- Василий Игоревич, поздравляем Вас с назначением! Вы уже не первый раз принимаете участие в конгрессе рыбаков и в этом году выступали в качестве одного из модераторов круглого стола на тему инвестиций. Обсуждение было достаточно жарким. Что интересного вы услышали?
- В принципе всегда из общения здесь выносишь много интересного. Это можно отнести и к пленарному заседанию. Приятно, что оно проходило именно в такой обстановке: не просто обычное зачтение докладов, а каждый выступающий скорее вел беседу с залом и высказывал свои мысли, нежели отчитывался на заданную тему.
Ну а круглый стол был невероятно интересен. Он еще больше укрепил меня в моих же собственных мыслях и в понимании того, как мы должны двигаться и с финансированием, и со всеми остальными вещами. Мы понимаем, что есть некий базис, на котором стоит благополучие отрасли. Это прозрачность и незыблемость законодательства. Как только они наступают, бизнес начинает развиваться, верить, планировать и, соответственно, начинает инвестировать. Собственно говоря, это и была тематика нашего круглого стола – инвестирование и развитие с финансовой точки зрения рыбохозяйственного бизнеса.
Потом у меня была встреча с представителями бизнес-кругов и Министерства продовольствия, сельского, лесного и рыбного хозяйства Республики Корея, на которой я с удивлением обнаружил, что за прошедший год ситуация у нас поменялась кардинально, и именно благодаря тому, что бизнес почувствовал некую стабильность. В частности, если в прошлом-позапрошлом году мы ждали этих инвестиций, мы хотели их, думали, как бы нам убедить корейских коллег профинансировать какие-то проекты в Российской Федерации, то теперь акценты немножко смещаются, потому что российский бизнес стал инвестировать, и инвестировать в совершенно других объемах. Корейцы говорят: мы готовы вложить 5 млн. долларов на 5 лет и построить, к примеру, холодильники. А мы прямо перед конгрессом были на Сахалине, на Курилах и увидели, что такие инвестиции – уже не что-то выдающееся, а вполне рядовое действие, которое наши рыбаки осуществляют фактически во всех регионах.
Перед этим была Камчатка, где построены заводы с инвестициями гораздо большими, чем корейцы только предполагают сделать в нашу отрасль. Затем были Курилы, где люди не просто построили заводы, они еще и благоустроили территорию вокруг этих заводов и жизнь людей, связанных с рыбой, подняли на другой уровень. Потом Сахалин, где закладываются те же холодильники, и у нас нет сомнений, что эти холодильники уже будут стоять к следующей путине, и все это будет развиваться. Там же рыбный кластер, откуда буквально через несколько месяцев будут в живом виде распространяться морепродукты по территории Российской Федерации, а может и за рубеж.
Таким образом, инвестиции в отрасль, о которых мы говорили на круглом столе, сейчас идут достаточно активно. Хотя есть, конечно, проблемы, которые этому мешают. Первое, о чем сказали практически все рыбаки, нужны гарантии, что законодательство не будет меняться кардинальным образом. Они увидели правила игры, и они хотят, чтобы эти правила претерпевали минимальные изменения. Росрыболовство тоже выступает примерно за это же. С нашей точки зрения, изменения в закон сейчас должны носить больше косметический характер. Практика последних двух лет показала, что существуют, конечно, несовершенства законодательства, огрехи, их надо исправлять, но они не должны менять некий базовый принцип осуществления промысла.
- Этот принцип изменится в случае введения пресловутых «квот под киль»?
- На сегодняшний день базовый принцип – это долгосрочное закрепление долей. Да, российский законодатель, рыбное сообщество и федеральные органы исполнительной власти, принимая и обсуждая законодательство, пришли к тому, что нужно закреплять доли. Понятно, для чего это было сделано. Мы считали, что доступ к ресурсу должен быть ограничен, во-первых, только российскими компаниями, во-вторых, безграничного доступа не должно быть именно в рыбе, потому что запасы имеют свойство падать, если идет слишком большая нагрузка.
С другой стороны мы считали, что принцип долгосрочного закрепления долей как раз и приведет к тому, что рыбаки почувствуют: в отрасль можно инвестировать, можно вкладывать, можно строить планы. Раньше рыбопромышленник, имея определенный объем ресурса, зависел не только от его состояния, но и от распределительной системы, которая на тот момент существовала. Сейчас у него есть определенная гарантия. Конечно, ОДУ тоже может меняться, есть и некоторые другие факторы, но все-таки прогнозировать стало гораздо легче. А только возможность делать какие-то прогнозы, пускай и несовершенные, побуждает людей вкладывать заработанные деньги в развитие производства.
Вот такой принцип был избран, закреплен в законе, а сейчас некоторые хотят этот принцип несколько изменить. Причем последствия этого изменения не просчитаны. Возможно, там и не будет каких-то резких изменений и ничего страшного не произойдет, но в любом случае традиционные пользователи будут потеснены. Хотя кто-то из этих «традиционщиков» может оказаться среди тех, кто будет получать такие «квоты под киль». Это я говорю в условном наклонении, потому что хотелось бы верить, что все-таки мудрости хватит и мы основополагающий принцип не будем менять.
- На ваш взгляд, стоит оставить правила неизменными хотя бы до 2018 года?
- Да. Может быть, «квоты под киль» – это и неплохая идея, если бы она была изначально заложена в закон. Но получается, что она выступает как надстройка над законом, а основополагающий принцип при этом не меняется. Тут либо одно, либо другое. Раз мы пошли по пути традиционного рыболовства, эффективных пользователей, мы должны его придерживаться. Да и сама схема получается очень непрозрачной. Будучи начальником управления организации рыболовства, я видел, насколько прозрачно мы можем действовать с распределение квот исходя из долевого принципа. Чиновник исключен из этого процесса, он не может повлиять, чтобы этой компании дали больше, а той меньше. Потому что установили ОДУ, определили объем для промышленного рыболовства, а дальше – дело компьютера, мы не влезаем в этот процесс и это то благо, которое надо отстаивать. А «квоты под киль» подразумевают, что в эту прозрачную схему мы добавляем какой-то механизм, где опять-таки чиновник или какая-нибудь корпорация, начинают влиять на доступ к ресурсам, что неправильно. Должен быть прозрачный механизм, и то, что он есть, объясняет те достижения, которые мы уже два года видим в отрасли и, надеюсь, что и дальше будем наблюдать.
- Цифры, которые озвучил на круглом столе президент АДМ Герман Зверев, весьма убедительно демонстрируют рост инвестиций в отрасль за эти два года.
- Конечно, и не только инвестиций. Герман Станиславович в принципе правильно смотрит: всему виной экономика. Зачастую мы ее недооцениваем, считаем, что обойдемся только административными рычагами: сказали всем строить суда – все начали строить. Но экономика-то не просчитана, а это такая злая вещь, что может преподнести сюрприз, который очень больно аукнется на отрасли, которая сейчас, к счастью, идет в гору, и есть все основания рассчитывать, что и дальше будет продолжаться такой процесс.
- Выходит, единственное, что сейчас нужно рыбной отрасли, это стабильность?
- Стабильность законодательства. Она будет развиваться, если есть стабильная основа. Понимаете, дом ведь можно построить очень высоко, если фундамент это позволяет. Вот наше законодательство – это фундамент нашей отрасли. Мы, сделав зыбкий фундамент, дальше второго этажа не уйдем. А если фундамент у нас без трещин, монолитный, сделан по всем правилам, то мы можем построить небоскреб и смотреть свысока на всех окружающих. Поэтому хочется, чтобы фундамент сейчас, когда первые два этажа – первые два года прошли, у нас не треснул, не покосился. Чтобы несущую стену не пробили в попытках найти выход для другой отрасли и за счет рыбаков решить ее проблемы. Хотелось бы этого избежать. Все мы болеем за нашу отрасль, и ведь социально-экономический эффект от нее колоссальный! Конечно, надо стараться, чтобы все отрасли у нас развивались, но не ценой каких-то других отраслей.
- Перед конгрессом вы побывали на Сахалине и Камчатке. Как вы оцениваете организацию путины в этих регионах? Надо ли что-то менять?
- Организация путины зависела от слаженной работы управлений Росрыболовства с теруправлениями и, конечно, регионами. Мы стараемся как можно чаще встречаться, как можно чаще созваниваться и решать все проблемы. Оперативному регулированию промысла способствуют и очень тесные контакты между субъектом федерации, федеральными органами исполнительной власти и Федеральной службой безопасности. Во многом благодаря этому в прошлом году не была сорвана путина, потому что законодательство было несовершенно, но все понимали, что надо работать. Мы доработали законодательство, и этот год прошел без таких эксцессов. Но то отношение, которое сложилось сейчас в регионах, показывает, что мы можем, если захотим, вместе решать общие задачи.
В текущем году, я считаю, что путина прошла спокойно. Если в прошлом году нам приходилось собирать совещания, приглашать контролирующие органы и субъекты, пытаться решить острые вопросы, то в этом году не было таких совещаний. Каждую неделю селектор, все озвучили, высказали пожелания и просьбы, дали поручения и проконтролировали, чтобы они были выполнены. Быстро работала наука. У нас в центральном аппарате решения принимались в течение суток-полусуток.
Если год назад все восхищались, что мы можем принимать решения по объемам в течение трех суток, а не месяца, то в этом году мы перешли фактически на суточную работу. Что приятно, субъекты вместе с теруправлениями тоже смогли наладить работу в суточном режиме, объяснить рыбакам, что им в течение суток нужно предоставлять все данные, чтобы у нас не возникали задержки. Вот сейчас мы в Правила рыболовства на ДВНПС как раз внесли эту норму. Когда рабочая группа накануне обсуждала этот момент, были определенные сомнения: сутки – очень маленький срок. Но все субъекты сказали: а мы уже это наладили, у нас по факту идет суточная информация. То есть у нас промысел наконец-то стал по-настоящему оперативным. Именно на лососе. А вылов-то огромный – 330-340 тыс. тонн, прогноз скорее всего будет полностью взят. Может по регионам он не совсем тот, что планировался, но конечная цифра, уверяю вас, когда все итоги будут подведены, окажется именно такой. Как в прошлом году рекорд был просто абсолютный, так в этом рекорд для «четных» годов.
- По поручению Председателя Правительства Росрыболовство сейчас готовит проект постановления по единому промысловому пространству. С какой формулировкой оно выйдет?
- В соответствии с поручением расширить до 200-мильной зоны район промысла прибрежного рыболовства. Предыстория этого вопроса достаточно длинная и интересная. Изначально прибрежное рыболовство задумывалось для поддержания жизни прибрежных поселков. Нужно было загрузить их переработкой, чтобы люди там оставались и имели средства к существованию. Эта изначальная идея сейчас утрачена, и мы имеем по факту два вида рыболовства, которые мало чем отличаются друг от друга.
Поэтому идея единого промыслового пространства красивая. Красивая с точки зрения того, что не должны рыбаки видеть эту границу в море. Рыба ее не замечает, а люди в нее упираются, что с одной стороны, что с другой. Рыбак должен иметь возможность на всем пространстве идти, куда ему выгодно, и ловить там, где он хочет. Ну а для промышленников в первую очередь важна возможность перегрузов в 12-мильной зоне, потому что зачастую в условиях шторма, плохой ледовой обстановки перегруз в море приводит к очень большим сложностям. Проще, конечно, зайти в бухту, там перегрузиться на транспорт и дальше ловить. Все равно при перегрузе на борту будет находиться инспектор ГМИ, и потом этот транспорт должен будет зайти в порт для таможенного оформления.
Поэтому с точки зрения организации рыболовства и безопасности мореплавания госграница, конечно, мешает. Но тут возникает вопрос: доли мы закрепили на 10 лет и сейчас слить нам как-то эти два вида рыболовства в одно просто нельзя. До 2018 г. мы не должны менять закон, убирать какое-то рыболовство, вводить новое – ну неправильно это. Сейчас у нас есть поручение Председателя Правительства о том, чтобы все-таки расширить на Дальнем Востоке район прибрежного рыболовства. Это будет сделано не через закон, а через постановление правительства. Мы даже думаем, что скорее всего это будет новое постановление, которое отменит в том числе и постановление № 886. Сейчас в Росрыболовстве доделывается его обоснование.
- На заседании ДВНПС вы объявили, что грядет новая редакция, а вернее переиздание Правил рыболовства. Чем вызвана такая необходимость?
- Тем, что мы запутались. Запутались все – контролирующие органы, рыбаки, Росрыболовство. Мы начинаем допускать ошибки. В течение года, не могу точно сказать, сколько приказов, вносящих изменения в Правила рыболовства, вышло, но очень много. И, даже если отслеживать каждое решение, все это приводит к тому, что рыбак, не зная, может нарушить какое-то правило. Сейчас очень много скользких моментов, которые мы вынуждены закрывать разъяснительными письмами или еще чем-то. Поэтому решили сделать так: сейчас мы прорабатываем этот документ очень серьезно. Мы собрали все предложения в течение года, мы их рассмотрели, какие-то одобрили, какие-то не одобрили. Сейчас завершающая стадия: на основании всех приказов уже подготовлен проект, мы довносим последние предложения, формируем окончательный пакет, рассылаем его абсолютно всем и вывешиваем на сайте.
Я уже просил на ДВНПС и повторюсь для тех, кому рассылают проект: читаем не только те изменения, которые внесены, а читаем все от корки до корки, чтобы у нас не было даже технических ошибок. Все читаем, еще раз просматриваем, собираем замечания абсолютно от всех рыбаков. И все. Мы выпускаем эти Правила и говорим для себя, что год мы их не трогаем. Если у нас получится год их не трогать, думаю, мы и продлить этот срок на пять-десять лет сможем. Если какие-то вещи общебиологического характера или в законодательстве не поменяются, то правила будут более-менее стационарными. Тогда и рыбаки вздохнут с облегчением, и ГМИ сможет нормально работать.
Анна Лим, РИА Fishnews.ru
Сентябрь 2010 г.
