестройка производства и мониторинга под российские нормы – это очень затратный и сложный процесс. Только те предприятия, для которых Россия – стратегический партнер, готовы пойти на это, отметил руководитель Ассоциации производственных и торговых предприятий рыбного рынка Виталий Корнев.
Комиссия ФАС ранее обвинила Ассоциацию производственных и торговых предприятий рыбного рынка в заключении антиконкурентного соглашения с Россельхознадзором, в запрещенной координации экономической деятельности хозяйствующих субъектов и создании картеля на рынке норвежской рыбы.
Последствия решения антимонопольной службы уже налицо, рассказал в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» и.о. президента Ассоциации производственных и торговых предприятий рыбного рынка Виталий Корнев. Он отметил, что в начале года Государственная служба по надзору за пищевыми продуктами Норвегии (Mattilsynet) парафировала новый сертификат Таможенного союза, тем самым согласившись поставлять продукцию по российским нормам и совершать определенные действия. Однако через полгода служба вдруг заявила о том, что «не имеет возможности гарантировать соответствие поставляемой продукции российским требованиям».
«Мы считаем, что здесь прямая связь. Поскольку норвежская сторона не очень хорошо разбирается в законодательстве Российской Федерации, то она могла посчитать, что эти требования не установлены действующим законодательством, а придуманы Россельхознадзором специально для них. Вполне возможно, что новый руководитель Mattilsynet, который является экспертом по международной сертификации, полагает, что требования Таможенного союза избыточны и совершенно необязательны, – заявил руководитель отраслевой ассоциации. – Я не думаю, что это позиция всего норвежского бизнеса, который крайне не заинтересован в том, чтобы терять более 10% рынка».
По словам Виталия Корнева, в феврале 2012 г. выяснилось, что Mattilsynet не предпринимает никаких мер, чтобы установить соответствие качества и безопасности экспортируемой рыбы российским нормам. «Более того, по норвежским законам ветслужба вообще не имеет права требовать от своих предприятий отчетности по российским нормам. Этот вопрос обсуждался в течение нескольких месяцев, однако в мае на встрече с руководством Россельхознадзора в Брюсселе оказалось, что норвежская сторона за это время ничего не сделала», – добавил руководитель ассоциации.
По итогам двухдневных переговоров Россельхознадзор принял решение приостановить поставки с рыбоперерабатывающих заводов, по которым были основания для закрытия экспорта в Россию, – их набралось чуть больше десятка. «После этого норвежские службы стали контролировать такой параметр, как листерия, но опять же в своем ключе. Если они обнаруживали листерию, то приостанавливали на две недели выдачу ветсертификатов, совершали проверки, а затем снова открывали предприятие на экспорт. Существуют заводы, которые по шесть, по семь раз проходили через эту процедуру. Естественно, известить Россельхознадзор об этом «забывали», а рыба из некондиционной партии оказывалась в России, – обрисовал ситуацию Виталий Корнев. – Однако наши коллеги в этой ситуации заявляли о том, что решение Россельхознадзора является незаконным, что есть другие пути, что норвежские производители готовы брать анализы и исследовать каждую партию рыбы. Хотя практически никто в Норвегии этой деятельностью не занимается. Судите сами: в штате Mattilsynet всего 150 человек, из которых 50 инспекторов. Даже в «Северной компании» или в «Русской рыбной компании» ветеринаров больше».
При этом на норвежских инспекторах лежит еще и весь входной контроль, на который традиционно тратится 70% усилий, напомнил представитель российского бизнеса. Оставшимися силами норвежским специалистам надо разобраться с примерно тысячью ферм, где они пытаются бороться с распространением болезней, с контролем только по семге порядка 50 действующих производств, не считая индустрии по сельди и белой рыбе.
По словам Виталия Корнева, перестройка производства и мониторинга под российские нормы – это очень затратный и сложный процесс. «Только те предприятия, для которых Россия – стратегический партнер и которые продают в нашу страну 20-30% от объема производства, готовы пойти на это. Зато российские нормы очень мешают тем, кто считает Россию запасным рынком. Например, если у производителей образовалась лишняя рыба или возникли какие-то проблемы по качеству, а продукцию нужно куда-то сбросить. Для них соответствие требованиям Таможенного союза, жесткая позиция Россельхознадзора и изменение схемы производства категорически неприемлемы», – комментирует руководитель ассоциации.
Приобретать излишки, закрыв глаза на их соответствие требованиям Таможенного союза, – это, к сожалению, норма бизнеса для большинства импортеров, отметил Виталий Корнев. «У нас на рынке действует ценовая конкуренция. Это означает, что ты работаешь на минимуме маржи и ищешь дополнительные способы сэкономить. А экономят на издержках, связанных с качеством, с безопасностью, с инфраструктурой и, в конце концов, на таможенных пошлинах. С тем же филе минтая из Китая, – это же не китайцы придумали, это русские импортеры попросили сделать подешевле. Сегодня трудно найти хотя бы одного представителя так называемого крупного рыбного бизнеса, который бы ответил на простой вопрос: что такое российские нормы и чем они отличаются от европейских», – констатировал и.о. президента Ассоциации производственных и торговых предприятий рыбного рынка.
В объединении считают, что бизнес должен принимать самое живое участие в защите рынка. «Но пока тысячи бизнесменов идут на любые ухищрения, чтобы получить ценовое преимущество, а им противостоят одна или две госслужбы, система не будет работать. Здесь надо менять бизнес-среду. Ассоциация на протяжении ряда последних лет занималась работой по повышению прозрачности рынка. Оценку нам дала ФАС, признав эту деятельность «антиконкурентной», – обратил внимание Виталий Корнев. – Мы пытались донести до ФАС, что «оптимизация» налогообложения и занижение таможенной стоимости – это не только серьезные нарушения, но и неправомерные конкурентные преимущества, которые существенно искажают картину рынка. Прямой ущерб от подобной деятельности – бюджет недополучает деньги, но косвенный ущерб гораздо сильнее, потому что на рынке складывается вполне определенная бизнес-модель, а соревнование и конкуренция движутся в область – кто больше украдет и дешевле «отмажется». Как результат, конкурентная отрасль в таких условиях вырасти не может, поскольку деятельность в рамках закона требует других навыков, умений, талантов. По всей видимости, ФАС нас не услышала».
Текст полностью читайте в рубрике «Интервью» на сайте Fishnews.
