- Василий Дмитриевич, что из себя представляет Ассоциация ГКО «Росрыбхоз» сегодня, каковы ее основные цели и задачи?
- В конце 1980-х годов в период реформы управления продовольственным комплексом на базе рыбодобывающих, рыбоводных, перерабатывающих и других предприятий, ранее входивших в Минрыбхоз и Росагропром РСФСР, было создано государственно-кооперативное объединение рыбного хозяйства (Росрыбхоз). Фактически к нему была отнесена вся рыбохозяйственная деятельность на внутренних водоемах, и Росрыбохоз сохранил полномочия на уровне отраслевого министерства. У нас были научно-исследовательские институты и конструкторские организации, два машиностроительных завода, небольшие судоверфи – в Томской области, в Ростове и в Тобольске. Так мы работали до 1994 г.
После указа президента, упразднившего государственно-кооперативные объединения, Росрыбхоз был преобразован в ассоциацию, сохранив название и практически весь состав участников. Хотя к тому времени уже прошла приватизация и большинство предприятий оказались в частных руках, участники остались на добровольных началах. И сегодня наша ассоциация объединяет организации разных форм собственности, осуществляющие рыболовство и рыбоводство во внутренних водоемах на территории от Чукотки до Калининграда, а также ряд перерабатывающих производств.
Деятельность рыболовных предприятий в последние годы достаточно четко регулируется законом «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». Если лет пять назад было много конфликтов по организации промысла и мы защищали интересы своих членов перед Росрыболовством, то сейчас такой работы стало меньше, поскольку почти все вопросы урегулированы. Поэтому основную свою задачу мы видим в развитии рыбоводства. В рыболовстве особых перспектив нет – лишь бы не уменьшалась сырьевая база, а в аквакультуре они есть – перспективы занятости людей и многократного увеличения объемов продукции. Цель аппарата правления Росрыбхоза – служить интересам рыбоводного бизнеса на всех уровнях.
- Что можно сказать об участии Ассоциации «Росрыбхоз» в разработке проекта закона об аквакультуре? И в какой степени отсутствие закона влияет на отрасль?
- Росрыбхоз принимает самое непосредственное участие в разработке закона об аквакультуре. Мы заинтересованы в том, чтобы в нем было все записано правильно. По-хорошему, этот закон должен решать две основные проблемы, хотя в него столько пытаются впихнуть! Мы строго за этим следим, спорим, почему все так медленно и двигается.
Первая задача закона – решить проблему доступа предпринимателей, желающих заниматься аквакультурой, к водоему. Необходимо четко прописать саму процедуру: каким образом гражданин может получить участок для разведения рыбы, куда он должен обратиться за таким разрешением. Вторая задача – закон должен внести ясность в вопрос о праве собственности на выращенные гидробионты. Все, что находится на участке, должно быть собственностью его владельца (пользователя).
Это два главных вопроса. И еще для тех хозяйств, которые занимаются прудовым рыбоводством и используют воду (забирают ее и выпускают), необходимы уточнения Водного кодекса. В части 3 статьи 11 записано, что для рыбоводства не нужны ни разрешения, ни договоры. Но, по мнению некоторых ведомств, так поступать нельзя и предприниматель должен подавать заявку, в которой обязан указывать, сколько воды он забирает и сколько выпускает. Мы в принципе не против поправки, что для изъятия воды из водных объектов для заполнения рыбоводных прудов и сброса воды в водные объекты требуется решение, ведь все равно оно пока бесплатное. Поэтому в законе об аквакультуре обязательно будет статья, вносящая изменения в Водный кодекс.
О чем у нас зашел спор? Когда законопроект был представлен к первому чтению, на него поступил отзыв Государственно-правового управления Президента РФ, где говорилось, что в документе не указано, к какому виду деятельности относится аквакультура – к сельскохозяйственной, природоохранной или какой-то другой деятельности. Аналогичные вопросы касались и продукции рыбоводства.
В рабочей группе все вроде бы пришли к выводу, что это сельскохозяйственная деятельность, и приняли решение вносить поправку ко второму чтению. Однако в Росрыболовстве испугались, что если это сельскохозяйственная деятельность, то они вроде бы ни причем и она у них будет отнята, поэтому выступили против. Хотя закон не говорит о ведомствах, он устанавливает только понятийный аппарат, а кто будет этим заниматься – это дело правительства.
Теперь уже не вносить эту поправку нельзя. Россия внедряет свою экономику в глобальную мировую систему и в связи с этим взяла на себя обязательства гармонизировать экономические понятия и внедрить международные стандарты на своей территории. С января текущего года в нашей стране введены международные стандарты финансовой отчетности. В их числе есть и стандарт «сельское хозяйство», в котором записано, что аквакультура, включая рыбоводство, есть сельскохозяйственная деятельность, а рыба рыбоводческих хозяйств – это потребляемый биологический актив. При этом рыболовство сельскохозяйственной деятельностью не является.
Нашу позицию поддерживают практически все, к кому мы обращались: и законодательные собрания субъектов Федерации, и губернаторы. Регионам тоже очень важно обозначить в законе, что это сельскохозяйственная деятельность, потому что вся поддержка осуществляется по линии сельского хозяйства. Но ведь аквакультура – это действительно животноводство, и от этого никуда не денешься. Разве что ту часть рыбоводства, которая касается воспроизводства рыбных запасов, можно отнести к природоохранной деятельности.
- Какие факторы, на Ваш взгляд, тормозят развитие аквакультуры в России? И как на сегодняшний день осуществляется поддержка отрасли из бюджета?
- Российская Федерация в 1990 году выращивала и реализовывала только товарной рыбы около 200 тыс. тонн. Потом последовали тяжелые годы. В результате реформ, экономического спада, отсутствия собственных средств и дорогостоящих кредитов производство еле дышало. В 1999 г. когда председателем Правительства стал Владимир Путин, Росрыбхоз совместно с Госкомрыболовством и Минсельхозом подготовили постановление о мерах по развитию рыболовства и рыбоводства во внутренних водоемах РФ. Там содержались поручения и министерству, и комитету, и губернаторам на местах – оказывать содействие добытчикам, переработчикам и в первую очередь рыбоводам, поручения подкреплялись деньгами. Постановление было подписано 31 октября 1999 года.
Благодаря этому регионы закрепили за рыбоводными предприятиями более 30 тыс. га пахотных земель для выращивания зерна на корм рыбе, была финансовая подпитка и науки, и конструкторских работ, и судостроения. С тех пор мы постепенно расширили деятельность, но особенно активизировались организации, занимающиеся сельскохозяйственным рыбоводством в прудах, обводненных карьерах, садках, ирригационных системах. К сожалению, пастбищное рыбоводство снизило обороты, марикультура практически развалилась и восстанавливать все это очень тяжело. А прудовым рыбоводством стали заниматься. В 1998 г. выращивали приблизительно 35-38 тыс. тонн, а сейчас уже до 140 тыс. тонн рыбы, я имею в виду и товарной, и посадочного материала. Если вы пойдете на рынок или в супермаркет в мегаполисах, областных и районных центрах, кроме Дальнего Востока и Сибири, то увидите живую рыбу – карпов, толстолобиков, форель и даже осетровых. Это только за счет сельскохозяйственного рыбоводства.
Что касается государственной поддержки аквакультуры, то на сегодняшний день на федеральном уровне ее нет. Только в рамках нацпроекта по развитию агропромышленного комплекса в разделе «Животноводство» была возможность субсидирования долгосрочных кредитов промышленному рыбоводству. На восемь лет – для строительства новых объектов рыбоводства и на пять лет – для технического перевооружения. Вот и вся помощь.
На федеральном уровне даже в программе развития сельского хозяйства и подпрограмме восстановления плодородия почв и сохранения агроландшафтов речь идет лишь о мелиорации. Но мы добились включения туда восстановления прудов. Почему? Потому что у нас было 155 тыс. га рыбоводных прудов – не ирригационных или комплексных систем, нет, чистых классических прудов. Но из-за того, что они не эксплуатировались, эти водоемы пришли в негодное состояние: заросли лесом, стали разрушаться дамбы, плотины и т.д. И таких прудов почти половина – 70 тыс. га.
После выхода постановления в 1999 г. этот вопрос рассматривался на коллегии Министерства сельского хозяйства и продовольствия, где было принято решение восстанавливать пруды за счет этой программы. Но деньги дают только если пруд расположен на арендованной у государства земле. То есть государство вкладывает средства, чтобы поддерживать в надлежащем состоянии земельные угодья – свою собственность, а не рыбоводство.
Кроме того, государство следит за эпизоотическим состоянием водоемов – как естественных, так и искусственных. Это касается среды обитания и здоровья рыб. Государство берет на себя часть затрат по обеззараживанию водных объектов и по профилактике болезней (эпизоотий), в зависимости от того объема финансирования, который выделен на ветеринарию в целом. Подчеркиваю, деньги выделяются не рыбоводам, а на проведение соответствующих мероприятий, причем в конкурсном порядке. То есть не факт, что исполнителем по госконтракту выступит собственник пруда.
Федеральный центр также поддерживает селекционно-племенную работу в животноводстве, выделяет субсидии на содержание маточного поголовья самок. Чтобы претендовать на получение дотаций, хозяйство обязано выращивать и продавать посадочный материал, оставляя себе не более 20%. Но эти деньги переводятся не напрямую предприятию, а поступают в региональный бюджет, откуда уже распределяются на условиях софинансирования.
Так кто же осуществляет непосредственно поддержку рыбоводства? Это субъекты РФ. Регионы дают деньги бизнесу за выращенную и реализованную на их территории рыбу, за повышение объемов продукции по сравнению с предыдущим годом, на приобретение посадочного материала, но опять-таки в местных рыбопитомниках.
- Почему Вы считаете, что переподчинение сельскохозяйственного рыбоводства Росрыболовству, в частности племенных заводов, может негативно отразиться на деятельности хозяйств? Разве переподчинение не подразумевает передачи в том числе финансирования и сохранения за хозяйствами льгот?
- Те виды льгот, о которых я уже сказал, передать невозможно. И я, как и все рыбоводное сообщество, считаю, что такое переподчинение негативно скажется на селекционной деятельности. Потому что эти функции не свойственны Росрыболовству. Нужно, чтобы каждый занимался своим делом.
Почему мы так рассуждаем? Потому что в нашу ассоциацию входят и «пресноводные» рыбоводы, и мариводы. Мы очень активно занимались пастбищным рыбоводством еще в СССР. В Сибири проводили семинары на тему развития пастбищного сиговодства на примере пеляди, запускали ее личинки в озера, потом облавливали выращенную на естественной кормовой базе рыбу, создавали маточные стада. Сейчас этот вид рыбоводства находится в стагнации. Росрыболовству надо заняться пастбищным рыбоводством хотя бы потому, что в нем есть элемент рыболовства – изъятие объектов рыбоводства происходит через промысловые усилия. Кстати, представители предприятий марикультуры в прошлом году на круглом столе во Владивостоке тоже заявили, что аквакультура – это сельскохозяйственное производство.
- Если рыбоводство оставят в системе Минсельхоза, это не помешает в будущем поддержке отрасли после вступления в ВТО?
- Рыбоводство обязательно надо оставить в Минсельхозе, по крайней мере сельскохозяйственное. При вступлении в ВТО ограничивается прямая поддержка по так называемой «желтой корзине». В то же время по «зеленой корзине» непрямая государственная поддержка не ограничивается. Как я уже сказал выше, проведение противоэпизоотических мероприятий, восстановление прудов, софинансирование содержания племенных животных, в том числе рыб, развитие инфраструктуры: строительство сельских дорог, газификация, строительство водопроводов, жилья для специалистов, сдерживание цен на ГСМ, на минеральные удобрения для сельхозтоваропроизводителей – все это является элементами содержания «зеленой корзины».
Кроме того, до конца переходного периода мы имеем право вкладывать в АПК ежегодно по 9 млрд. долларов, а сейчас напрямую вкладываем не более 2,5 млрд. долларов.
- Как Вы считаете, насколько оправданно и рационально разделять рыбоводство в одной стране на «сельскохозяйственное» и «несельскохозяйственное» и подчинять их разным ведомствам? И каковы в таком случае принципы разделения?
- Во-первых, это действительно сельскохозяйственная деятельность. Во-вторых, ну есть же в нашей стране две металлургии – черная и цветная, и они прекрасно сосуществуют в одной стране. Сельскохозяйственное рыбоводство развито только в тех районах, где развиты и другие виды сельского хозяйства. Они интегрированы, потому что на прудах, ирригационных системах могут параллельно разводить птицу или использовать их для рассоления почвы, чередуя с выращиванием сельскохозяйственных культур, как, например, в Астраханской области.
В отличие от выращивания рыбы в озерах, садках, водохранилищах, пастбищной аквакультуры или марикультуры, рыбоводство здесь выступает как неотъемлемая часть сельскохозяйственных процессов.
Нас вполне устраивало то разделение, которое установилось с выходом постановления от 2 августа 2010 г. № 586 – сельскохозяйственное рыбоводство остается у Минсельхоза, вся остальная аквакультура – у Росрыболовства. Казалось бы, работайте и не мешайте друг другу. Передача же сельскохозяйственного рыбоводства Росрыболовству, никакого отношения не имеющему к сельхоздеятельности, нанесет ущерб экономике сельхозпредприятий и приведет к социальному напряжению в сельских поселениях, где занимаются рыбоводством.
На съезде поднимали вопрос о Министерстве рыбного хозяйства – да рыбакам и бизнесменам до лампочки это министерство. Между прочим, в 90% стран нет отдельного министерства рыбного хозяйства. В Норвегии – министерство рыбного хозяйства и развития прибрежных территорий, в Китае – министерство сельского, лесного хозяйства и рыбных промыслов, в Японии – министерство сельского, лесного и рыбного хозяйства. Зато министерство нужно чиновникам, чтобы поднять свой статус и зарплату, борьба идет за административный ресурс. Где будет аквакультура? Мы бы не возражали, если бы все осталось как есть, но везде должны быть государственные люди, компетентные специалисты, чтобы «пироги пекли пирожники».
- Как Вы оцениваете итоги III Всероссийского съезда работников рыбного хозяйства с позиции главы Росрыбхоза?
- В целом съезд прошел нормально. В процессе подготовки к нему мы в составе ВАРПЭ рассматривали то, какие вопросы беспокоят бизнес. Оказалось, что первое и главное – это достоверность отчетности. Для чего? Для того, чтобы в 2017 году, когда закончится срок закрепления долей квот, иметь нормальную промысловую историю. А нормальной статистики у нас нет. По одним данным, выловили рыбы 3,8 млн. тонн, по другим – 4,2 млн. тонн, а продукции выпустили 4,5 млн. тонн. Откуда 300 тыс. тонн взялось? Вот чего стоит бояться – этой двойной, тройной бухгалтерии. Потому и поставили вопрос, как урегулировать эту ситуацию.
Анна ЛИМ, журнал «Fishnews – Новости рыболовства»
Март, 2012 г.
