– Константин Аркадьевич, первый вопрос у нас, конечно, по Китаю – известно, какое место это страна занимает в российском рыбном экспорте. Каким образом осуществляется взаимодействие Россельхознадзора с китайскими коллегами, чтобы оперативно обмениваться информацией по поставкам продукции из водных биоресурсов в пандемию? Как построен процесс получения информации в связи с тем, что решения по организации ввоза принимают власти Китая на местном уровне?
– Спасибо, что затронули эту достаточно сложную для рыбной отрасли тему. На самом деле у нас накоплен многолетний опыт отношений с китайской стороной. Торговля осуществляется не только продукцией из водных биоресурсов: в Китай поставляется большой объем разной продукции – животноводческой, растениеводческой. Значительные объемы приходятся на долю экспорта в КНР рыбной продукции: ранее туда отправлялось более миллиона тонн ежегодно.
Разумеется, мы взаимодействуем с нашими коллегами из ветеринарной службы. Раньше это было обособленное подразделение – ветеринарная и фитосанитарная служба (AQSIQ), последние четыре года она входит в состав Главного таможенного управления Китая. У нас выстроены достаточно конструктивные взаимоотношения, и они не прекращаются даже в условиях пандемии. Встречи перевели в формат видеоконференций.
Что касается второго вашего вопроса, то, действительно, китайская система государственного управления построена таким образом, что принятие мер в связи с пандемией возложено в том числе на региональные власти. Они вводили определенные ограничения, эти решения затронули и поставки российских водных биоресурсов. Но мы решаем вопросы непосредственно через центральный уполномоченный орган Китая – Главное таможенное управление. Переписка осуществляется через российское посольство. Также нам содействует в проведении переговоров, в получении ответов наше торговое представительство.
Мы получаем достаточно часто от китайской стороны нотификации и определенные претензии из-за следов нуклеиновых кислот коронавируса на упаковке российской продукции. При этом за последний год нам ни разу не приходили от коллег протоколы испытаний, методики, по которым они проводили исследования. Не было информации, каким образом осуществляется отбор проб. Хотя мы считаем, что все эти сведения достаточно важные. Они помогли бы найти совместные решения, позволяющие с большей уверенностью гарантировать отсутствие следов коронавируса на упаковке продукции из водных биоресурсов, тем самым снять вопросы по поставкам, упростить процедуру.
– Вы упомянули, что за последний год китайская сторона ни разу не предоставила протоколы испытаний, методики исследований. Имеется в виду 2021 год или период с начала пандемии?
– Я имею в виду не календарный год, а время с того момента, как китайская сторона стала предъявлять претензии по поводу следов коронавируса на упаковке. Сообщалось о таких обнаружениях в случае не только с российской рыбопродукцией, но и с продукцией животного происхождения других стран – США, Бразилии, Чили, Норвегии, Нидерландов.
Мы хотели бы разобраться, насколько остатки кислот, об обнаружении которых заявлялось, опасны с точки зрения распространения самого коронавируса. Информация о методиках, об отборе проб помогла бы установить, насколько выявления могли бы служить основанием для ограничения поставок продукции животного происхождения.
Этот вопрос мы выносили на рассмотрение Всемирной организации здравоохранения животных (МЭБ), Россия является членом этой организации. МЭБ с начала эпидемии давало рекомендации именно в том аспекте, что нет научных доказательств передачи COVID-19 через сырье животного происхождения. И мы просили с учетом этого не вводить меры, как мы считаем, нетарифного регулирования в отношении поставок.
– В прошлом году в связи с ситуацией по коронавирусу китайская сторона потребовала провести переобследование российских мощностей. Как продвигается этот процесс?
– Совершенно верно, запрос на переобследование поступил от наших китайских коллег в конце ноября прошлого года. Мы сразу же начали с ними диалог по этому вопросу, провели ряд видеосовещаний, чтобы четко понимать: эта инспекция будет проходить в рамках ветеринарного надзора или это проверка соблюдения норм и требований, которые предусматривает Всемирная организация здравоохранения, в России предупреждением распространения COVID-19 занимается Роспотребнадзор. Для нас это очень важно, потому что если это ветеринарная инспекция, то для ее проведения необходимы определенные обоснования.
Китайская сторона хотела, чтобы инспекция была проведена до конца 2020 года, то есть примерно за месяц, она должна была охватить более 800 российских предприятий рыбной отрасли, в том числе суда, которые находятся за пределами прибрежной зоны. Соответственно, провести такую проверку физически было невозможно. Поэтому мы сразу же убедили коллег в Китае, что наши гарантии, которые ранее послужили основанием для включения российских предприятий в реестр поставщиков продукции в КНР, соответствуют всем нормам. Китайские партнеры этот аргумент приняли.
Также мы проработали с российским бизнесом вопрос с предприятиями, которые больше не планирует осуществлять поставки в КНР. Был подготовлен реестр таких предприятий, мы направили его китайской стороне.
С учетом береговых предприятий, судов, заходящих в отечественные порты, сформировали с помощью нашего подведомственного учреждения «Национальный центр безопасности продукции водного промысла и аквакультуры» определенный план обследования, провели эту работу. По результатам инспекции в Китай направлено около 500 досье.
При этом я хотел бы обратить внимание на очень важный аспект: независимо от того, какие предприятия прошли обследование или находятся в процессе него, ранее одобренный список экспортеров продолжает действовать, и его участники имеют право поставлять свою продукцию в КНР.
– Переаттестация была затребована китайской стороной именно в связи с обнаружением следов коронавирусной инфекции?
– Да, основанием для китайской стороны послужило это, но процесс обследования затрагивал все сферы деятельности, в том числе подтверждение соответствия ветеринарно-санитарным нормам и требованиям.
– Вы сказали, что вначале был составлен список тех, кто не планирует продолжать поставки. Нашлись такие предприятия?
– Да, хотя этот список оказался и незначительным.
– А каким образом организован процесс переобследования предприятий? Это видеоинспекции?
– Да, проверка проводится с пользованием видеоформата. Обследования выполнялись нашим подведомственным учреждением и территориальными органами. Все эти предприятия и так постоянно находятся под нашим контролем, как правило, они поставляют рыбопродукцию на российский рынок, а также в другие страны помимо КНР. Они работают в наших информационных системах, и мы видим, какую продукцию они выпускают. Так что нам в принципе не составляло труда подтвердить соответствие этих предприятий требованиям Китая.
Также китайская сторона сама проводила видеоинспекции некоторых российских предприятий – в основном это поставщики, у которых на упаковках продукции был выявлен генетический материал новой коронавирусной инфекции. Тогда мы заново предоставляли гарантии, что меры принимаются, и просили восстановить право экспорта в Китай для данных поставщиков.
– Здесь, наверное, нужно напомнить, что информацию по таким переобследованиям экспортеры могут найти на сайтах Россельхознадзора и НЦБРП.
– Да. Достаточно активную работу с производителями проводит также Росрыболовство, у них есть представители в Китае. Но надо все-таки понимать, что меры, связанные с пандемией и недопущением распространения коронавируса, регламентируются Роспотребнадзором, Минздравом России.
– В июне в рамках поездки в Приморский край вы провели совещание с рыбопромышленными предприятиями дальневосточных регионов. Был поднят вопрос о необходимости согласования сертификата для отправки российской рыбы в Китай через Республику Корея. Процесс согласования уже стартовал?
– На сегодняшний день действуют ограничения, введенные китайской стороной на поставки российской рыбопродукции трюмными партиями. При этом ввозить товар, отгруженный с аттестованных производств, в контейнерах можно. Корейский Пусан всегда являлся транзитным хабом, очень крупным перегрузочным портом, где рыбная продукция из России хранилась, после чего направлялась в другие государства, в том числе в Китай. Так было и до пандемии. Такие поставки не являются чем-то новым.
Но китайская сторона примерно два месяца назад подняла вопрос об эффективности мер, которые Корея принимает в отношении наших рыбных ресурсов для борьбы с коронавирусом. Хотя я хочу сказать, что следы нуклеиновой кислоты вируса на упаковках российской рыбы, перегруженной в Корее, не выявлялись. Однако у корейских коллег возникла обеспокоенность, и они стали говорить, что опасаются мер с китайской стороны, если такие обнаружения будут.
В результате был поднят вопрос о том, чтобы согласовать трехсторонний ветеринарный сертификат России, Китая и Кореи на перегружаемую продукцию. Но я хочу обратить ваше внимание, что претензий именно к ветеринарной безопасности российской рыбной продукции не было и нет. Поэтому мы к этому вопросу подходим очень взвешенно. Существует логистика поставок через Корею, она всегда устраивала китайскую сторону, в ветеринарном отношении никаких претензий не было высказано. В Корее находится представитель Россельхознадзора, при необходимости этот специалист переоформляет документы на третью страну, заявленную российскими поставщиками, и подтверждает, что продукция остается под нашим контролем и соответствует требованиям зарубежных партнеров.
Чтобы в связи с вопросами китайской стороны не ограничивалась торговля, мы обратились к корейским коллегам с просьбой провести очередные срочные консультации. Предложили при необходимости использовать вариант трехстороннего сертификата и сейчас ждем отклика: согласны ли они на подготовку такого документа. Затем будем его прорабатывать с китайскими коллегами.
– Вы упомянули, что ни разу не находились следы коронавирусной инфекции на упаковке российской рыбы, идущей через Южную Корею. Имеется в виду, в Китае или при проверках на корейской территории? Либо и там, и там?
– Информацию о таких обнаружениях мы не получали ни от китайских, ни от корейских коллег. Заявлялось о выявлении при прямых поставках, причем речь шла не только о следах на упаковке, но и о членах экипажа, больных коронавирусом.
Мы будем обсуждать трехсторонний сертификат, будем согласовывать. Но хотелось бы напомнить рыбопромышленникам о важности и необходимости соблюдения требования, которые выставляет китайская сторона в качестве мер безопасности в пандемию.
– Ситуация с коронавирусом меняет привычные торговые отношения. Новое звучание приобрел вопрос о расширении рынков для российской продукции из водных биоресурсов. Какую работу для этого проводит Россельхознадзор? В какие страны недавно получили возможность поставлять рыбу и морепродукты компании России?
– На самом деле такая работа проводится с момента создания нашего ведомства. Мы всегда выступали и выступаем за расширение географии поставок российской продукции из водных биоресурсов, ее номенклатуры. На сегодняшний день открыто много стран. В последние годы мы согласовали поставки в Египет, Индонезию, Саудовскую Аравию, Эквадор. Видим, что в некоторые страны значительно увеличился объем поставок: например, в Нигерию раньше отправлялось 120 тонн в год, в первой половине 2021 года – уже 20 тыс. тонн.
Диалог мы ведем фактически со всеми странами, куда еще не допущена российская продукция. Список государств для развития сотрудничества формируется с учетом заинтересованности нашего бизнес-сообщества: мы плотно взаимодействуем с ассоциациями, они нам направляют сведения, куда еще предприятия хотели бы экспортировать продукцию. Мы эту информацию анализируем и, если рынок закрыт, выступаем инициаторами проведения переговоров с компетентными органами этой страны, в дальнейшем выходим на согласование сертификатов, проведение инспекций или предоставления каких-либо других гарантий. Этот процесс идет непрерывно.
Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews
Июль 2021 г.
