Камчатский синдром
Сахалино-Курильское территориальное управление ФАР объявило войну Росрыболовству?
СВЕРШИЛОСЬ!
То, о чем неоднократно писал «Рыбак Сахалина», стало реальностью. Когда затея Крайнего с присоединением Сахалино-Курильского теруправления к Северо-Восточному (Камчатка) потерпела фиаско, идея заставить сахалинцев работать по камчатским правилам не угасла. И для того, чтобы провести свою линию, вовсе не обязательно было заниматься присоединением – гораздо проще сменить руководство СКТУ на Сахалине. Что и сделали.
Не буду повторяться о том, с какой целью была проведена операция, чем руководителю ФАР приглянулась именно камчатская модель руководства, а не довольно прозрачная сахалинская. Можно только повторить фразу из подготовленного еще в конце прошлого года Федеральным агентством по рыболовству проекта распоряжения правительства РФ о слиянии Сахалина и Камчатки: «Будут исключена практика принятия различных решений и применения различных подходов по вопросам, принимаемым в рамках возложенных полномочий».
Теперь остается констатировать, что данный пункт из непринятого правительством решения Росрыболовство успешно претворило в жизнь другим путем, и рыбопромышленники это уже почувствовали на своей шкуре.
Понятно, что ничего хорошего от смены власти в СКТУ, проведенной, тем более, не очень достойным способом, сахалинцы не ждали. Но пытались добиться в отношениях с ней даже какого-то консенсуса, и в чем-то и как-то это даже получилось.
Но реалии оказались ужаснее. В начале сентября в области побывал руководитель Росрыболовства А. А. Крайний. Визит этот, на мой взгляд, был несколько странным. Андрей Анатольевич, проведя за несколько часов штаб лососевой путины, не нашел времени (или не хотел) для встречи с рыбацким сообществом, которые не отказались бы с ним пообщаться для выяснения некоторых моментов. Думаю, что г-н Крайний очень обиделся на сахалинских рыбаков за то, что они в открытую требовали его отставки. Хотя публичный человек должен быть выше этого, некоторых вот башмаками или яйцами забрасывают – и ничего: порог чувствительности политика гораздо выше, чем у изнеженной девицы.
Но это так, к слову. А суть в том, что спустя пару дней после отъезда Крайнего с острова в Арбитражный суд Сахалинской области пачками стали поступать подписанные действующим руководителем Сахалино-Курильского теруправления Росрыболовства Е. П. Широковым исковые заявления о признании недействительными договоров пользования рыбопромысловыми участками – их получили 156 предприятий рыбной отрасли области на 256 участков. Отмечу, что всего таких участков в области чуть более 450. Так что объем грозящей опасности для прибрежного рыболовства области легко можно представить.
Сахалинское теруправление просит суд признать ничтожными, т. е. недействительными, договоры, подписанные в мае-июне 2008 года, ссылаясь на то, что их переоформление согласно закону о рыболовстве должно было завершиться до 1 января 2008 года, а также на то, что постановление губернатора 112-па о перечне рыбопромысловых участков, которое фигурирует в договорах, было отменено.
К этой коллизии мы еще вернемся. А теперь прошу обратить внимание на предупреждение, которое я высказал в «Рыбаке Сахалина» еще в январе этого года. Цитирую самого себя: «Но одним резервом, и об этом надо помнить, дело не ограничится. Сахалинских рыбаков ожидает более страшное – конкурсы на участки для добычи тихоокеанских лососей, которые собирается провести у нас Росрыболовство. В этом случае будет произведена перекройка всех закрепленных на много лет рыбопромысловых участков. Так что пришествие «Камчатки» на Сахалин – это не только резерв, но еще и кардинальный передел, который вышвырнет из экономического пространства десятки, если не сотни, рыбопромышленных фирм, успешно занимающихся сейчас добычей лосося. Убежден, что в этом процессе передела главную роль будут играть деньги».
И хотя Е. П. Широков утверждает (читайте опубликованный в этом же номере стенографический отчет со встречи с рыбаками), что выход с исками в Арбитражный суд «ни в коей мере не является нашим желанием приступить здесь к переделу собственности», судя по всему – выскажу свое мнение – предполагается именно такой сценарий развития событий.
ЧТО ПРОИЗОЙДЕТ, если суд вдруг удовлетворит иски? Все эти участки автоматически отправляются на конкурс. Некоторые рыбаки уже начинают поговаривать о необходимости готовить деньги и называют суммы от 50 тысяч до 500 тысяч долларов. Правда, сомневаюсь, что кто-то всерьез уже обговаривает подобные цифры. Ведь вполне можно обойтись, думаю, и без денег, а предложить, например, отдать 25-30 процентов доли предприятия. И попробуй отказаться. А для заинтересованных лиц будет вполне стабильный многолетний доход, а не какие-то там разовые тысячи. Потом же старого уже совладельца вполне можно сбросить с коня. Обычный рейдерский прием.
А если будут конкурсы в форме аукциона? Что мешает власть предержащим, тому же Росрыболовству, изменить условия? Вот пример. Вспомните, что у нас произошло с охотугодьями. В этом году у всех имеющих их предприятий закончился срок договоров. Новые же стали заключать по результатам аукциона. Вот тут-то у большинства и произошел облом. Насколько знаю, проплатить деньги смогло только военно-охотничье общество. Ценность рыбопромысловых участков, думаю, несколько выше охотничьих. Вполне станется, что на подобный аукцион сахалинцы вообще не попадут, мелкие и средние – это уж точно. Потому что на пороге будут стоять москвичи с их миллионами непристроенных в дело долларов.
Скажут, что нагнетаю страсти. Может быть. В январе я тоже вроде бы нагнетал, а что вышло? Так и вышло. Но ситуация и впрямь опаснейшая – вслед за этими исками, если дело «выгорит», пойдут и другие, о чем вполне утвердительно сказал Широков. Прибрежное рыболовство области может ожидать крах со всеми вытекающими последствиями, социальными катаклизмами и т. д. Что такое рыбоперерабатывающее предприятие, даже самое современное, без своего промыслового участка! На покупном сырье далеко не уедешь. Да и будет ли этого сырья вдосталь? В Москве и окрестностях достаточно обрабатывающих предприятий, на которых производить готовую продукцию – хотя бы из-за дороговизны нашей электроэнергии – гораздо дешевле, чем здесь. Так что тем рядовым рыбообработчикам, которые, зная ситуацию, лишь улыбаются или даже злорадничают, держа какую-то обиду на хозяев, – дескать, паны дерутся – тоже следует призадуматься: а не получится ли так, что из всей переработки в Сахалинской области останется лишь заморозка, для которой много людей не надо.
А расклад, думаю, получится именно таков. Иначе какой смысл тогда в устраивании массовых конкурсов на существующих до сих пор условиях их проведения? Чтобы, затратив силы и средства на их организацию, оставить всё по-прежнему? Нет уж.
Мне кажется, что камчатская команда направлена на Сахалин не на длительный период работы, а с краткосрочным, но весьма конкретным заданием. Ее миссия будет считаться выполненной, как только в прибрежном лососевом рыболовстве произойдут коренные изменения в структуре собственников и прочем, о чем уже говорил выше. Об отсутствии нацеленности на длительную работу говорит, на мой взгляд, и тот факт, что новое руководство было представлено не всему коллективу (как обычно происходит в нормальной обстановке), а лишь, как рассказывают, начальникам отделов. «Мавр сделает свое дело – мавр может быть свободен».
Между прочим, глухие слухи о намечающемся переделе промысловых участков в СКТУ циркулировали и в прошлом году. И не в этом ли, думаю, реальная причина отстранения К. Г. Акуева от должности, что он не проявил нужной прыти в выполнении этого задания?
Не берусь предсказывать, чем закончится в суде рассмотрение исков СКТУ. Но убежден в правоте рыбаков – они в данной ситуации оказались без вины виноватыми (почему-то вспомнилась пословица «Нечего на зеркало пенять, коль рожа крива»). Если уж кого и обвинять в нарушении сроков их переоформления, то только Росрыболовство (Госкомрыболовство): затянули они. Правда, у федерального органа есть оправдание: это неоднократные его преобразования, в результате чего ведомство то и дело оказывалось «недееспособным». Соответственно, не имело технической возможности работать оперативно и СКТУ, находившееся в состоянии перманентной реорганизации – без реквизитов, без печати, без права подписи. Но если от рыбопромышленников на местах, вовремя подавших заявки на переоформление, ничего больше не зависело (свое согласие они тем самым подтвердили), то от федерального органа, не обеспечившего, по тем или иным причинам, завершение процесса, зависело многое: выйти, например, в законодательную власть с просьбой оперативно внести поправку в закон о рыболовстве – если переоформление договоров с его стороны стопорится по объективным причинам. Другое дело, если таковых причин не было, а вопрос упирался в собственное разгильдяйство или во что-либо похуже. Тогда за это должен отвечать именно ФАР, но не рыбаки.
Не буду много говорить на эту тему, ибо она довольно полно раскрыта в публикуемой сегодня стенограмме. Меня интересует другой вопрос.
ОБРАТИТЕ внимание на подзаголовок статьи о том, что наше Сахалино-Курильское управление объявило войну Росрыболовству. Кажется, полнейший бред. Но это как посмотреть.
На встрече с рыбаками 17 сентября Е. П. Широков однозначно заявил, что иски в суд были направлены по инициативе Сахалино-Курильского теруправления. Надо полагать, что доверенности от Росрыболовства на подобное обращение в суд у него нет – по крайней мере, по исковым заявлениям этого не видно. Хотя в типовом положении о территориальном органе агентства по рыболовству п. 8. 1. 5 прямо говорит, что оно осуществляет «по поручению Агентства заключение, досрочное расторжение и изменение договоров о предоставлении рыбопромысловых участков» (пункт дан в редакции приказа Росрыболовства от 23. 01. 2009 г.). Таким образом, полномочно говорить, что СКТУ пошел против решения Федерального агентства. На мой взгляд, подобная инициатива нижестоящего органа чревата для него неприятными последствиями.
Теперь приведу подписанную руководителем Росрыболовства А. А. Крайним телеграмму, которая была отправлена из Москвы и получена в Южно-Сахалинске 21. 04. 2008 г. (входящий СКТУ № 62): «В связи с принятием правительством Российской Федерации постановления от 14 апреля 2008 № 264 «О проведении конкурса на право заключения договора о предоставлении рыбопромыслового участка для осуществления промышленного рыболовства и заключения такого договора» прошу в срок до 20 мая 2008 ПЕРЕОФОРМИТЬ ДОГОВОРЫ (выделено мной. – В. К.) на право пользования рыбопромысловыми участками для промышленного рыболовства в соответствии с утвержденной указанным постановлением правительства Российской Федерацией формой примерного договора о предоставлении рыбопромыслового участка для осуществления промышленного рыболовства». Может, и ошибаюсь, но, по-моему, в обозреваемый период переоформляли только один конкретный вид договоров, которые и попали сейчас под судебные иски. Своей телеграммой А. А. Крайний попытался, думаю, как-то исправить создавшееся положение с задержкой переоформления договоров, продлив срок для этой процедуры. Но СКТУ опять не согласилось с решением своего руководителя. Ну чем не война!
Определить истину не так уж и трудно. Если Москва устроит СКТУ «выволочку» за дестабилизацию в Сахалинской области социально-политической обстановки – значит самовольство. Если нет – то совместно разработанная операция.
Но это всё в порядке предположения. А если говорить более серьезно, то понятно, что никакой борьбы с вышестоящим руководством Широков не ведет, и обращения в суд, считаю, согласованы с Росрыболовством (Крайним). Может быть, и затягивание переоформления договоров, и продлевающая срок телеграмма выступали в роли бомбы замедленного действия, которая должна под видом соблюдения законности шарахнуть в нужное время (Росрыболовство – не Госдума, и отменить закон оно не может).
СИТУАЦИЯ создалась дикая. И я не знаю, как будут выходить из неё поставленные над рыбаками контролирующие органы, прокуратура, ФСБ, в конце концов. Если следовать логике Сахалино-Курильского управления и г-на Широкова, то целых три года под их носом на островах велся незаконный, в гигантских объемах промышленный лов лососевых, добыты сотни тысяч тонн рыбы – и никому до этого дела не было! Но вот пришли на остров люди с Камчатки и сразу определили, что половина рыбы добывается беззаконно. Но почему-то не остановили промысел и дали рыбакам заработать. Для чего? Нехорошие мысли появляются у меня, поэтому продолжать не буду.
Не знаю, как будут разворачиваться события в дальнейшем. Но поддерживаю тех рыбопромышленников, которые собираются отстаивать свои права всеми законными способами. Конфронтации, похоже не избежать, борьба будет бескомпромиссной. Выводить людей на улицу или не выводить, обращаться к президенту или не обращаться – думать им, но считаю, что к решению проблемы обязательно надо привлечь фракции системной оппозиции в Госдуме – в преддверии выборов они без внимания такой факт точно не оставят, есть повод хорошо развернуться. Можно, конечно, обратиться и к «Единой России», но, зная ее инфантилизм в решении проблем реальной экономии, а не крупного и финансового бизнеса, видя, как она не приходя в сознание проштамповывает любые решения правительства, особой отдачи от нее ждать не приходится.
В. КАНТЕМИРОВ. Газета “Рыбак Сахалина”
